Службу соглядатаев с холодными руками и горячей головой, как и их армейское ответвление, не миновала чаша сия. Повсюду кабинеты заняло поколение сотрудников с одной извилиной, да и та между ягодиц.

Никто не нанес престижу плащей и кинжалов столько ущерба, сколько они сами – делом Скрипачей. Это не профессия, а фамилия. Скрипач присел у нас за шпионаж в пользу Великобритании. Но его обменяли на коллегу, парившегося в застенках Туманного Альбиона.

Жил себе там поживал, пил пиво по воскресеньям, читал газету и ел овсянку по утрам, хотя и противно было. А однажды Скрипача и дочку нашли в состоянии нестояния в одном городишке. Заподозрили отравление. Под раздачу отравы попали также местный полицай и пара бомжей.

Аглицкие эскулапы выяснили, что траванули компанию зверским ядом «Старичок», изготовить который могли только в одном царстве-государстве. Злые языки заговорили, что у Скрипача были какие-то подметные данные на старика Ватрушева. Вот, мол, и посетил его «Старичок».

Наши власти, ясное дело, пошли в полный отказ. Министерство внешних сношений забилось в истерике: какие ваши доказательства, вы все врете, англичанка гадит и прочие аргументы.

И тут тамошние бобби выкатывают неубиваемую доказуху. Засняли уличными камерами двух братков, которые подходили к дому Скрипача и вообще шастали по округе туда-сюда. Вычислили. Двое из ларца, Петров и Водкин, когда их спросили о причастности, интеллигентно не согласились:

– Пацаны, да че вы гоните! Мы, сколько себя помним, мечтали в этот городишко попасть, осмотреть шпиль с часами и вообще оторваться. Никакого «Старичка» у нас не было, а этому предателю, который кони чуть не двинул, веры нет. Сто процентов – задвинулся джином паленым, вот и сплющило его…

Премьерша английская не поверила и сказала: да это русские диверсанты! Они под Москвой в лесу сидят и вредят по всему миру.

– Мы уже их нашли, – зловеще молвил наш царь, – они гражданские, конечно…

Англичане сразу начали жалеть незадачливых Петрова и Водкина: всем известно, что бывает с теми, кого у нас тайная служба находит.

Даже Штирлиц был дальше от провала, чем Петров с Водкиным. Особенно когда выяснилось, что паспорта им один писарь и в один день оформлял, и различались они всего на одну цифру. Ну да ладно, хоть Англию на халяву, за казенный счет, поглядели…

Да уже, коли общественную организацию, призванную объединить всех офицеров страны, возглавляет персонаж, ни дня не служивший, откуда ж профессионализму-то взяться?

* * *

Венец этой пирамиды из портянок, дубинок, балаклав и мигалок – суд. Который, как известно, у нас самый гуманный в мире. Не верите? А вот вам. Как-то раз случилась в сельской местности авария: судья, выпив с кумом самогонки, помчал на телеге домой. И по пути сбил насмерть двух крестьян. Ну, выпил человек, бывает, увольнять его, что ли, за это? Так пробросаемся судейскими кадрами, если каждого увольнять, кто с кумом в выходной посидел. Вошли в положение: судьей по этому делу назначили его самого и он сам себя оправдал. А семьям убиенных крестьян еще и штраф выписал.

Как говорится, друзьям царя – все, а крестьянам – закон и силовиков на воротник. Но сколько веревочке ни виться… Как однажды сказал видный экономист Егорка, «в какой-то момент у авторитарного, не очень популярного режима вдруг не оказывается ни одного надежного полка». Егорка был внуком командира полка, поэтому он знал, что говорил. Видно, чувствовал что-то…

Короче, вот тебе сказка, а мне бубликов вязка.

Сказ о том, как царь себе преемника готовил-готовил, да не приготовил

У каждого солидного монарха должен быть шут. Но не у каждого этот шут становится № 2 в иерархии царства-государства и даже на время присаживается на трон.

Димонов хоть и вздергивает подбородок, чтобы казаться выше, и несет перед народом такую пургу, что сразу попадает в анекдоты, но тем не менее обладает изворотливым умом, каким-никаким весом аппаратным и солидными активами, заныканными, как водится, в тридевятых царствах и поэтому трудно выявляемыми. Впрочем, и в родном царстве-государстве у него много чего имеется.

* * *

Родился Димонов в городе на Неве. Мама с папой – университетская интеллигенция, научившая сына читать книжки, ежедневно протирать тряпкой кроссовки и обильно говорить ни о чем. Питерская окраина, где он вырос, – это пиво у ларька, кассетный магнитофон на парапете набережной, аборты в 16 лет и драки по выходным на школьном стадионе. Но Димонов-подросток, по воспоминаниям сверстников, как-то умудрился всего этого избежать: ни одного привода в милицию, ни одного фингала под глазом, ни одного скандала с соседями из-за портвейна и мата в парадном. Он даже ни разу не написал копотью от зажигалки Deep Purple на лестничной побелке (хотя группу любит). Ботаник в тылу врага, короче.

Димонов поступил в университет без проблем, но, опять же, повел себя не типично для студента: в общагу через окна к девкам не лазил, на картошке не бухал и пары не прогуливал. «Он такой был правильный, что аж тошно. Всегда хотелось его напоить в хлам, чтобы подраться с ним и в рыло заехать», – вспоминает о Димонове его университетский однокурсник, ныне профессор права царской Академии наук Ф. Преображенский.

В универе на Димонова положил глаз преподаватель Собакевич, ставший потом градоначальником Питера. А чего, исполнительный малый, из штанов выпрыгивает, чтобы карьеру сделать, подхалим и трезвенник. Когда Собакевич в главы избирался, Димонов носился по городу и самолично клеил на столбы листовки с его одухотворенной физиономией и слоганом «Собакевич придет – порядок наведет».

В те дни случилось происшествие, отложившее отпечаток на все дальнейшее мировоззрение Димонова. Однажды ненастным вечером, приставив табурет к столбу, чтобы приклеить очередную листовку, Димонов опрокинул на себя банку с клеем. Безнадежно испорченными оказались крафтовые джинсы Levi’s и рубашка той же фирмы, а кроссовки – только что купленные чешские «ботасы» – пришлось потом долго оттирать ацетоном. Мало того, обляпанного клеем Димонова у входа в метро остановил милицейский патруль. Детина-сержант, которому Димонов был по грудь, взял его за шиворот и сказал:

– Ты че, бомжара, попутал – в метро весь обоссанный лезешь?..

Именно с того самого дня в шкафу у Димонова запасено сразу несколько десятков единиц модного тряпья и столько же пар кроссовок ведущих брендов. Как в безразмерном гардеробе бабы директора райторга, набитом Дольче-Габанами, но которой вечно нечего надеть. Ну а милицию мстительный Димонов впоследствии, когда ему дали порулить, назло сержанту переименовал в полицию.

* * *

Взял Димонова после выборов Собакевич в городскую управу: для начала бумажки перекладывать, ну а там видно будет. Тут надо сделать важное замечание: в ту пору в управе трудился ответственным клерком и будущий царь. Он сразу приметил нового сотрудника, потому что тот был еще более низкорослым, чем он. На этой почве Димонова взяли под опеку – приятно же, когда рядом все время находится кто-то, на кого можно смотреть сверху вниз.