Сразу догадался, ноги болят. Снял с неё сапожки, стянул кожаные штаны, которые одолжил ей из своих запасов. Растирал больные ноги, уделяя внимание икрам. Лина краснела, но мужа не отталкивала. Боль постепенно отступала. Благодарно ему улыбнулась.

— Спасибо.

— Я принесу поесть. — Хорт отошёл к столу. Налил похлёбку в миску. Пытался успокоиться. Нет, он так долго не выдержит, надо решить эту проблему как можно скорее. Дед Милан, наверное, прав, нужно действовать более решительно.

После ужина Лена готовилась идти мыться. Ещё в самолёте разбирая ящики, коробки обнаружила в одной из них нижнее бельё. Пока дед Милан отвернулся, стыдливо спрятала в свой мешок. Ей девушке двадцать первого века было очень неудобно ходить без нижнего белья. Дискомфорт ощущался почти всё время. Они нашли очень много полезных вещей, которые Лена планировала использовать для обустройства дома, придания ему уюта. Шампунь и мыло, тоже было приятным бонусом к белью. В этом племени люди мылись щелоком, разведённым в воде. Хорт дал Лине кусок ткани вместо полотенца, проводил до бани.

Лена сидела на полке, наслаждаясь теплом окутывающим её тело. Впервые за много месяцев она по-настоящему мылась. Взяла деревянный ковш, плеснула на каменку кипятка. Клубы пара заволокли помещение. Раздался скрип двери. Кто-то вошёл в парную. Лена испуганно вскрикнула. Перед ней стоял её муж во всей своей красе. Отвела глаза. Такого она не ожидала и не знала, как реагировать в данной ситуации. Хорт подошёл к девушке:

— Ложись, парить буду. — Не дожидаясь её согласия, плеснул воды на каменку, взял веник из елового лапника. Парил умело, со знанием дела. Потом Лена парила Хорта, неуклюже махая веником. Всё происходящее она воспринимала как что то нереальное. Этот незнакомый мужчина мыл её, а она мыла его, так как будто бы они женаты уже много-много лет. И только уже в предбаннике, когда Лена накинула на себя чистую рубашку, Хорт подхватил её на руки и так понес в дом. И снова она ощутила жар от его прикосновений, его губы ласкали желанное женское тело. Страх что всё случиться здесь и сейчас нахлынул на неё. Вот только остановить мужчину уже не представлялось возможным. И она уступила.

Хорт выждал время и вошёл в предбанник. Сегодня он больше ждать, не намерен. Разделся, скинув с себя пропахшие потом вещи. Открыл дверь и шагнул в парилку. Жена испуганно вскрикнула. Привычным жестом поддал пару и взял в руки веник. Накидываться, как то сразу было неправильно, и он решил сначала просто попариться и помыться. С трудом дождался пока Лина оденет рубашку, подхватил её на руки и унес в дом. Вот теперь все. Никуда она от него не денется. Целовал шею, грудь, руки, живот. От страсти кружилась голова, громко стучало сердце. Её небольшое сопротивление просто сломил, а потом наслаждался этим телом. Для него всё было впервые. Плавные изгибы тела, нежная кожа и её вскрики, когда целовал упругую грудь. А потом открыл самое сокровенное, до чего раньше только дотрагивался мимолётно, а теперь это всё принадлежит ему. Вошёл, осторожно стараясь не навредить жене. Вот только через какое то время понял, что никакой преграды не было. И не было болезненных вскриков. Жена оказалась не девственницей. Чувство нежности резко сменилось дикой злостью. Обман! Она его обманула! Она уже познала другого мужчину раньше, чем он её. Движения стали резкими и грубыми. Укусил за колышущуюся перед ним грудь. Лина вскрикнула. Укусил ещё раз. Старался причинить ей как можно больше боли. Разум помутился от дикой ревности. Когда всё закончилось, просто молча вышел из избы, оставив плачущую жену одну. Гнев. Вот что он чувствовал сейчас. Эта женщина была шлюхой. Она принимала других мужчин в себя, тогда как она у него была первая. Разочарование, обида, злость и ещё много чего не давали Хорту здраво мыслить. Чтобы хоть как-то успокоиться, пошёл на ночную охоту.

Лена лежала и плакала от боли и обиды. Всё так хорошо начиналось. Ей почти все понравилось, пока Хорт не вошёл в неё. А потом начался ад. Уже второй раз в жизни её почти изнасиловали. Девушка надеялась, что её первый раз не повториться, но произошло всё тоже самое. Также было больно, стыдно и мерзко. А потом муж просто ушел, оставив её одну наедине с её разочарованием. Лена плакала всю ночь. Муж так и не вернулся домой. Да она и боялась его возвращения. Вдруг захочет повторить? Второй раз она это не выдержит. Но самое страшное началось, когда Хорт вернулся домой. Девушка резала мясо, опираясь на свой костыль, когда муж швырнул в неё связкой диких уток.

— Приготовь на обед. — Резкий приказ.

Лена никогда в жизни не видела дикой птицы, а не то, что её готовить. Нужно ведь ее ощипать, кажется? Перья ни в какую не хотели выдергиваться из тушки птицы. Пока мучилась, подошло время обеда. Злой Хорт смотрел на неё презрительным взглядом, как на какую то вошь.

— Ты никчемная женщина. — Орал он на неё. — Лучше бы ты умерла, тогда мне не пришлось бы с тобой позориться. Выскочил из избы, громко хлопнув дверью. Слёзы от обиды текли не переставая. Почему всё так резко изменилось? Лена. Не знала, что ей и думать.

Хорт выскочил из дома. Он больше не мог смотреть на эту женщину. В душе воевали два совершенно противоположных желания: вернуться и успокоить женщину и второе просто придушить её. Сжать на шее Лины руки, пока она не перестанет дышать. И второе желание, кажется, перевешивает первое. Нужно срочно заняться какими то делами, а то он действительно её просто убьёт. Хорт вошёл в длинный дом, позвал десятника Лоя. Приказал собрать отряд.

— Выдвигаемся на рассвете. — Отдал распоряжение. Сам сел к столу.

Глава 16

Лена кое-как ощипала тушку утки. Запекла её на углях, правда она изрядно подгорела. Неудача окончательно выбила её из колеи. Такой растерянной она не ощущала себя уже очень давно. Наверное, только когда погибли родители. Со страхом ждала возвращения мужа. Что со мной случилось? Я ведь никогда не позволяла никому так обращаться с собой. В дверь постучали. Лена открыла дверь. На пороге стоял дед Милан.

— Лена, что у вас произошло? — с тревогой в голосе спросил дед. — Хорт рвет и мечет как раненый зверь. Собрал отряд и завтра собирается на обход приграничных территорий. А это растянется на долгое время.

Лена отступила в глубь избы, пропуская деда Милана внутрь.

— Что ей сказать ему? О таком с мужчинами не говорят. Только близкой