Некромант велел всем отойти и вести запись, не вмешиваясь в обряд:

– Если что-то пойдет не так – поднимай всех в воздух! – скомандовал он Дираэлю и запел низким речитативом.

Вскоре земля, прибитая осенними дождями, подалась в сторону, как кротовая нора, и из нее встала женщина. На удивление молодая, миловидная и… беременная.

– О как! – удивился некромант, несколькими пассами заставляя покойницу выбраться из могилы, отряхнуть землю и встать на мрамор площадки.

– Что-то не так, магистр? – шепотом спросил Риандель.

– Да все не так, – задумчиво потер подбородок преподаватель. – Почему дитя не попытались вырезать из чрева? Такую операцию любой опытный коновал проведет. Если же мать умерла, то и вовсе не понятно, почему не попытались спасти ребенка?

Услышав слово «ребенок», труп вдруг прикрыл живот руками.

– И это еще! – некромант был крайне недоволен.

– Рефлексы тела? – предположил Люциус.

– Да, рефлексы, – подтвердил магистр, – но ведь женщина умерла в родах! В общем, пойдемте-ка в дом мэра. Будем разбираться там!

– Может, по воздуху? – предложил Дик, успевший насмотреться на «красоты» ночной провинции.

– Можно! – одобрительно сказал магистр. – Только над кладбищем помедленнее, вдруг еще какой гуль приблудился!

К тому времени, как некромант и асуры вернулись «с добычей», Джорик пришел в себя, сел, приняв приличную позу, и удивленно оглядывался вокруг.

– Что случилось? – спросил он и тут же поморщился: – Ну и запах!

– Что последнее вы помните? – строгим тоном спросил его ректор.

– Я готовился к свадьбе, – потер голову молодой человек, – мы собирались с Иридой идти за кольцами. День был жаркий, мама позвала меня выпить с ней чая…

– Мама, значит, – удовлетворенно сказал ректор и тут же властным тоном приказал мэру: – Позовите супругу!

Тот побледнел, у него затряслись губы и подбородок, но махнул рукой и приказал подскочившей горничной:

– Позови хозяйку!

Та немедля убежала, а сын мэра продолжал осматриваться, ничего не понимая.

– Ирида? – произнес он, заметив утомленную колдовством рыжую. – Ты пришла меня навестить? Извини, я, кажется, все проспал…

– Теперь меня зовут Ирга, – тряхнула головой ведьма, – и я уже больше года не живу в Риттауне!

– Как больше года? – опешил молодой мужчина. – Мы же сегодня собирались за кольцами…

– Локальная потеря памяти, – сказала ведьма-куратор, поймав взгляд ректора, – обычное дело при резонансном воздействии.

Тут в спальню вбежала испуганная служанка, а следом за ней вошла весьма недовольная супруга мэра.

– Что здесь происходит? – громко спросила она.

От всей ее крупной фигуры веяло силой и властностью, хотя одета женщина была в домашний капот поверх сорочки, да в ночной чепец с оборками.

Джорик поморщился и схватился за голову:

– Мама, можно потише? – жалобно попросил он.

– Сын! – властный посыл в женском голосе не расслышал бы только глухой.

Однако Джорик удивленно поднял голову, словно такой тон был для него непривычным:

– Мама, не надо так кричать! У меня болит голова, и я пытаюсь понять, что происходит.

Первая дама Риттауна замерла, некрасиво приоткрыв рот, а старшая ведьма немедля замахала вокруг нее руками и заявила:

– А вот и автор приворота.

– Вы же сказали, маг, а не ведьма? – удивился юрист.

– Зелье куплено у мага, а кровь капала эта дама. Где только раздобыла? След остался. И привязка к ней на послушание.

Мэр вытаращил глаза, как карась, и беззвучно открывал рот. Его жена собиралась что-то сказать, но в дверях появилась разноцветная компания с трупом на «поводке».

– А вот и мы! – жизнерадостно заявил некромант. – Кто-нибудь мне объяснит, почему роженицу похоронили с ребенком во чреве?

Немая сцена стала еще выразительнее, когда Джорик вдруг, пошатываясь, подошел к хрупкой блондинке с большим животом и, заикаясь, сказал:

– Кто это? Я ее помню!

– Это твоя жена, тупой идиот! – со всхлипом заявила жена мэра.

– Моя жена? Я еще не женат! – уверенно сказал мужчина. – Мы собираемся играть свадьбу с Иридой! Она лучшая девушка на свете!

– Сударь, – ректор старался говорить с Джориком мягко, – посидите немного в стороне, мы сейчас во всем разберемся. Допрос трупа дело грязное…

Как ни странно, сын мэра послушался – взял стул, стоящий в углу, стряхнул с него какие-то объедки и тряпки и сел, не спуская глаз с рыжей ведьмы.

Допрос вел ректор. Удивительная сохранность тела объяснялась просто – плотный гроб и прохладная погода. А еще магия. Зелье приворота, подлитое в чай любезной гостьей, и…

Некромант бессильно выругался, услышав ровные ответы трупа. Оказывается, строптивую невесту пришлось долго уговаривать на брак, а она все не соглашалась. Тогда две кумушки и составили заговор – купили зелья, добавили крови и напоили своих детей. Сначала Джорика, чтобы забыл свою ведьму и слушался маменьку. А потом угостили чайком и его новую невесту. Причем несчастной дочери местного законника зелье подливали дважды. В первый раз оно не подействовало, потому что помимо чувства к другому мужчине она носила его дитя. А вот во второй раз этот момент учли. И подлила ей отраву… собственная мать. Надеялись две кумушки на счастливый брак детей, а получили только болезненную привязанность двух людей, не имеющих ничего общего.

– Моя жена? – широко распахнув глаза, неверяще шептал сын мэра, разглядывая поднятый труп, удивительно привлекательный даже в смерти.

– Моя жена? – таращил глаза сам мэр, тиская в руках носовой платок.

– Где вы заказывали зелья? – строго спрашивал ректор, записывая все на кристалл.

– Кто помогал вам добыть кровь сына и невестки?

– Почему вы не помогли родиться ребенку?

От ответов на все эти вопросы кровь стыла в жилах, и волосы вставали дыбом. А почтенная дама глуповато хлопала ресницами и уверяла:

– Но я же люблю сына и хотела ему счастья! Разве ведьма может быть хорошей женой? Да они все потаскухи! И зачем нам чужой ребенок? Конечно, я знала, что это не мой внук! Но Кларинда обещала его забрать! А раз уж так вышло… Умер вместе с мамашей, туда ему и дорога!

К рассвету все показания были запротоколированы, виновные арестованы и посажены в тот самый тюремный подвал. Поникший мэр подписывал бумаги, пока его сын яростно драил себя в купальне, а слуги отмывали его спальню. Утомленная всем происходящим Ирга уснула на плече Рианделя, и он бережно обнимал свое сокровище, шепотом поторапливая кузенов возвращаться в столицу: