– Дай сигареты!

Приятельница посмотрела на меня удивленно, но требуемое протянула. Мышка не сводила с меня встревоженного взгляда, пока я одевалась. А я с неожиданной злостью думала: "И чего они все ко мне пристали? Я никому из них ничего не должна. Пусть радуются и тому, что получают. Тоже мне, подруги нашлись!"

Сегодня дежурил не Гонт. Имени этого охранника, чернявого долговязого усача, я никак не могла вспомнить. Он молча посмотрел в мою сторону и равнодушно отвернулся, когда я сделала первую затяжку. И тут произошло то, чего я никак не ожидала. Появился Док, который уже давно должен был быть у себя дома и наслаждаться тишиной и покоем.

Он вырвал у меня из рук сигарету, бросил ее на утоптанный снег и раздавил каблуком. Охранник попытался что-то возмущенно возразить против такого вопиющего нарушения правил, но Док грозно рявкнул:

– Сам поднимешь! И выбросишь! Дамочка, давай-ка за мной!

Мне пришлось почти бежать, чтобы не отстать от Питерса. В лазарете он сорвал с себя пальто, не глядя швырнул его на стул и распорядился:

– Быстро раздевайся, мой руки и в палату!

Уже понимая, что случилось нечто страшное, я быстро сбросила тулуп, пристроив, впрочем, его на вешалку, и отравилась в санузел, где тщательно вымыла руки горячей водой с мылом. А потом быстрым шагом вошла в палату, где Док склонился над бледной до синевы Брюнеткой.

– Вот, полюбуйся, – сердито произнес он. – Эта дурища залезла в шкаф с зельями и выпила три первые попавшиеся склянки. Хорошо, дежурный зашел проверить, все ли в порядке, и услышал, как она орет от боли. Идиотка, чем только думала! Промывание я ей уже сделал, еще до того, как тебя позвал. А теперь будем бороться с последствиями. Каждые десять минут давай ей ложку воды с тремя каплями зелья из зеленого флакона, а я в лабораторию – варить новое лекарство.

– Распорядитесь, чтобы позвали Мышку, – предложила я. – Она вам поможет.

– Точно! – Док хлопнул себя по лбу. – Я так перенервничал, что сам за тобой побежал. И о подружке твоей не подумал. Сейчас ее вызову.

Он ушел, сунув мне песочные часы, чтобы я могла следить за временем. Я влила в рот Брюнетке первую ложку лекарства.

– Ну и зачем ты это сделала, дурочка? Совсем рехнулась, что ли?

Я не ожидала ответа на свой вопрос, но Брюнетка поманила пальцем, понуждая наклониться к ней поближе.

– Я… не… хочу… возвращаться… в барак… – с трудом прохрипела она. – Ненавидят… все…

С языка уже готовы были сорваться горькие слова о том, что во всеобщей ненависти к своей особе Брюнетка виновата сама. Слишком уж занеслась она, когда Лютый выделил ее среди прочих. Но я посмотрела на ее зеленовато-бледное лицо, ввалившиеся глаза, бескровные губы – и промолчала. Песок тонкой струйкой стекал вниз, подошло время для второй дозы. Моя пациентка покорно приоткрыла рот и проглотила лекарство, скривившись и поморщившись. Видимо, на вкус оно было малоприятным. Третью порцию она тоже выпила, а на четвертой помотала головой.

– А ну открыла рот! – прикрикнула я. – Не то силой залью.

Еще через двадцать минут появился Док и протянул мне стакан с теплой жидкостью омерзительного бурого цвета. Запах был ничуть не лучше, и я сильно подозревала, что и на вкус зелье сильно отличалось от раосского вина. Мне даже стало почти жаль Брюнетку, которой предстояло его выпить.

– Вот, пусть примет это, а потом может отдыхать. Дамочка, заканчивай с ней и приходи в кабинет.

– Док, а что со мной теперь будет? – голос Брюнетки все еще был слаб, но она хотя бы перестала хватать ртом воздух после каждого слова.

Питерс брезгливо на нее посмотрел.

– Откуда мне знать? Сочетание выпитых тобой зелий может дать непредсказуемую реакцию. Быть может, облысеешь. Или посинеешь. Мне даже самому любопытно.

По лицу Брюнетки поползли слезы. Зелье она выпила беспрекословно, а я, поправив подушку и одеяло, вышла из палаты.

В кабинете Мышка хлопотала вокруг стола. Ставших уже привычными пирожков по вполне понятной причине не было, зато в тарелке лежало печенье из моей передачи, а рядом стояла небольшая коробочка шоколадных конфет – тоже оттуда.

– Дамочка, ты не против, что я это взяла? Ты ведь разрешила, помнишь?

Я даже смутилась. Отчего-то раньше мне и голову не приходила простая мысль угостить Дока полученными вкусностями. И я действительно позволила Мышке и Нетке взять все, что им захочется, но сейчас подруга смотрела на меня со смесью робости и стыда, будто совершила нехороший поступок.

– Конечно, Мышка.

– Чай готов! – объявила подруга. – Док, прошу к столу.

Док, рывшийся в шкафу с папками, бросил свое занятие и подошел к нам.

– Расходиться уже поздно, – сказал он. – Будем ночевать здесь. Я – на кушетке, вы – в палате.

– С Брюнеткой все обойдется? – спросила я.

– Да уж куда она денется, – проворчал Док. – Хоть бы и впрямь облысела, что ли. Совсем безмозглая девица. Если этак глотать что попало, то не факт, что помрешь. Может и просто пробить… простите, об этом за столом говорить не принято.

Мышка хихикнула, и даже я улыбнулась. Да уж, такого эффекта Брюнетка явно не ожидала.

– Кстати, Дамочка, – Док, прищурившись, смотрел мне прямо в глаза, – с каких это пор ты у нас курить начала? Вроде бы раньше я за тобой этого пагубного пристрастия не замечал.

Мышка со стуком поставила свою чашку на стол. Я готова была поклясться, что она с нетерпением ожидает моего ответа. Впрочем, скрывать правду я смысла не видела. Все равно рано или поздно весь лагерь узнает, что Марку надоело меня навещать.

– Тошно мне, Док. Мерзкое такое чувство, будто меня выбросили, как надоевшую игрушку.

– Та-а-ак, – протянул Питерс. – Я правильно понимаю, что ты сейчас говоришь о Марке Грене?

Я пожала плечами. А что отвечать, если и так все ясно?

– Дамочка, может, у него дела какие? – робко спросила Мышка. – Может, он занят сильно?

– Конечно, занят. И очень сильно. Знаю я прекрасно, какие у него дела: на курорт он собирается. И еще одно очень важное занятие у него имеется. Маргаритой зовут.

– Нечисто здесь что-то, Дамочка, – покачал головой Док. – Не верю я, что он вот так взял и забыл о тебе. То едва ли не через день ездил, а тут вдруг резко перестал. Нет, что-то здесь не то. Уверен, он вскоре объявится.

– Мне бы вашу уверенность, Док, – горько сказала я. – Мне-то кажется, что я его в ближайшее время не увижу.

Как в воду глядела. Прошло еще три дня. Марк не появлялся. А вот неприятности не заставили себя ждать.

Норт Андерс опять подгадал время, когда Док в лазарете отсутствовал. Впрочем, его отлучку он и сам мог с легкостью устроить: Дока позвали к внешним воротам, якобы дежурившему там охраннику стало дурно. Идущая на поправку Брюнетка дремала после обеда, а я в кабинете возилась с архивом. Док отличался некоторой вроде бы абсолютно несвойственной ему небрежностью при работе с документами, и теперь я наводила в бумагах порядок.