- Спокойно,Арапка, спокойно, — уже не так уверенно повторил Михаил, кладя руку на холкугончей. Удобней перехватил ружье.

Следы вели за кустлещины в темноту ель­ника. Михаил сделал шаг, заставляя собаку сдвинуться с места,и разглядел следы помень­ше. Начинались они именно там, где конча­лись следынебольших сапожек с острым каб­лучком.

— Спокойно,Арапка... — Михаил притянул к себе собаку. — Пойдем.

Псина уже нелаяла, а хрипела, повиснув на ошейнике. Михаил крепко держал ее, не пус­каявперед. Они поплутали под елками, стараясь не упустить легкий след. Справаслышался рожок. Там тоже вышли на зверя. Собачий лай кружил по лесу, и было вэтом что-то непра­вильное. Гончих будто кто-то водил, не давая возможностивстать на след, достичь цели — тогда бы они замолчали.

Шуршание слеванакатило внезапно. На фоне черных елок серая лошадь Ольги показа­ласьпризраком. Собака поперхнулась собст­венным лаем и заскулила.

Михаил отследилвзглядом убегающую ко­былу и вдруг услышал крики и звуки выстре­лов. Арапкасама вырвалась у него из руки.

И снова голосастали плясать по деревьям, шириться, поглощая собой весь лес. Михаил бежал,забыв о своем верном Поднебесном, оставленном около поломанной лещины.

Сначала он увиделИвана. Тот сидел на земле, около ног своего невысокого каурого конька, тупосмотрел на руки. Услышав шаги брата, поднял голову.

- Я в волкастрелял, — пробормотал он бескровными губами. — В волка...

В несколькихметрах от них на земле лицом вниз лежала Ольга. Волосы растрепаны, ма­ленькаярука вывернулась ладошкой вверх.

«Мишенька! Я, каквсегда, не вовремя?» -вспыхнула в голове Михаила далекая фраза.

- В  рубашке родились,  Иван Алексее­вич, — произнес один из егерей.

- Что произошло?-  Михаил присел рядом с Ольгой, не в силах коснуться ее, перевернуть, чтобыудовлетворить свою сумасшедшую надежду — жива!

- Спасла она его,второй раз спасла, - егерь оказался разговорчив. — Этот-то, — он повел ружьемкуда-то в сторону, и только сей­час Михаил разглядел лежащего под елкой му­жика,— оборотень и есть. Знаю я его. Семен Березин, с Васильевского села. Впрошлый-то раз он и задрал барышню, значит, передал ей свое проклятье. Вот онаи стала оборотнем. А как на охоту вышли, Семен вот захотел с ИваномАлексеевичем то же сделать. Да она не дала. Кинулась на него. А против мужика уба­бы какая сила? Вот он ее и заломал. А как обо­ротня убили, так и она опятьчеловеком сдела­лась. Вот ведь, вроде как зверь, а душу имеет.

- Замолчи! - -закричал Михаил, сжимая кулаки.

Ольга застонала, онперевернул ее и стал шарить по поясу в поиске фляжки с водой.

Глаза у нее былиоткрыты, и в них словно отразилось высокое серое небо в облаках.

— Теперь вовремя,— прошептала она, за­катывая глаза.

Михаил низкосклонился, почти к самым ее губам, пытаясь понять, что надо сделать, чтобыспасти.

— Человек надчувствами не волен.

Кто это сказал?Ольга? Или Михаил сам вспомнил недавно сказанные им слова? Или это ветерзашуршал в кронах сосен? Ответить на этот вопрос было уже некому.

(Из личной библиотеки Григория Грега)

Это произошлопочти десять веков назад. Я был обычным парнем, жил в небольшой де­ревенькеЧеляковицы, пас коров и ни о чем особо не задумывался. И вот случилось у насужасное событие. Как-то поздней осенью поя­вился в нашем селении пожилоймужчина. На­звался он Атанасом. Выглядел странник значи­тельно: осанистый,седовласый, с пронзитель­ным умным взглядом глубоко посаженных серо-стальныхглаз, с крупными чертами лица, волевым выступающим вперед подбородком. Кем онбыл, чем занимался, понять поначалу было довольно трудно. Но в то время многошаталось по дорогам странников. Самые раз­ные люди проходили через нашеселение. Атанас сообщил, что пришел к нам из Вышеграда. Тогда Праги как таковойеще не было. Намно­го позже объединили шесть городов, и появи­лась столица.Вышеград был одним из этих го-родов, и мне он казался чем-то недостижимым. Яслышал рассказы взрослых о том, что там живут наши короли и князья. Поэтому я смотрелна Атанаса с трепетом. Он появился под вечер, постучался в наш дом, а мы жилина краю деревни, и попросился на ночлег. Нас было шесть братьев. Родители спалина печи, а мы --на полу. Я всегда старался забраться в середину, так как ночиуже были холодные, а печь быстро остывала. Атанаса уложили на уз­кой лавке уокошка.

