– Это исключено! – уверенно заявил Греков. – Георгию нравится черный цвет, но он не бандит. А Данилов, между прочим, отсутствовал в списке.

– Он же в больнице, – напомнил Авакумов.

– Бандиты настолько гуманны, что освобождают больных от налога? – насмешливо уточнил Александр.

– Может быть, с ним встретятся индивидуально или его включили в другую группу должников, – ответил Тюльгаев.

– Я беседовал с ним на эту тему по поручению Георгия, но разговор не получился, – сообщил Александр. – Данилов очень испугался и сделал вид, будто не понимает, о чем речь.

– Неужели Данилов – осведомитель? – удивился Авакумов.

– Вряд ли. Иначе бы он не боялся, – отозвался Александр.

– «Черная банда» совсем обнаглела! – хмуро произнес Греков. – Налог увеличивается с каждым месяцем. Если так будет продолжаться, то я скоро стану работать только на бандитов и окажусь на грани банкротства.

– Для меня такие времена уже наступили! – объявил Тюльгаев. – Чтобы спасти свою жизнь, мне пришлось отдать почти все деньги, предназначенные для покупки нового оборудования.

– У меня аналогичная ситуация, – огорченно вздохнул Авакумов.

– А я недавно занимаюсь бизнесом, и это мой первый откуп, – сказал Александр. – Но сумма мне тоже показалась резко завышенной.

Георгий отсутствовал недолго. Вернувшись, он сразу набросился на Александра с упреками.

– Из-за тебя мне пришлось спешить! Едва не попал в аварию!

– Предлагаю объявить Сосновскому строгий выговор и предупредить о том, что если подобное повторится, то он будет исключен из Совета шести! – заявил Тюльгаев.

– Исключить надо не Сосновского, а Данилова, – возразил Греков. – Петр Исаакович ведет себя возмутительно!

– Нельзя никого исключать! – вмешался Авакумов. – Мы должны держаться вместе.

Тюльгаев переключил внимание на Абрамова.

– Встреча прошла нормально? – спросил он.

– Как обычно, – неохотно отозвался Георгий.

– Мужчина в черном взял пакет и уехал? – уточнил Авакумов.

– Все как обычно, – повторил Георгий. – Каждый раз все одинаково, меняется только сумма.

– Приезжают разные люди или один и тот же человек? – поинтересовался Авакумов.

– Не знаю. Маска мешает определить.

– Существует ли «черная банда» или нас всех шантажирует один-единственный человек? – спросил Тюльгаев.

– Вряд ли он действует в одиночку, – высказал свое мнение Греков. – У него есть, как минимум, один сообщник и осведомитель в полиции.

– Мы потом все это обсудим, – сказал Авакумов. – После того, как Сосновский объяснит нам причину своего опоздания.

Александр рассказал о странной девушке по имени Надя и о беседе с Антоном.

– Я тоже видел ее, только не стал никому говорить об этом случае! – вдруг заявил Абрамов.

– Над тобой она тоже поиздевалась? – удивился Александр.

– Все было гораздо хуже. Я привез ее в город по собственной инициативе, и только потом понял, какую ужасную и непоправимую ошибку совершил, – сообщил Георгий. – Девушка находилась совсем одна в лесу, поздно вечером, на остановке «Моховая». Я предложил подвезти ее до деревни, но выяснилось, что ей нужно в Нэйск. Было уже темно, поэтому я решил доставить незнакомку до дома. Узнав ее адрес, я был шокирован. Девушка жила на Дворянской улице, в седьмом доме. Туда она и вошла, я сам это видел!

– Девушка поселилась в доме призраков? – испуганно уточнил Тюльгаев.

– Да. Только на этом истории не закончилась. Она сама и есть призрак. Жаль, что я догадался об этом слишком поздно! Я высадил ее и уехал. А спустя два часа из-за нее Николай Корецкий врезался в столб.

– Значит, она не померещилась Николаю, и с психикой у него все в порядке, – сделал вывод Александр и нахмурился. Он не верил в потусторонние силы.

– Эта история лишила меня покоя, – продолжил Абрамов. – Поэтому я вычислил странную девушку, нашел ее и убедился в том, что она – призрак.

Повисла напряженная тишина.

Первым опомнился Греков.

– Что ты сказал?! – переспросил он.

– Если хотите, я покажу ее вам, – заявил Георгий с серьезным видом.

– Нет! – отказались Авакумов, Тюльгаев и Греков.

– Да! – ответил Александр Сосновский.

– Похоже, что ты у нас самый смелый! – усмехнулся Абрамов. – Когда поедем?

– Сейчас! – нетерпеливо воскликнул Александр.

***

Георгий ехал впереди, показывая дорогу. Он не спешил, и Александр не торопил его, понимая, как нелегко сейчас Абрамову. Не успев придти в себя после встречи с представителем «черной банды», Георгий отправился к призраку. Не каждый способен выдержать такое нервное напряжение.

Вопреки ожиданиям, Абрамов направился за пределы города. Некоторое время машина двигалась по асфальтовой дороге, потом свернула в сторону Моховой, но не поехала в деревню, а остановилась у кладбища. Георгий вышел наружу и зашагал к входу. Александр последовал за ним, поражаясь спокойствию Абрамова.

– Вот она! Узнаешь? – Георгий указал на надгробие.

С цветной фотографии, размещенной на мраморной плите, смотрела русоволосая девушка с большими, печальными, серо-голубыми глазами.

– Да, это она! – ошеломленно подтвердил Александр и вслух прочел надпись под фотографией: «Воронцова Надежда Алексеевна».

– Родилась в 1982 году, умерла в 2002-ом, – продолжил Абрамов. – Тебе говорят о чем-нибудь эти даты?

– Она умерла в двадцать лет, – неуверенно отозвался Александр.

– Верно. Теперь ей всегда будет двадцать. В этом году исполнилось десять лет со дня ее смерти. И вдруг умерла Вера Смирнова. А свидетельница только одна – девушка-призрак.

– И что это означает? – растерянно спросил Александр.

– Покойница решила отметить десятилетие своего пребывания в загробном мире. Веру Смирнову она сочла подходящей кандидаткой в подруги. Только на этом все не закончится. Вера была очень общительная. На том свете ей потребуется много друзей.

– У Смирновой на лбу был красный зигзаг, обведенный овалом, – вспомнил Александр.

– Про такой знак мне ничего неизвестно, – признался Георгий. – Наши им точно не пользуются.

– Ты – гот?! – сообразил, наконец, Александр.

– Не бойся, мы не приносим в жертву людей! – улыбнулся Абрамов. – Хотя бандиты считают нас родственными душами.

– Поэтому они поручили тебе сбор налога? – догадался Александр.

– «Черные» мне доверяют, – подтвердил Георгий. – Демон даже пообещал, что меня освободят от откупа.