– Не всегда… – отозвалась я и все же сдалась. – Держи, это рабочее, с последнего проекта.

Я сунула Соломинцеву объемную папку, а чистые листы, среди которых покоилась пара набросков с ним в главных ролях, постаралась отодвинуть подальше. Стас моих манипуляций не заметил, просиял и быстренько загреб папку в свои лапки. Секунда – и он уже открыл ее и внимательно, с каким-то затаенным довольством принялся разглядывать рисунки.

Я в свою очередь наблюдала за ним, находя в открывшейся картине нечто завораживающее – как тогда, на набережной, когда представляла Стаса суровым, но романтичным детективом. Сейчас с лица Соломинцева словно слетела вся усталость. Рядом со мной сидел настоящий мальчишка, дорвавшийся до долгожданного подарка. Восторг и искреннее счастье.

– Хорошо, в своей части ты меня разуверила. Не по блату. Правда, очень красиво, – протянул Стас, проводя кончиками пальцев по рисунку с макушками деревьев и закатным небом в лилово-красных тонах.

Рисунок несколько лет пролежал в личной папке, я никому его не показывала, пока Нина не начала причитать, что хочет вставить в игру «безумно красивое небо». При этом она многозначительно поглядывала на меня, словно зная: такая картинка обязательно найдется. Нашлась. Я вспомнила о сокровенном памятном «снимке», который набросала, когда мы с отцом ездили в лес, и вытащила рисунок на белый свет. Афанасьева мгновенно сообразила, что художница отдает работу неохотно, потому сразу за него схватилась. И вот в новой игре уже есть кадр с этим небом. Хитрая лисица!

– Спасибо, Стас. – Я улыбнулась, переводя взгляд с рисунка на Соломинцева.

Тот внимательно присматривался ко мне. Соображал, как лучше разделать, чтобы сварить вкусный суп? Никак. Из одних частей получится слишком жирно, из других – совсем не наваристо.

– Стас? – Он опустил голову. – Не ожидал услышать свое имя из твоих уст.

Я прикусила губу, понимая, что так и есть. Памятное событие, блин. Впервые назвала Соломинцева вслух по имени лично, а не рассказывая что-то Роме.

Говорить мы начали хором:

– Я…

– Слушай, ты извини, что я…

Но возможные откровения прервала мелодия мобильного, надрывно зазвучавшая из сумки. Я подскочила и принялась рыться среди кармашков. Звонила Катя, а раз прямо-таки звонила, дело было определенно срочное.

– Да, Катюш. Я? Практически на работе сижу, а что?

Стас укоризненно вздохнул и покачал головой, продолжая листать папку. Да, знаем, дорогой монстр, ты не любишь, когда к твоей персоне относятся так небрежно. Но так же, как ты ценишь Рому, я ценю свою дорогую Катюшу.

– Что случилось? У нас? Катюш, солнце мое, буду через… в общем, скоро буду, жди меня! Стукни, в конце концов, бабуля чаем напоит. Я бегом, честно.

Отключаясь уже на бегу, я запихнула мобильный обратно в сумку и повернулась к Соломинцеву.

– Слушай, в следующий раз. У меня у подруги какие-то проблемы, нужно бежать. – Я вырвала из рук ошалевшего от такой резвости Стаса папку с рисунками и засунула туда все остальные листы. – Что-то хотел сказать?

– Нет, – замотал он головой. – Нет, ты права, в следующий раз.

– Ну, тогда отлично. Я убежала. – И я торопливо кинулась в сторону лестницы.

– Пока, Пигалица! – донесся следом голос Стаса.

– Достал уже, болван, – крикнула я в ответ, но невольно улыбнулась. После такого легкого и уютного разговора, как сегодня, это его «пигалица» даже веселило.

Темнота уже охватила город, а Стас так и сидел на безлюдном пляже, разглядывая рисунок закатного неба. Ангелина слишком торопилась, убегая, и не заметила, что лист выпал из папки, когда она мчалась по лестнице. А Стас его нашел, разгладил – и оставил себе. Пусть будет, раз его внезапные извинения даже не захотели дослушать.

Стасу правда хотелось как-то все исправить. Он ведь прекрасно понимал, что Прохоров не возьмет в фирму человека, не умеющего работать. Ни Ангелину по блату, ни его самого «через постель». Вот же. Придумала!

В голове постоянно крутилась брошенная сегодня утром фраза Ромыча: «А помнишь, я когда-то точно так же решил, что тебя взяли только из-за должности матери?..»

«В следующий раз», – согласился Соломинцев. И исчез, чтобы «следующего раза» точно никогда и ни за что не случилось. Ромка продолжал заскакивать каждый день, рассказывать новости об их игре, водить в столовую или просто приносить вкусняшки в офис, предлагая попить чай там, а вот Стас как в воду канул, и это почему-то дико раздражало. Только я начала немного проникаться им, только перестала считать совсем уж монстром, как БАЦ – и он исчез. Идеальный фокус.

Не спорю, я сама волшебным образом сбежала от него в наш последний разговор, но никуда не пропадала. У меня были важные дела по спасению потопленной подруги: у Катюши прорвало трубу. Утром. Но заметила она это, только когда вернулась домой и с порога ступила в лужу по щиколотку. Соседи пришли ругаться, сантехники наскоро залатали трубу, пообещав вернуться в неопределённое время утром («Ждите с восьми до двух», – посоветовали они, уходя), а мы полночи пытались избавиться от заполнившей квартиру воды. В итоге ковры, ножки мебели, а самое обидное, паркет были безнадежно испорчены. Катя рвала и метала, представляя, сколько денег предстоит угробить на ремонт – и немного отвлекая от пропажи Стаса.

Марков старался о друге со мной не разговаривать: даже когда беседа касалась Соломинцева, старательно переводил тему. Словно успел о чем-то поговорить со Стасом, и это «что-то» накрепко зашило ему рот. Даже когда мы решили прогуляться, и я, оказавшись на набережной, вспомнила о ссоре с Соломинцевым, Рома предложил мне «просто забыть». Легко сказать, сложнее сделать.

К концу второго дня я поняла, что – внезапно – волнуюсь за Стаса. К концу пятого начала злиться. Катя закатывала глаза и уверяла, что так психовать – ненормально. Я и сама это понимала, но упорно продолжала закипать. Даже Саймону перестала отвечать – сообщения, которые всегда смешили и дарили ощущение теплого пледа на плечах, теперь казались плоскими и глупыми. Извини, парень с зонтиком, ты потерял сноровку. Сейчас я хочу одного: чтобы чертов Соломинцев явился, наконец, и договорил то, что хотел сказать на пляже!

Иначе никак.

А тем временем приближался корпоратив в честь дня рождения фирмы. По поводу ее основания у деда имелась целая трогательная история: о любви к играм, молодежи и, конечно, бабуле, которая была первым бета-тестером любого нового проекта. Бабуля у меня вообще продвинутая, благо, хоть в летсплееры не подалась, хотя году в 2014 яростно боролась за право создать канал на YouTube.

Если проще и не вдаваясь в подробности бурной жизни бабушки, день рождения компании дед всегда праздновал пышно и со вкусом, гораздо интересней, чем Новый год.

На мои сборы, увы, повлияло недовольство из-за пропажи Соломинцева. Но я не понимала этого, пока не пришел день Х.