Ночью я проснулсяот страшного крика и инстинктивно, не разбираясь, пополз под стол. Но кто-токрепко ухватил меня за туловище и впился зубами в шею. Меня начало трясти, и япотерял сознание. Когда очнулся, меня все еще колотило, боль была ужасной,казалось, что по всем жилам и венам разливается рас­плавленное железо. Я решил,что выгорю из­нутри, и приготовился к смерти. Я хотел про­изнести молитвы, ноони отчего-то все вылете­ли из моей головы. В странном состоянии я находился ивсе ждал, что Ангел Смерти вот-вот прилетит и заберет[1]меня с собой. Однакоостался жив. Когда пришел в себя и увидел, что цел и

невредим, товыбрался из-под стола. Страшная картина предстала перед моим оста­новившимся отужаса взором. Голова моей ма­тери свесилась с печи, в лице не было ни кро­винки,шея прокушена. Мать была мертва. Мертв оказался и старший брат. Но все осталь­ныечлены семьи — живы. И все мы были уку­шены. Отец сидел на полу и пристальносмот­рел на нас. Его лицо поражало смертельной бледностью. Он то нам и  сказал,что наш не­званый гость Атанас — вампир. Оказывается, уже в нескольких деревняхбыли подобные случаи. В народе шептались о появившемся в наших краях ненасытномчудовище, которое нападало на людей при каждом удобном случае, пило кровь и тутже исчезало. Мы были потрясены его рассказом.

- Нас убьют, кактолько узнают, — уверен­но проговорил отец. — Мы стали вампирами, пусть и не посвоей воле. Но нас это не спасет. Нужно уходить немедленно!

Однако было ужепоздно. Как выяснилось, Атанас напал не только на нашу семью, но и на соседей.Мы услышали шум на улице, крики и встали. Сейчас я понимаю, что мы были в ос­лабленномсостоянии, так как только что пере­несли превращение. К тому же никто из наспока даже не подозревал о силе вампиров и об их возможностях. Не знаю, как мнеэто уда­лось, но, когда соседи ворвались к нам в дом, вооруженные кто чем, явдруг ощутил внутри жар ужаса и единственное желание — спастись любым способом.Мне захотелось уменьшить­ся настолько, чтобы меня никто не заметил. Сам непонимаю как, но я смог превратиться в крысу. Я шмыгнул за печку и оттуда всеслы­шал. Когда все закончилось, трупы выволокли во двор. Я услышал шуршаниесоломы, которой явно обкладывали дом со всех сторон, и Крысиными ходамивыбрался на улицу. Бежал вначале огородом, затем несся вдоль улицы за толпойлюдей. Я, будучи в тельце крысы, уже не обращал внимания на странные ощущения,а хотел лишь узнать, что стало с моими родны­ми. Когда толпа пришла накладбище, я зата­ился за одной из могил, зарывшись в сухую ли­ству. Но виделвсе. С трупами поступили по древнему обычаю уничтожения вампиров. Ка­ждому всердце был воткнут осиновый кол. Кроме этого, для верности отрубили головы иконечности. Я еще надеялся, что хоть кто-то из моих родных спасется, но, увидевэтот обряд, потерял надежду и впал в какую-то простра­цию. Когда очнулся, былаглубокая ночь. Я увидел, что вновь нахожусь в своем теле и лежу между могил. Ноя уже не чувствовал ни холода, ни боли. Постояв возле свежих могил, отправилсяв деревню, переполненный лютой злобой и желанием убивать всех подряд. Но, увидевпепелище на месте нашего дома и со­седского, остановился. С тех пор живу в обли­кевампира. И часто сожалею, что тогда спасся, а не лег в могилу рядом со своейсемьей