— В приглашении ничего не сказано, — пропела Ингрид. — Наверное, станет известно позже. Сегодня вечером, например. Когда объявят тех, кто оправится домой.

— Да, я помню про ужин в Малой столовой, — ответила я и сделала большой глоток, так и не притронувшись к сладостям. — Интересно, кто это будет? Ведь король так и не успел пригласить за стол всех девушек? Как-то…несправедливо, что ли.

— Это точно, но Его Величеству виднее, — Бекка покосилась на Марту и вздохнула: — Вон, Ингрид точно не отправят. Не зря же ей приглашение на завтрак прислали.

— Мне уже неудобно. Если бы я могла, то ни за что не пошла бы! — виновато ответила Ингрид и робко дотронулась до руки кузины.

— Нет-нет, конечно, иди! Обязательно! — жарко заверила её Бекка и пожала протянутую руку, кокетливо улыбнувшись. — Может, однажды, я стану кузиной королевы? Кто знает?

— И вы совсем не боитесь проклятия? — вставила я слово, разрушив сестринскую идиллию.

— Да полно, Хильда! — засмеялась Бекка и пожала плечами. — Неужели ты веришь в сказки?! Все знают, что если бы оно и существовало на самом деле, Придворные Маги смогли бы его снять! Да и вообще, проклятия не живут дольше того, кто их наслал!

— Я это знаю, — холодно ответила я. — И тем не менее все королевы умирали вскоре после первых родов. И вам это совсем не кажется подозрительным?

— Может, они были слабы здоровьем? — фыркнула Бекка, чем только рассердила меня своей недальновидностью:

— Вот вообще все, как одна? — саркастически заявила я. Назревал конфликт, я вот-вот потеряю единственных подруг, но тут на выручку пришла Ингрид:

— Я вообще не понимаю, в чём смысл этого проклятия? — задумчиво сказала девушка, наморщив нос. — Ведь оно не затрагивает королевский род. Только женщин, рожающих наследников и наследниц фамилии…

Мы разом замолчали, будто почли память умерших королев, виноватых только в том, что их избрали мужчины.

Однако отборы невест не оскудевают, и есть даже те, кто на самом деле жаждет испытать судьбу! Хотя, попробуй откажи королю, семья жертвует одной девицей, в противном случае опала ждёт всех…

— Нам пора, — произнесла Ингрид после непродолжительного молчания. — Встретимся за ужином.

Бекка обернулась у порога и протянула мне руку:

— Хильда, не обижайся! Просто для меня это болезненная тема. Из-за роста, ты понимаешь? Всё полагают, это значит, что я родилась с отклонениями. Но у нас в роду все такие. Кроме Ингрид и её семьи.

— Рост у меня от отца, — вставила «фея».

— И рожают наши женщины здоровых и крепких. Только женщины низкорослы. Но ведь каждому это не расскажешь, верно? Я и на отбор приехала, чтобы доказать себе и другим, что ничем не хуже. Пусть у меня и шансов нет! Может, к лучшему всё. А тебе я желаю, чтобы всё задуманное быстрее сбылось.

Бекка пожала мне руку и подмигнула. Ингрид ограничилась тем, что таинственно улыбнулась. А мне стало не по себе. Они ведь не могут ничего знать о Стилине?!

Даже яснослышащая не способна читать мысли и слышать разговоры на большом расстоянии. Или всё это нервы?

— Прилягте, ярла, — подошла ко мне Марта и заботливо укрыла пледом. — Вы что-то бледная.

— И вправду, госпожа, — нахмурилась Альма и бросилась расстилать постель. — Мы разбудим вас, когда придёт время.

Я и вправду почувствовала слабость. Голова кружилась, как будто я выпила густого эля или сладкого вина. Горничные помогли мне лечь, но лучше не стало. Во рту горело, в груди жгло.

И только выпив настойку, приготовленную Альмой, я смогла забыться сном.

Я проспала вечер, всю ночь и раннее утро, а встала с ощущением ломоты во всём теле и тяжёлой головой, будто мне снились кошмары, хотя ничего подобного я не помнила.

Альма, дождавшись пока мы останемся наедине, с радостью сообщила, что выкинула обед, присланный королём.

— Как только посмела?! — мрачно спросила я, вспоминая сливочный суп, который я так и не попробовала. В животе урчало так, словно голодный зверь вышел на охоту.

— Это после того обеда вам плохо стало, — с укоризной в голосе, воздев глаза к потолку, пояснила Альма. Её вид красноречиво говорил, могла бы и сама догадаться!

— Я съела-то от силы ложки три, — отмахнулась я, встав на ноги, и тут же присела обратно из-за накатившей слабости.

— А я о чём толкую?! Три ложки! И сглазить могли, как нечего делать!

Когда Альма нервничала, она начинала говорить, как девушка из деревеньки, расположенной неподалёку от нашего замка, откуда, должно быть, были родом все её родственники по матери. И что мой дядя, которого я, к слову сказать, никогда не видела, нашёл в простолюдинке? Блеклая, как домовая моль, и острая на язык — это если верить моей матери, но можно ли ей верить?

— Да что с тобой такое? С чего это ты стала заботливой сверх меры? — Я посмотрела ей в глаза и с удивлением отметила, что Альма и впрямь нервничает. Союзницы поневоле, мы никак не могли считаться подругами, так отчего такая паника?

— Потому что вас кто-то хочет устранить. Носом чую, — продолжила Альма в том же духе и подала мне руку, чтобы помочь встать. Я ненароком заглянула в её глаза и ахнула: вместо светло-голубой, почти бесцветной радужки на меня смотрела незнакомка с чёрными, как у меня, глазами. Глазами, доставшимися мне от отца.

Значит, у Альмы всё-таки есть Дар. Пусть неразвитый и проявляющий себя в минуты сильного душевного волнения, но тем не менее это означало, что её предчувствию стоит доверять. И то, что она гораздо хитрее, чем мне казалось раньше.

— И что? — с неприязнью, всё ещё во власти своих мыслей, спросила я.

— А то! — передразнила меня Альма и чуть ли не силой втолкнула в ванную комнату для омовения. — Если с вами что-то случится, кого первого обвинят в кознях? Как думаете? Марту, королевскую семью, Оскара или меня? Да та же шпионка-горничная тут же покажет, что я вам якобы завидовала.

«А это разве не так?!» — подумала я, разглядывая своё обнажённое тело в зеркале, пока Альма проверяла воду для купания.

— И всё, можно отправляться в тюрьму. Или сразу на эшафот, уж не знаю, что выбрать, — продолжила бурчать Альма.

— Да успокойся ты! — равнодушно ответила я и опустилась в тёплую воду. — Даже если кто-то и видел во мне соперницу, то сегодня точно успокоится. За обедом король едва пару слов мне сказал. И спросил, почему моя мать не родила сына. Намёк прозрачный и ясный — она не смогла, вряд ли и у меня получится. Он так и сказал: «Короне нужен наследник, и не один».

— А вы никак расстроились? — съязвила паршивка, намыливая мне спину.

— Я не потерплю намёков на нерадивость моей матери. Ни от кого, даже от короля, — резко ответила ей я и тут же добавила, на всякий случай обращаясь к стенам: — Да продлит Всеблагой его дни!