Но Суханов не полез. Он, разумеется, выше этого, как же.

– Аня достойна большего, – холодным голосом произносит он. – Я люблю ее и не собираюсь отпускать свою любовь. А вы слишком ничтожны, чтобы дать ей то, что она хочет.

– А вы слишком занудны, чтобы понять, чем она вообще живёт и дышит, – парирую я.

Мы прожигаем друг друга вызывающими взглядами.

Черт знает что, вроде я не собирался продолжать попытки ухаживать за Аней, но сейчас стало до одури обидно за нее. А еще жгучий червячок ревности закрался в сердце и с удобством устроился там, отравляя существование.

На этот раз первым не выдерживает Суханов. Он встает, опирается длинными тонкими пальцами о стол, говорит очень тихо, но я все равно слышу:

– Не играйте с огнем, Дмитрий. Я вас предупредил, и надеюсь, мы поняли друг друга.

Он уходит, а я так и остаюсь сидеть с опустевшей чашкой в руках, глядя вслед несостоявшемуся женишку Васнецовой.

На душе тревожно. Но если еще час назад я твердо говорил себе, что больше никогда, ни за что на свете, ни под каким предлогом не полезу к Васнецовой, то теперь во мне вновь проснулось ненасытное чудовище, требующее отвоевать свое сокровище у злобного монстра.

Есть у меня одна идейка, как развернуть ситуацию в свою пользу, но для этого мне нужна будет помощь… И кажется, я знаю, к кому за ней обратиться.

Знаете, о чем я подумала этим утром?

Когда тебе восемнадцать лет, ты ждешь дня рождения с трепетом. Минуты отсчитываешь, представляешь себя в новеньком платье, мечтаешь о чем-то волшебном. А ещё ты можешь надраться в хлам и не мучиться с утра похмельем.

Но потом тебе внезапно исполняется двадцать восемь, ты смотришь на своё опухшее спросонья лицо в зеркале и думаешь: «Как же тебя помотало, мать, за последние десять лет».

Короче говоря, этот день рождения я не ждала от слова «никак». Даже планировала забиться в норку и весь день изображать человека вне зоны доступа.

Видимо, кто-то сверху поржал над моими планами, потому что стоило мне выйти из ванной комнаты, как с улицы раздалось:

– С днем рождения тебя! С днем рождения, дорогая Аня, с днем рождения тебя!

Кофе, который я отхлебываю из чашки, чуть не пошел носом. Я стою посреди студии с самым дурным предчувствием и сильнее всего боюсь выйти на балкон, потому что подозреваю гигантскую подлянку.

Не ошиблась. Внизу собралась целая процессия. Музыканты с инструментами, люди с воздушными шарами, компания подростков с гигантской растяжкой, на которой алым цветом выведено «ПОЗДРАВЛЯЕМ С 28-ЛЕТИЕМ!!!»

Возглавляет процессию – ну, разумеется – Вова. С гигантским букетом.

– Нюра, солнышко, все эти поздравления для тебя, – произносит он в громкоговоритель.

Так, чтобы меня возненавидели все десять этажей дома, вынужденных проснуться от чужого вопля.

Я сползаю по стене, матерясь как портовой грузчик. Черт, мы же всё обсудили. Вова заходил ко мне ещё трижды, дважды мы пересекались в кафе. И каждый раз я твердила как припадочная о том, что у нас нет никакого будущего.

Я переругалась со всеми, кто звонил мне и жалостливым тоном просил передумать. Я перестала реагировать на призывы погулять с бывшим женихом.

Неужели моё мнение вообще ничего не значит?!

Если честно, мне сейчас вообще не до дней рождения. Очередной заказчик сорвался, не успев наклюнуться. В работе такой простой, что ещё немного, и мне придется побираться под мостом.

Я же всех предупредила, что не намерена праздновать!

– Выходи, – Вова машет рукой, словно предлагает выйти прямиком в окно, – у нас на сегодня запланировала масштабная программа.

Едва удержавшись от того, чтобы вылить на него кофе (пока долетит до первого этажа, как раз остынет), я закрываю окно и, зажмурившись, досчитываю до десяти. Под окнами скандируют:

– Ню-ра! Ню-ра! Вы-хо-ди!

Вашу ж мать!

Я никогда не думала, что у Вовы сорвет тормоза после моего отказа. Это же надо придумать такое мракобесие. Оркестр ещё притащил, который сейчас надрывается внизу, долбя по тарелкам. Людей набрал целый взвод. Сколько денег вбухал, а главное – зачем?

Ненавижу пышные торжества, торты эти пятикилограммовые с тонной свечей. Мне нравится праздновать как-нибудь нестандартно. Например, на своё двадцатилетие я набила себе татуировку на всю спину. Шипастые лозы, обвивающие закрытые бутоны роз, вьются по позвоночнику, огибают лопатки и скользят к пояснице.

Мама, помнится, схватилась за сердце, а я кайфовала все те дни, пока заживало тату. Это был лучший день рождения в мире.

Напялив самую неприметную одежку, натягиваю на лоб кепку с логотипом футбольного клуба (откуда она вообще взялась?) и шмыгаю по лестнице к черновому выходу.

С той стороны нестройным хором орут поздравительные частушки, а я улепетываю из дома так быстро, что ощущаю себя мелким воришкой. Только бы никто не заметил, а то с них станется догнать и отпинать поздравить.

Телефон вибрирует в руке, но звонит не Вова, а Дашка. С опаской поднимаю трубку.

– Что делаешь? – мурлычет подруга.

– Гуляю, – вру без зазрения совести.

– А, тогда не буду тебе мешать, – соглашается подруга. – Как закончишь прогулки в костюме гопника, дай знать.

Я оборачиваюсь и вижу на повороте красненькую машинку, которая моргает золотистыми фарами. Владелица авто машет мне ладонью.

– Ты заодно с Вовой? – уточняю в трубку.

– За кого ты меня принимаешь, – фыркает Дашка. – Запрыгивай.

Я влезаю на переднее сидение, потому что на заднем в груде одежды обнаруживается Уля. Она осоловело хлопает глазами и здоровается со мной нехотя. Видимо, опять плясала всю ночь напролет.

– Как знала, что тебя надо спасать, – ухмыляется Дашка, а где-то позади оркестр наигрывает «День рождения – грустный праздник». – Ну что, какие у тебя на сегодня планы?

– Как-то жестко ты с Вовой, – зевает Уля. – Если б кто-то организовал для меня нечто подобное, я бы тут же выскочила за него замуж.

– Отстань от Анны, ты ж знаешь, у неё не все дома, – Дашка выруливает на шоссе, равняется с потоком автомобилей. – У меня есть предложение на миллион. Уль, показывай.

Мне суют картонную карточку с золотыми теснением по краям, на которой выбито:

«Встреча для настоящих гангстеров и их боевых подруг. 19 июля, в 20:00 по Чикаго. Обязательные атрибуты: карнавальные маски, одежда в стиле 40-ых».

На обратной стороне адрес, где состоится мероприятие.

– Это что?