Дженнифер…

Даже в роли официантки она оставалась все той же Джен. Она могла бы пойти хоть в поломойки, хоть в шлюхи. Есть вещи, которые не изменишь. Расправленные плечи, немного приподнятый подбородок и беззащитный взгляд серых глаз, чуть рассеянный, словно она видела то, что простым смертным недоступно. Словно ее занесло в этот мир из неведомых других измерений, и она никак не могла понять, куда попала.

Дженифер… Лживая сука, которая обещала ждать и моментально выскочила замуж, стоило ему только уехать.

Джен…. Его личный наркотик, отрава, давным-давно проникшая в его кровь и навсегда изменившая ее состав.

Он думал, что забыл ее. Излечился.

Но не бывает бывших наркоманов. Нельзя жить по-прежнему с измененной кровью, не выйдет.

Она всего лишь наклонилась, чтобы поднять салфетку с пола, а его накрыло так, что из глаз посыпались искры. В штанах моментально стало тесно, от дикого желания бросило в пот, затрясло как кусок льда в шейкере. До звериного рыка хотелось перемахнуть одним прыжком через стол, догнать, зажать где-нибудь в углу, измять, зацеловать допьяна и…

Черт!!!

Она ушла, а он еще долго сидел с каменной мордой, пытаясь справиться с восстанием в собственных штанах. Смыться в туалет и там сбросить напряжение не было никакой возможности.

Даже просто подняться из-за стола не было никакой возможности. Такой курган ниже пояса непременно сочли бы нарушением правил приличия, а будущая теща, которая усиленно рвалась в высшее общество, показательно хлопнулась бы в обморок. В паху ломило так, что темнело в глазах, поддерживать связную беседу и не выпадать из всеобщего веселья стоило титанических усилий.

Но, видно, мало дураку досталось, – едва очухавшись, он за каким-то дьяволом подошел к Дженнифер. Она составляла с подноса на стол тарелки с десертом, а он молча стоял сзади. Жадно смотрел на крошечный завиток волос у ее уха, чувствуя, как вновь нарастает возбуждение и разум тонет в его темной жаркой волне, а руки помимо воли тянутся, чтобы обхватить гладкое стройное тело и притиснуть к груди изо всех сил. Проклятье! Да в последний раз он так терял голову года четыре назад с… ней же. С Джен…

Но тогда-то хоть все было ясно: любовь-морковь и тому подобное, а сейчас?! А сейчас, кажется, он не выдержит и сотворит что-нибудь непристойное, поскольку пристойных мыслей в голове не осталось.

В голове вообще ничего не осталось, потому что мозг после встречи с Дженнифер как стек гораздо ниже, чем ему полагалось находиться, так там и остался. Оттуда и советы идиотские дает, сволочь. Надо или уже сваливать от греха подальше, или сказать что-то умное. Ведь он же хотел сказать что-то умное, раз сюда приперся?!

– Джен? – пробормотал Алекс.

Она испуганно дернулась и обернулась, едва не уткнувшись носом в его рубашку. Вместо воздуха он вдохнул полузабытой отравы – запах волос, духов и чистой теплой девичьей кожи – напоролся взглядом на пухлый манящий рот и…

От горячего острого желания, резанувшего наотмашь, едва не снесло крышу. Отрава действовала безотказно и быстро: изнутри рвалось темное, жадное, жаркое, требовало целовать приоткрытые сочные губы, вторгаться языком между ними во влажную горячую глубину. Терзать, ласкать и мучить гибкое тело, заклеймить, присвоить себе.

Вашу ж мать…

На пару секунд он застыл, опасно балансируя на краю пропасти… И шагнул назад, сунув руки в карманы, чтоб не лезли куда попало. Хотелось еще и головой потрясти, как псу, упавшему в реку. И как тому же псу завыть от души. Охренеть, веселая помолвка! И зачем было нанимать стэндапера? Еще немного – и он сам устроит такое представление, что нескоро забудут. Какой сволочной демон столкнул их с Джен именно сегодня? Что она вообще тут делает?! Похоже, последнее подумалось вслух.

– Я здесь работаю, – отбрила Дженнифер и надменно вздернула подбородок.

О как… А она изменилась, обросла колючками. Прежняя Джен, его Джен, была куда мягче, нежнее. Не чеканила каждое слово так, будто вбивала гвозди в крышку гроба. И не смотрела на других, словно на грязь под ногтями. Его Джен… А была ли она когда-нибудь «его»?! Зачем чистенькой приличной девочке из хорошей семьи мальчишка из неблагополучного района? И нахрен не нужен. Водила как глупого щенка на поводке, чтоб время скоротать до тех пор, пока не подвернется удачная партия. И когда удачная, мать его, партия нарисовался на горизонте, нищий болван получил отставку.

Лживая, лживая сука!

Нахлынувшая ярость выжгла отраву, враз прочистила одуревший от возбуждения мозг, наполнила собой до краев и рвалась наружу. Перед глазами маячило запрокинутое бледное лицо с пухлым ртом и беззащитная шея в вырезе белоснежной блузки. Сомкнуть бы пальцы на этой самой шее и посмотреть, как чертова надменность сменяется страхом… Он глубже вбил кулаки в карманы, глубоко вдохнул… И нацепил ставшую привычной бесстрастную маску. Да, бизнес многому учит. Теперь Алекс виртуозно мог изобразить что угодно: куда уж невесте-артистке до его актерского мастерства. Кажется, даже удалось удачно проехаться насчет мужа Дженнифер – плевать ему было на этого ублюдка, хотелось просто задеть побольнее. Задел. Она отшатнулась, словно Алекс ее ударил, глянула своими серыми глазищами… И он немедленно почувствовал себя таким же ублюдком, как и ее чертов муж.

В черноте зрачков Джен плавали немой укор, растерянность и он, Алекс. Вернее, два Алекса. По одному сволочному Алексу на каждый зрачок, расширившийся во всю радужку. Двойная порция сволочизма – это уже слишком.

Дьявол все раздери! Откуда взялось грызущее чувство вины?! Это не он, а ему лгали про любовь и все такое. Это не он, а его обещали ждать и не дождались. Это не он, а его предали. Так почему настолько паршиво?!

Даже сейчас продрало до костей, словно он по-прежнему стоял рядом с Джен в том ресторане.

– Проклятье! – выругался Алекс сквозь зубы и, перехватив вопросительный взгляд бармена, рявкнул: – Повторить! И лучше налейте во что-нибудь более солидное, чем этот… эта… – он злобно ткнул пальцем в стакан, – … чем эта поилка для хомячков!

Бармен невозмутимо кивнул, достал что-то подозрительно смахивающее на небольшую вазу, до половины заполнил его… ее виски и подвинул Алексу. Тот сделал глоток и зажмурился. Надраться бы до посинения, чтобы не барахтаться в прошлом… Так бы и сделал, если бы не ждал кое-кого. И этот кое-кто сильно запаздывал, а прошлое, мать его, упрямо лезло, обступало со всех сторон.

Дженнифер тогда ответила что-то вроде «не ваше дело» и быстро ушла, а он, наконец, вспомнил про помолвку, невесту и гостей. Больше в тот вечер он Джен не видел. Или она пряталась по подсобкам и не рисковала соваться в зал, или вообще отпросилась с работы.

Вернувшись домой, он долго стоял под холодным душем. Его невеста – умница, красавица, почти знаменитость и мечта тысяч мужчин – ждала его в спальне. А он торчал под колючими струями, не зная, что совать под них в первую очередь: то ли голову, то ли то, что значительно ниже, поскольку оба места окончательно вырвались из-под контроля и упорно думали совсем о другой.