— Как ты это сделал?! — удивился я. Сколько я не пытался подкупить старуху, она не пускала в секретный отдел, доступный только главе поселения и его приближенным. Не раз просил отца помочь хотя бы в этом, но как всегда получил отказ.

— Лучше не спрашивай, — потер лоб Ратибор. — Пойдем ко мне.

Мы побрели по кладбищу в сторону дома мясника. И это ж надо было наткнуться на жену, выходящую из дома Некраса! Ждана подбежала ко мне, и я заметил, что на ней другое платье. Вчерашнее явно пришло в негодность. Она заулыбалась и потянулась, чтобы поцеловать, но я отошел на шаг назад, всем видом показывая, что мне ее ласки не нужны. Ратибор обвел ее надменным взглядом и ухмыльнулся.

— Куда ты идешь, Демьян?

— Не твое дело! — ответил за меня друг. Каждое слово пропитано ядом, но я не собирался заступаться за новоиспеченную жену. Она сделала свой выбор и пусть теперь сама разбирается с обидчиками. О боги! Как же это подло с моей стороны, но всегда легче найти виноватого во всех бедах, чем корить себя за слабость. Я сделал для лисенка слишком мало и поплатился потерей самого дорого человека.

— А тебя никто не спрашивал! — выкрикнула она.

— Не смей повышать голос, подстилка!

— Да как ты смеешь?! Я в законном браке! Лучше следи за сестрой! Проклятые любят прыгать по койкам до обряда!

— Это твое место в лабиринте, тварь!

Я стоял между ними и едва успел перехватить руку Ратибора, которой он хотел отвесить Ждане пощечину. Но будь моя воля я и сам бы ударил ее за такие слова.

— Иди домой, Ждана, я буду к ужину!

Уголки ее губ опустились, и она расплакалась, как ребенок. Словно вихрь сорвалась с места и убежала. А мы побрели дальше.

— Зачем ты так? Не задевай. Ей тоже нелегко, — обратился я к Ратибору, но он взорвался и всплеснул руками.

— Да она лучше всех устроилась! Сестра пошла за нее в лабиринт!

Я ничего не ответил, чтобы не накалять обстановку и вскоре мы оказались на заднем дворе его дома. Вошли в тесную затхлую лачугу, почти доверху набитую сеном. Ратибор пошарил в нем руками и вынул неприметную книжонку в черной обложке, на которой был выгравирован знак оборотня, что наносят жертвам. Я смял сено и уселся на него, выхватывая книгу из рук друга. На первой же странице находился рисунок оборотня, отдаленно напоминающего человека. Мохнатый и серый, а глаза небесно-голубые. Вот, значит, как выглядит эта тварь! Я перелистнул страницу и начал читать рассказ, который велся от лица мужчины по имени Тур. Он и был тем самым незнакомцем из легенды, который указал путь к лабиринту и рассказал о несметных богатствах оборотня. На полкниги он описывал свою жизнь до прихода в Совунму. Тяготы, переживания, грехи. Но я многое пролистал, чтобы поскорее добраться до сути. Читал и никак не мог разобрать в этом бреду главного. Откуда взялась эта тварь и как ее убить? Нытье Тура вскоре поднадоело, и я заглянул в конец книги. Наткнулся на интересное заключение. «На пике ночи являет он свое лицо, а на рассвете зверь в объятья лабиринта отдается. И день за днем, за годом год, за веком век он в своем замке остается. Несметные богатства охраняет, страшную тайну бережет, а тот, кто эту тайну разгадает, сокровища навечно заберет». Я прочитал эти странные слова вслух в надежде, что Ратибор поймет их смысл, но он почесал лоб и пожал плечами.

— Что значит на пике ночи? — задумался я.

— Может, когда луна начинает светить?

— Возможно. И как убить эту тварь?

— Слушай, за века существования никто в Совунме не понял, как убить оборотня. С чего ты взял, что нам удастся?

— У нас нет выбора. Или ты уже не хочешь спасать сестру?

Я захлопнул книгу и посмотрел в глаза Ратибора. Он вздохнул, прищурился и сжал кулаки.

— Я скорее умру, чем отдам Раду зверю!

Я так думал долгих десять лет. Бился за лисенка из последних сих. Но раньше не знал и толики того, что имею сейчас. Эта книга поможет, я уверен. Только нужно разгадать тайну оборотня.

— Нужно время поразмыслить и еще раз прочитать все от корки до корки. Я заберу книгу, если ты не против?

— Бери. Но скоро ее хватятся. Хорошо бы переписать и вернуть в библиотеку. А то того гляди в темницу за кражу упекут.

— Я сегодня этим займусь. Ладно. Мне пора.

— Завтра зайду к тебе в лабораторию.

— Договорились.

Мы пожали руки, и я поковылял домой, по дороге, безустанно размышляя над прочитанными словами. Мама наводила порядок во дворе, избавляясь от груды пожухших цветочных лепестков. Она увидела меня и укоризненно покачала головой. Значит, сегодня она не в духе. Обычно всегда первая бежала встречать, заключая в уютные объятия. Я поздоровался, а она отмахнулась и продолжила уборку. Похоже, Ждана пожаловалась на меня матери и нашла союзника в ее лице. Это не удивительно, у моей матери добрая душа. Она всегда жалела Дарену, когда отец относился к ней, как прокаженной. Он всегда оставался главой поселения, даже дома. Порой мне казалось, что кроме работы его ничего не интересует, даже я нужен ему только для хорошей сделки с Некрасом. Он умело отвел от своего рода проклятие оборотня и без зазрения совести отправлял невинных девчонок на верную смерть. Всякий раз, когда я выводил его на откровенный разговор и пытался уговорить найти другой выход, он наизусть зачитывал слова из великой книги. Словно не было у него своего мнения, и он жил ровно так, как написано. Хотя именно эта холодная черта характера и сделала его главой. Никогда не понимал отца, и порой мне казалось, что у него в груди нет сердца.

В холле меня никто не встретил и я спокойно прошел в комнату, чтобы спрятать книгу перед ужином. Но стоило толкнуть дверь, как я увидел рыдающую в подушку Ждану. Мне стало ее искренне жаль, даже ненависть на время отпустила. Я присел рядом и положил руку на ее дрожащее плечо.

— Не обижайся на Ратибора. Он сейчас уязвим. Ты же знаешь, как больно терять сестру.

— Но я не виновата, Демьян! Я ни в чем не виновата! Ты же знаешь, я хотела пойти вместо нее в лабиринт! Но я не должна спасать его сестру. Впервые в жизни я сделала что-то для себя и меня за это каждый день все сжигают на костре. Мне больно, Демьян! Я совсем одна!

— Не говори так.

Я притянул ее к себе и прижал к груди. Погладил по шелковистым волосам и поцеловал в макушку. Ждана и правда ни в чем не виновата, и я зря срывал на ней злость. Эгоистично причинял боль, чтобы не страдать в одиночку. Хватит с нее страданий. Дарену не вернешь, так пусть хоть кто-то из нашей троицы обретет счастье.

— Прости меня за все. Обещаю, из-за меня ты больше и слезинки не прольешь.

Я заключил ее лицо в ладони, пальцами вытирая слезы. Ждана улыбнулась и коснулась моей щеки. Заглянула в глаза и прошептала:

— Я так люблю тебя, Демьян, — и провела рукой по торсу. Наткнулась на выпуклость и нахмурилась. Вытащила книгу и повертела ее в руках. Раскрыла и пролистала. Вернулась к рисунку оборотня и оторопела.