История подошла к логическомузаверше­нию. В одну из прекрасных лунных ночей на берегу реки они соединилисьфизически. Но, как только вампир ощутил энергию девствен­ной крови, его темнаясущность мгновенно во­зобладала. Он жаждал крови и только ее, тем более чтотакое долгое время находился на строжайшей диете. Девушка, увидев отросшиеклыки и остекленевший взгляд, безумно испу­галась и отпрянула от вампира,подняв руки к лицу в умоляющем жесте. И тут внутренний наблюдатель, котороготак культивировал в се­бе вампир последнее время, сыграл с ним злую шутку.

«А что, если тынастолько велик, что смо­жешь сейчас противостоять самому себе?» — шепнул емувнутренний голос.

Но это был голосего злейшего врага Света. Вампир замер. Ему показалось, что он может сделатьневозможное. Но кровь тянула, ее сила была настолько велика, что темная сутьвновь взыграла. И он вновь бросился к девушке, рас­крыв рот.

«Так ты слаб! —вновь услышал он голос внутри себя. — Сдержись, хотя бы один раз. Соверши то,на что никто не способен. Отпус­ти эту жертву».

Девушка уже былаизмучена страхом. Она дрожала, шептала сквозь всхлипывания, что любит его, чтопримет все, что может случить­ся, что она его навеки. Она умоляла сделать хотьчто-то, чтобы прекратить ее мучения.

Вампир вновьотпрянул от нее. Он пони­мал, что стал ареной борьбы Тьмы и Света, его сущностьраздиралась на две части. И наконец, он выбрал. Встав, вампир наклонился над ле­жащейплачущей девушкой и сказал:

- Живи!

И тут жепочувствовал, как дикая дрожь со­трясает все его тело и нестерпимый жар нали­ваетего вены...

Началосьпревращение... И сила любви превратила его в человека.

Это произошло, какрассказала мне праба­бушка, еще в IX веке. Один из наших предков по имени Жервеимел довольно большую се­мью. Он жил во Франции, в городе Труа, то­гдашнейстолице Шампани, имел мастерскую по производству витражей и был довольно за­житочным.Но кто-то словно навел порчу на семью. Два его сына и юная прекрасная дочьпокончили жизнь самоубийством. Вначале старший повесился в сарае во дворе и неоста­вил никакой записки. Жерве долго горевал и молча сносил позор. Нобуквально через два года младший утопился в пруду. Вначале дума­ли, что этонесчастный случай, но когда нашли тело, то увидели, что к шее привязан камень.Тщательно обыскав его комнату, Жерве нашел записку, которая гласила: «Проститеменя, родные! Но жизнь больше не имеет смысла без моей любимой». Каквыяснилось, его недавно оставила возлюбленная, и вот слабый юноша не смогсправиться с горем. Все дети Жерве от­личались необыкновеннойчувствительностью. Это передалось им от матери. Жерве женился на ней, когда ейбыло 16 лет. Она работала вы­шивальщицей парчовых риз при церкви. Была оченьскромна, набожна и в то же время чрез­вычайно эмоциональна. Жерве пытался по­влиятьна супругу, как-то изменить ее харак­тер, но она сразу начинала плакать изамыка­лась в себе. И все их дети на удивление похо­дили на нее характером.Даже совсем малень­кие мальчики-близнецы, которым было всего по три года, тожечасто плакали, капризничали и даже впадали в меланхолию, так несвойст­веннуюмаленьким детям.

