– Сколько вы хотите? – Глаза у нее сузились, голос звучал тихо. – Несмотря на то что у меня богатый муж, сама я располагаю очень небольшими средствами.

Я запрятал свою улыбку подальше и устремил на миссис Хэмел суровый полицейский взор:

– Миссис Хэмел, вступив в связь с итальянскими террористами, обвиняемыми по крайней мере в пяти убийствах, вы подвергли себя большой опасности. Прежде чем решаться предоставить им убежище, вам следовало хорошенько подумать, какие последствия вам грозят. Почему вы пошли на такой шаг, меня не касается. Вас могут арестовать и обвинить в соучастии в убийстве. И я, помогая вам, рискую навлечь на себя такие же обвинения. Тем не менее я берусь помочь вам. Мой гонорар должен составлять сто тысяч долларов.

Нэнси отшатнулась, будто я ее ударил.

– Сто тысяч долларов! – повторила она дрожащим голосом. – Таких денег у меня нет!

– Таковы мои условия, миссис Хэмел. Ну а как найти эти деньги – это уж ваше дело, – сказал я, продолжая глядеть на нее суровым полицейским взглядом. – Женщина, имеющая такого богатого мужа, как Рас Хэмел, должна найти возможность раздобыть сто тысяч долларов. Не может быть, чтобы муж не делал вам дорогих подарков. Подумайте, поройтесь в памяти, что-нибудь да изобретете. Я даю вам срок до конца недели. В субботу утрем я должен направить отчет мистеру Палмеру. От вас зависит, какой отчет я пошлю. Я буду ждать вас здесь в пятницу, в такое же время. Деньги должны быть при вас. Если вы не придете, в субботу утром мистер Палмер получит второй – правдивый отчет. – Я встал, чтобы распрощаться, но остановился. – Да, и еще одно, миссис Хэмел. Не вздумайте кинуться к Поффери. Он – профессиональный убийца. Я его не боюсь: слишком давно имею дело с рэкетом, поэтому я принял меры предосторожности. Отчет об истинном положении вещей – у моего адвоката. Если со мной что-нибудь произойдет, он передаст его полиции. Уверяю вас, сто тысяч долларов – ничто по сравнению с десятью годами тюрьмы.

Я смягчил суровость во взоре и одарил миссис Хэмел лучезарной улыбкой. Она не сводила с меня глаз и сидела неподвижно, словно восковая фигура.

Я повернулся и ушел, почти не сомневаясь, что деньги она найдет. Сто тысяч долларов! С ума сойти!

В гавани жизнь била ключом. Возвращались рыбачьи лодки, полные крабов и разной рыбы. Повсюду толклись зеваки-туристы с фотоаппаратами. Эл Барни болтал с каким-то стариканом-туристом, видно, надеялся на угощение.

Я прокладывал себе дорогу сквозь толпу, направляясь к Крабьему двору. Когда я свернул с набережной, передо мной возник Том Лепски.

– Привет, Барт!

Я затормозил и выдал ему радостную улыбку:

– Привет, Том! Как дела? Он надул щеки:

– Все еще копаем. Не могу понять, кому понадобилось разделаться с Питом и четырнадцатилетним мальчишкой.

– Я уже говорил Лу. Сводили счеты, а мальчишка подвернулся под руку.

– Все может быть. А ты что тут делаешь?

– Тоже копаю. Пока, Том. – Я попытался обойти его, но он ухватил меня за руку:

– Колдвэлл вроде не сомневается, что Поффери здесь нет, но мне все же сдается, что эти убийства его рук дело. Так что смотри в оба.

Я высвободил руку:

– Если увижу его, тебе первому сообщу, – и углубился в переулок.

Прежде чем свернуть под арку, ведущую в Крабий двор, я остановился и оглянулся. Лепски не было видно, так что я спокойно прошел в подворотню и вступил в разящий гнилью двор. Мальчишки и на этот раз гоняли мяч. Увидев меня, они насторожились, и в их темных глазах засветилось подозрение. Я прошел мимо них в следующий двор. Как только я двинулся дальше, они снова взялись за мяч.

Выгоревшая вывеска в следующем дворе гласила: “Рачий тупик”. Я пересек площадку и нашел номер два. Поднялся по скрипучей лестнице. Дом провонял насквозь. Перила лестницы, казалось, того и гляди рухнут. Каждая ступенька грозила развалиться под моей тяжестью. Я продолжал подниматься. Где-то на полную мощность был включен телевизор, где-то бранилась женщина, лаяла собака. Наконец я добрался до верхнего этажа. Он был под самой крышей и, по существу, представлял собой тесный чердак. Прямо передо мной темнела дверь. Жара здесь стояла такая, что по лицу у меня струился пот. С трудом переводя дух, я постучал и стал ждать. Прошло некоторое время, я постучал снова. Дверь открылась.

Передо мной стоял Джой. Когда он увидел меня, его смуглое мальчишеское лицо расплылось в улыбке.

– Привет, Джой, – сказал я. – Ну и жарища тут у вас…

Он пропустил меня в маленькую комнатушку со скошенным потолком – три кровати, три стула, стол и обшарпанный старый радиоприемник. Хотя окно в скошенном потолке было открыто настежь, в комнате стояла умопомрачительная жара.

– Ну что, Джой, есть новости? – спросил я, продвигаясь поближе к открытому окну.

– Джимбо следит за баром, мистер Андерсен.

Они все еще там.

– Ты уверен?

– Они там, – подтвердил мальчишка.

– Они могут перебраться в другое место. – Я вынул свой старый бумажник и дал Джою еще десять долларов. – Следите внимательно. Если они перейдут куда-нибудь, сразу сообщите мне куда.

Джой кивнул и взял деньги.

– Хорошо, мистер Андерсен. Пойду прямо сейчас туда и скажу Джимбо.

– И будь осторожен, Джой. Улыбка на его лице исчезла, а глаза загорелись злобным блеском.

– Знаю, мистер Андерсен. Томми они убили, но нас с Джимбо им прикончить не удастся.

– И все-таки, Джой, будь осторожен. Я спустился вниз и пошел на набережную, где оставил свою машину. Сев в нее, я поехал вдоль Океанского променада. Наступило время ленча. Я остановился у ресторана, куда иногда наведываюсь, – там подают морские продукты. Хозяин ресторана – вьетнамец – вышел мне навстречу и провел к столику в укромном углу. В ресторане уже завтракало несколько туристов, но пока посетители еще не заполнили зал – было слишком рано. Позже здесь яблоку негде будет упасть. Я заказал фирменное блюдо, закурил и стал подводить итог своим утренним действиям.

"Что ж, Барт, мальчик мой, – подумал я, – ты определенно преуспел”.

Сто тысяч долларов!

И я начал рисовать себе, что сделаю с той суммой, которую принесет мне Нэнси Хэмел. А что она принесет деньги и сумеет как-то их раздобыть, я не сомневался.

Как только Нэнси мне заплатит, я представлю полковнику отчет о ее безупречном поведении. Тот отдаст его Палмеру, а Палмер, в свою очередь, вручит его Хэмелу, и, если у этого писаки с мозгами все в порядке, он прекратит дело. Полковник направит ему счет, а я смогу наконец-то взять отпуск, который полагался мне давным-давно. Имея сто тысяч долларов в кармане, я растворюсь в воздухе – и в Парадиз-Сити только меня и видели. С этими зелеными я могу ехать куда пожелаю. Мне давно хотелось нанять яхту и пуститься в роскошный круиз вдоль Багамских и соседних с ними островов. “Пожалуй, прихвачу с собой Берту для компании”, – решил я.