не заслужила. С Шушей на руках я миновала вешалки с забавной собачьей одежкой, отыскала стенд с ошейниками и прочими атрибутами. Рядом тут же материализовалась девушка-консультант с вопросом, нужна ли мне помощь.

– Да, – согласилась я, – ищу для собачки ошейник с поводком.

Шуша вытаращила глаза и, крутанувшись бешеным волчком в моих давших слабину объятиях, выпрыгнула на пол. Ох, блин! Прежде чем я успела ее подхватить, она метнулась прочь – зигзагом вдоль ряда, сшибая с нижних полок миски и поилки. Под их звон и громыхание запрыгнула на скорости в самую большую, похожую на тазик. У консультанта, да и у других покупателей отвисла челюсть, я сорвалась и побежала догонять беглянку, но не преуспела.

Наездница Шуша с громыханием сказочной лягушонки в коробчонке прокатилась по кафелю, перевернулась в процессе и врезалась в угол, вылетев из миски. Та сделала сальто в воздухе и приземлилась на Шушу, укрыв сверху эдаким домиком. Когда мы с консультантом подбежали и я попыталась приподнять миску, из ее недр раздался грозный рык, заставивший меня немедленно отдернуть руку.

– Ошейник, говорите? – скептически осведомилась консультационная дева. – Может, намордник?

– Ну что вы такое говорите, – моему возмущению не было предела, – это приличная собачка уравновешенной породы. Бельгийский грифон.

– Разве что когда-то он значился в предках. И кто его так? Пудель?

– Лабрадудль! – Я уперла руки в бока. – Знаете, пожалуй, мне ваша помощь не нужна.

Она хмыкнула и окинула выразительным взглядом учиненный погром. Не проняло! Ничего там не разбилось, так – попадало слегка. Я бы извинилась и поубирала все, но сейчас хотелось лишь одного – купить намордник для этой нехорошей девушки. Собачка перепугалась, а к ней ни малейшего сочувствия! Бедная Шуша, наверное, никогда в жизни не видела большого магазина с кучей народа и из дома-то особо не выходила. Дикий стресс сейчас испытала.

Черствая, как корка прошлогоднего хлеба, девушка-консультант ушла прибираться. Я присела рядом с перевернутой миской, осторожно погладила ее сверху. Снова услышала утробное рычание.

– Ну-ну, успокойся… – сказала я ласково. – Не будет никакого ошейника и поводка. Честное слово, обещаю.

Шуша рычать не прекратила, но стала делать это чуть менее злобно. Тактика «мимими» работает! Не ругать же ее или хватать за шкирку. Тем более что две руки – гораздо удобнее, нежели одна, поэтому пусть у меня обе остаются в наличии.

– Давай поедем домой.

Рык сменился на недовольное и явно несогласное ворчание. Не веря, что я надеюсь договориться с собакой, спросила:

– Но сначала купим тебе все, что захочешь. Хорошо?

Рычание затихло. Край миски приподнялся, оттуда высунулся черный нос, а спустя мгновение – мохнатая морда. Чернильные глазки, еще недавно налитые негодованием, смотрели с недоверчивым любопытством. То ли она меня понимает, то ли у меня слишком хорошая фантазия. Как бы там ни было, обещания надо выполнять! Я сняла с Шуши миску, поставив обратно на полку, и мы отправились на шопинг.

Конечно, первым делом она подбежала к полке с вкусняшками, бряцая когтями по кафелю, и не отходила, пока я не набрала шоколадок. Десять штук. Я попробовала под шумок прихватить щипцы для когтей, но Шуша встретила их вставшей дыбом шерстью. Но это же не дело – царапать пол! Хоть носки ей покупай… Стоило об этом подумать, как взгляд уперся в упаковку с собачьими носками. И нет, не из их шерсти, а именно для собак. Крошечные, вязаные, с тормозами-стопперами. Как ни странно, Шуша не оказалась против. Позволила натянуть себе на лапы красные новогодние носочки с оленями и задумчиво прошлась в них. До полки с одеждой.

Вот он – лучший тест на девочку! Сколько всего мы перемерили… Комбезы, жилеточки, платьица. Правда, пришлось на размер, а то и два больше брать, чтобы Шуша туда влезла вместе с ее выдающейся шерстью. Снимать в итоге она отказалась кепочку – серую, на завязочках, с отражателем. Потом мы выбирали игрушки. Ведь неправильно, что у собачки нет ни одной. Я предлагала ей мячик в пупырышках и плюшевую летучую мышь, но она предпочла резиновую ощипанную курицу. Как взяла в пасть, так уже и не выпустила. Надеюсь, это чудовище с длинной шеей и безумно выпученными глазами хотя бы не пищит…

За свой бюджет я уже вышла, поэтому подхватила Шушу на руки и со стопкой шоколадок направилась на кассу. В столь популярное время работала только одна из трех, и у нее скопился народ. Я хотела было встать в очередь, но выцепила боковым зрением то, что заставило меня остановиться и обомлеть. В отделе для мелких животных и птиц стоял Варнавский! В своем стильном пальто и с небрежно повязанным вокруг шеи белоснежным шарфом. М-м-м… Сомневаюсь, что с двумя здоровенными упаковками кукурузного наполнителя под названием «Пухнастик» ходят в бар. Виктор не принял приглашение Алисы?..

На душе потеплело, но одновременно с тем начала грызть совесть. Вдруг я зря на него наехала? Не на кресле в коридоре, а сегодня в кабинете. Если задуматься, то у Виктора сначала торт отобрали и варварски сожрали прямо при нем, потом вообще ворвались да обругали. Может, он хотел сказать: «Это не собачка, а прелесть что такое», но я не позволила ему закончить…

Некрасиво получилось. Вырвался виноватый вздох, Виктор внезапно повернулся ко мне. Видимо, его боковое зрение тоже работало отлично. Взгляд по мне мазнул сосредоточенный, но какой-то хмурый. Неужели обиделся? Надо с этим что-то сделать! Например, сгладить плохое впечатление милой светской беседой. Сейчас. Я решительно подошла к нему и вежливо улыбнулась:

– Здравствуйте.

– Эльвира, – уголки его губ дернулись в намеке на похожую улыбку, – вы уже здоровались.

– Я просто очень воспитанная…

Он выразительно покосился на Шушу, та сжала резиновую курицу в пасти. Резкий истошный звук заставил меня подпрыгнуть и едва не выронить шоколадки. Все-таки это игрушечное чудовище пищит, и довольно пронзительно!..

Виктор же не шелохнулся. Тихо и вкрадчиво поинтересовался:

– Почему вы не стоите на учете?

– А? – опешила я от такого вопроса.

Звучало бы шуткой, если бы не серьезный тон. И не менее серьезное лицо.

– Я… я нормальная! – выпалила в сердцах.

И сообразила, что стою с собакой, которая одета в носки и кепку, и пытаюсь не уронить гору шоколадок для нее же. Хотя что такого? Не повод считать людей сумасшедшими. Бровь Виктора выгнулась недоверчиво и красноречиво, я вздернула подбородок. Смерив его сердитым