– Что-то забыли, мистер Андерсен? – спросил он, когда я, обойдя его, устремился в приемную.

– Да, надо убрать стол. С завтрашнего дня я в отпуске, – бросил я ему.

– Счастливо отдыхать, мистер Андерсен. “Постараюсь, – подумал я. – Очень бы хотелось!"

Составление отчета заняло не меньше двух часов, а потом я сделал еще три копии. Покончив с этим, я прошел в зал машинисток и сделал три копии с фотографий Поффери и Нэнси, которые получил от Колдвэлла.

Вернувшись к себе в кабинет, я положил все копии отчета в отдельные конверты. На конвертах я напечатал: “В случае моей смерти или исчезновения передать начальнику полиции Терреллу”.

Затем я взял конверт побольше и положил в него конверт с подлинником и фотографиями, полученными от Колдвэлла. Этот конверт я адресовал Говарду Сэлби, моему другу, опытному адвокату, к которому часто обращалось наше агентство. Я написал ему письмо, в котором сообщал, что выслеживаю опасную банду и собираю данные о ней, а поэтому прошу его сохранить прилагаемый конверт, не вскрывая, пока я не закончу это дело. Мне угрожают, и потому я из предосторожности направляю ему часть добытых мной сведений. А закончил письмо просьбой: в случае, если он услышит о моем исчезновении или о моей смерти, пусть передаст прилагаемый конверт начальнику полиции Терреллу. Я просил его также подтвердить получение моего письма и завтра до полудня послать это подтверждение с нарочным ко мне домой.

Контора Сэлби находилась в том же здании, что и наше агентство, на пятом этаже. Я спустился на лифте, бросил письмо в почтовый ящик Сэлби и вернулся к себе.

Ночной сторож следил за моими маневрами с некоторым удивлением, но спрашивать ничего не стал.

Усевшись за свой стол, я даже заулыбался. Теперь я, по крайней мере, был в относительной безопасности. Второй конверт с отчетом я вложил в “Уголовный кодекс” Робертсона и спрятал в стол. Туда, где хранил виски. Обнаружив, что в бутылке еще кое-что, я налил себе стакан. Третий конверт я положил в бумажник.

Потягивая виски, я опять стал размышлять, что же я буду делать с сотней тысяч долларов, окажись они у меня в руках. Интересно, придет ли Нэнси завтра в двенадцать в “Загородный клуб”? Я в этом сомневался. Ведь она уже обратилась за помощью к Диасу. После чего он сразу отправился ко мне и устроил засаду. Как знать, может быть, он дожидался меня с револьвером в руке, а может, просто хотел договориться.

Я выпил стакан и раздумывал, не налить ли еще, когда зазвонил телефон.

– Мистер Андерсен, они ушли пять минут назад, – сказал Джой. – Они идут в “Аламеду”.

– Спасибо, Джой. Иди поспи. А как Джимбо?

– Он дежурит у “Аламеды”.

– Пусть дежурит. Если что-нибудь заметит, позвони мне домой.

– Хорошо, мистер Андерсен. – И Джой повесил трубку.

Теперь можно было позволить себе лечь спать. Пожелав сторожу спокойной ночи, я спустился в гараж, сел в машину и поехал домой.

"Денек провел успешно, – подумал я, отпирая дверь в квартиру. – А завтра пойдем на приступ”.

Осмотрев комнаты, я не обнаружил никакого беспорядка. Заметил только пепел от сигары на ковре – если бы не это, я бы ни за что не догадался, что Диас и Джонс нанесли мне визит.

Итак, завтра! Я уже продумал, как буду себя вести. И не сомневайтесь в успехе. Заперев дверь на засов, я пошел в спальню.

Мне уже слышался шелест зеленых бумажек – самая сладостная музыка для моих ушей.

Проснулся я внезапно: кто-то настойчиво звонил в дверь. Чертыхаясь, вылез из кровати и мрачно посмотрел на часы. Они показывали тридцать пять минут одиннадцатого.

Не отодвигая засов, я крикнул:

– Кто там?

– Это от мистера Сэлби, – ответил женский голос.

Я отпер дверь и взял пакет. Служащая Сэлби оказалась робкой мышкой, из тех, что вечно дрожат, как бы их не изнасиловали. Она испугано посмотрела на меня и поспешила прочь. Вскрыв конверт, я прочел:

"Дорогой Барт Андерсен, настоящим подтверждаю, что я получил от Вас письмо, на конверте которого значится: “В случае моей смерти или исчезновения вручить начальнику полиции Терреллу”.

Я распорядился, чтобы это письмо хранилось в сейфе, и обещаю выполнить Ваши указания. Ваш Говард Сэлби”.

Напевая себе под нос, я положил письмо на стол и пошел на кухню варить кофе. Теперь я уже был уверен, что подстраховался основательно.

В половине двенадцатого, побрившись и облачившись в мой любимый кремовый в синюю полоску костюм, я запер квартиру, спустился в гараж и сел за руль “мазера”.

Приехав в “Загородный клуб”, я припарковал машину и вошел в просторный вестибюль. Часы показывали без пяти минут двенадцать. Я осведомился, здесь ли миссис Хэмел.

– Нет, сэр, еще не приезжала, – ответил портье.

Я выбрал себе место, откуда был виден вход, закурил сигарету и стал ждать. Я не предполагал, что она приедет, но соблюдал условия – встреча назначена, и, если она не состоится, я перейду к операции “Б”.

До половины первого я ждал, затем пошел в ресторан и не спеша съел фирменный салат. Позавтракав, я на всякий случай спустился к теннисным кортам и обошел бассейн. Нэнси Хэмел нигде не было.

Что ж, приступаем к операции “Б”. “Барт, детка, – утешал я себя, направляясь к машине, – не надеялся же ты урвать сто тысяч долларов, не прикладывая рук, без труда. Нет уж, изволь потрудиться”.

Я поехал в гавань, оставил “мазер” недалеко от бара “Аламеда”, вышел из машины и сквозь толпу на набережной проложил себе путь в бар.

Отбросив в сторону шуршащий занавес из бус, я вошел в зал.

Оглядевшись, увидел кое-кого из вечно толкущихся на набережной бездельников. За столиками завтракало несколько туристов. Официанты-мексиканцы трудились в поте лица.

Когда я подошел к стойке, толстяк бармен приветствовал меня масленой улыбкой.

– Где я могу найти мистера Диаса? – спросил я.

Маленькие глазки широко раскрылись.

– Хотите встретиться с мистером Диасом? – переспросил он.

– Вы что, малость глуховаты? – И я улыбнулся, стараясь смягчить резкость тона.

– Мистер Диас занят.

– Я тоже. Поэтому действуй, толстяк! Скажи, что спрашивает Барт Андерсен.

Он поколебался, потом прошел в глубину бара к телефону, тихо что-то сказал, кивнул и повесил трубку.

– Пройдите туда, – показал он на дверь в противоположном конце.

Я пересек зал, открыл дверь и оказался в комнате, обставленной наподобие кабинета: напротив входа стоял письменный стол, справа и слева от меня – картотеки, на столе красовались два телефона, а на столике рядом – пишущая машинка.

За столом сидел стройный мужчина средних лет и глядел на меня блестящими, ничего не выражающими глазами, так могла бы смотреть кобра. Его густые, смачно напомаженные волосы падали за воротник. Черные усы свисали по обе стороны рта до подбородка. Глядя на него, я понял, почему Эл Барни предостерегал меня. Недаром он говорил, что этот мексиканец – крепкий орешек.