не прощаясь, вышла из каюты, не прикрыв за собой дверь. Жустин молчала, и Семен тоже не торопился начинать говорить, наблюдая за ней. Интересно, все слепые теряют контроль над своим лицом, вместе с возможностью видеть выражение собеседника? Этакая невольная позиция страуса…

– Да, повзрослела… – задумчиво произнесла, наконец, Жустин с долей ностальгии в голосе. – А всего-то три года назад… Впрочем владеть собой, ей еще поучиться.

– А я вот не раскусил, – признался Семен. – До самого последнего момента.

Жустин усмехнулась.

– Вот поэтому ты нажимаешь на курок, а переговоры веду я.

Семен пожал плечами, он ни чего не имел против такого положения дел.

– Слушай, что за имена у них в семейке?

– Обычные имена. Ягодка, Звонкий ручей, Копье… Как это звучит по нанайски ты уже слышал.

– Как-как звучит? – изумился Семен.

Жустин вздохнула.

– Господин Сурэ, этнический нанаец – есть на Земле такая малая народность где-то на крайнем севере. Очень трепетно относится к традициям рода, прикладывает большие усилия к восстановлению этнического уклада и самобытности своего народа. Господи, Семен! Нельзя же настолько откровенно плевать на окружающий мир! Это, между прочим, открытая информация.

– Ну да, точно. Вот чего мне, оказывается, не хватало в жизни – сведений о национальности главного пахана пиратского клана.

– При нашей профессии знать такое бывает полезно, – отрезала Жустин.

– А «Коготок», по-ихнему как? – уточнил Семен. – Можно я всегда буду тебя так звать? Очень эротично.

– Только попробуй… Чего толкаешься? Снова спать ложишься что ли?

– Ну… – Семен растерялся. – До утра еще далеко. А-а, тебя в спальню проводить?!.

– Вот же бестолочь! – искренне возмутилась Жустин, – Вставай, говорю! Разведка боем удалась, сейчас в ход пойдут тяжелые танки.

– Что? – Семен оглянулся на дверь. Поспешно поднялся, дотянулся до пульта, усилил освещение.

Вовремя. Будто ожидая именно этого, створка распахнулась настежь, двое уже виденных молодых людей в костюмах шагнули в номер. Один застыл в дверях, второй быстро обшарил пространство холла сканером. Обернулся, кивнул и тогда первый отступил с прохода.

– Ну и что это за цирк? – осведомился Семен у низенького сморщенного человечка, появившегося на пороге. – Вам ли не знать, что я без оружия.

– Цирк, цирк! – человечек два раза кивнул, улыбаясь. Характерное для его этноса строение лица делало улыбку заискивающей. – Настоящий цирк. Прямо беда с этой охраной. Ай, беда! Она только капитану подчиняется. А тот только Карлосу. А Карлос все за меня беспокоится… Правда Карлос?

Появившийся за его спиной Карлос истово кивнул, но голос его прозвучал словно бы укоризненно:

– Господин председатель!..

– Цирк, – повторил глава клана. – Кресло мне вон то пододвинь… Так, так, хорошо… Я с тобой буду говорить, Семен Сикорский. Можно? Пригласишь присесть?

– Отчего же, – отозвался Семен. – Трубку мира, правда, не предложу, в корабле забыл.

– Это лишнее, – председатель сморщился. – Это про другой народ.

– Семен, – подала голос Жустин. – Не передергивай. Я же говорила тебе…

– А ты, женщина, молчи, пока охотники делят добычу, – не меняя выражения лица и голоса перебил председатель. – Слишком хитрая, слишком упрямая… Ты умеешь говорить, но сегодня старое Копье пришел не к тебе.

Жустин осеклась, закусила губу. И Семен вдруг осознал, что очень хочет свернуть старому негодяю шею. Просто так, за все то, что он еще не сказал. Интересно было бы после посмотреть в глаза его охраны…

– Женщины… – проворчал тот. – Ни чего нельзя доверить, все на лице написано… Но не у тебя, Коготок. Не у тебя… Скажи мне Сикорский, на что ты готов пойти, чтобы вернуть твоей женщине глаза?

– Семен!.. – не выдержала Жустин. – Семен, молчи!

– Она снова будет решать за тебя? – осведомился господин Сурэ все с той же улыбкой. – Что ты скажешь мне, охотник?

– Я…

– Семен!

– Я заплачу, – проговорил он. – Если вы устроите операцию, я заплачу любую сумму. Не торгуясь.

– Ай-ай… – вздохнул председатель, – А хватит?

Хватит, Семен был в этом уверен. Глава пиратской империи сумеет вытащить его деньги со всех без сомнения уже арестованных счетов, о которых Жустин даже не подозревала. В крайнем случае, в ход пойдет недвижимость. Один лунный особняк чего стоит, но есть еще активы на Земле и даже вроде бы на Марсе… Пожалуй стоило загодя порыться в старых фамильных бумагах. Ни чего, у председателя должны быть хорошие юристы, которые при надобности разыщут все, что принадлежало Сикорским еще со времен первой колонизации.

– Я найду деньги, – выговорил Семен. – Уверен, в накладе вы не останетесь.

– Ай-ай, – горестно повторил господин Сурэ все с той же улыбкой. – Молодой человек, вам ли не знать, что, начиная с определенной суммы деньги перестают быть целью. Они становятся лишь средством достижения других, куда более заманчивых высот.

Жустин нахмурилась. В ее представлении этой суммы они даже в первом приближении пока не достигли.

– Семен?.. – осторожно произнесла она, но председатель еще не закончил.

– Главный капитал во вселенной – влияние. Оно покупается – до определенной степени. Но если хочешь добиться большего, за тебя должны начать говорить твои поступки. Все, за что можно было заплатить, я купил давным-давно. Потом работал. Много работал, чтобы заполучить то, что имею. И теперь департамент Содействия советуются со мной при проведении тайных операций. Комитет справедливости Чи-при корректирует свои планы, если они наносят мне слишком большой ущерб. Леры и яшми откровенно платят за право беспрепятственного прохода нейтральных пространств. Дроффа просят охранять их собственные патрульные корабли. Ты знаешь, почему все это происходит?

– Ну, еще бы, – не удержалась Жустин. – Около полутысячи бортов под вашими вымпелами любого возможного тоннажа. От бронекатера до… до «Адмирала Нельсона». Кстати, линкор действительно найден и восстановлен?

– Это не важно, Коготок, – господин Сурэ снова подобострастно улыбнулся.

– Точно, – кивнула та. – Слухов об этом вполне достаточно, чтобы дроффа и яшми трепетали. Да и леры призадумаются.

– Э-эй, женщина, что значит железо, без верных людей?

– Верность покупается, – бросил Семен.

– Да! И стоит она не дорого. Куда дороже верность охотника, который знает, что вождь не бросит его на растерзание шакалов.

Семен криво усмехнулся.

– Это кажется тоже про другой народ… Нет? Что вас не устраивает в оплате деньгами?

В улыбке на лице председателя проступило разочарование.

– Э-хе-хе… Я думал, что говорю с охотником. А оказывается – с купцом. Хорошо, я скажу прямо. Любые деньги, которые ты сможешь заплатить, не составят и процента от недельного дохода моего Профсоюза. Мне это попросту не интересно. А вот моему капиталу влияния сегодня был нанесен удар. Очень серьезный удар. Что скажут мои капитаны, когда узнают, что я не смог отомстить за собственную дочь!

– Отомстить, – Семен понимающе кивнул. – Вот с этого бы