После смертистарших сыновей Жерве глаз не спускал с 15-летней дочки. Но и ее не убе­рег. Икак только он не уследил за ней? Но влюбленные девушки умеют скрывать своитайны настолько хорошо, что и ангел не дога­дается. Гуляя в саду, она черезограду заметила юношу, который внимательно наблюдал за ней. Он тут же подошел.Они разговорились. Юноша стал приходить к ограде чуть ли не ка­ждый день. Она,унаследовав чувствительность своей матери, мгновенно влюбилась. Но черезкакое-то время выяснилось, что он женат. В мастерской Жерве применяласьдовольно новая техника изготовления витражей, а имен­но цветное протравливание.Для него исполь­зовалась плавиковая кислота. Обезумевшая от горя девушка выкралаиз мастерской отца эту кислоту, закрылась в своей комнате и выпила ее. Умерлаона в страшных мучениях. Само­убийц хоронили за чертой кладбища. Никто издрузей Жерве не пришел на похороны. Жена лежала дома в беспамятстве. Совершивпогре­бение, Жерве заплатил могильщику и отпустил его. Потом сидел возле могилыдочери в пол­ном одиночестве, пока не стемнело. Он рыдал, закрыв лицо руками,затем, затихнув, смотрел на уже осевшие холмики, под которыми по­коились дваего сына. Когда взошла луна,   Жерве словно помешался. Он вдруг встал, про­стерруки над могилами и громко произнес: «Да будут прокляты самым страшным прокля­тием,которое только возможно, все члены Моего рода, которые лишь помыслят уйти изжизни добровольно. Пусть их тела после со­вершения этого самого ужасного изсмертных грехов никогда не знают упокоения, пусть превратятся они в исчадияада, бродят по зещ, ле в мерзком облике кровососов, существуют в муках и служатпредостережением для всех мо­их родных по крови. Да будет так!»

И едва он произнесэто страшное прокля­тие, раздался отвратительный смех. Жерве слов­но опомнился,его лицо приобрело более ос­мысленное выражение. Он с испугом смотрел, как снеба камнем падают на могилы какие-то огромные черные птицы и начинают когтямиразрывать землю. Он начал креститься, шеп­тать молитвы, но птицы превратились вогром­ных черных волков. Их красные глаза горели, с клыков капала слюна. Жервеспрятался за бли­жайшие кусты. Волки мгновенно разрыли все три могилы. И вотперед остекленевшим от ужаса взором Жерве встали из ям два полураз­ложившихсятрупа его сыновей, а затем и толь­ко что закопанный труп дочери в белом платье.Сыновья встряхнулись, расхохотались, их тела обросли плотью. Они приблизились ксестре. Жерве увидел, как они вдруг подняли головы к луне и зарычали. Из ихртов торчали длинные клыки. Он вновь начал креститься, бессвязно прося Господапростить за содеянное. Его про­клятые дети приблизились к кустам, за кото­рымион прятался. Жерве с трудом держался на ногах.

Ужас парализовалего. И вот они стоят пе­ред ним. Увидев их мертвенно бледные, но жи­вые лица,Жерве немного пришел в себя. Да, это были именно исчадия ада, и он самприговорил их к этому, но все равно, это были его любимые дети.

— Ты сделал, чтосделал, отец, — сказал старший  сын. — И пусть тебя это не тревожит! Все равномы были в аду. И этот ад самоубийц настолько страшен по своей сути, что мы дажене знаем, где нам будет лучше. Возможно, ты совершил милосердие по отношению кнам. О! Если бы мы при жизни знали, каково это — оказаться в таком невыносимомучительном мире, где существование — бесконечная пыт­ка, то разве мы бысделали то, что сделали?

- Разве можносравнить эти мимолетные, незначительные, так называемые страдания из-занесчастной любви, — продолжил второй сын, — с теми страшными пытками, через ко­торыепроходят потерянные души самоубийц?! Отец! Запиши проклятие на бумаге, сахраниее и накажи своим детям передавать этот доку­мент из поколения в поколение.Может, так ты убережешь наших родных от этого ужаса.

- Простите, дети,-  дрожащим голосом проговорил Жерве, когда сыновья замолча­ли. - Позаботьтесьо сестре вашей. А я сделаю так, как вы мне сказали. И когда близнецы подрастут,то я непременно ознакомлю их с этим документом.