Итак, отца Нила вновь оторвали от его занятий, помешали кропотливому воссозданию былого, вторглись в его жизнь, такую тихую и размеренную прежде. Уже второй раз неизвестный рылся в его бумагах, и некоторые записи исчезли с рабочего стола.

По заметкам, похищенным сегодня утром, вполне можно было понять, как далеко продвинулся отец Нил в исследовании ранней истории церкви. Впрочем, он давно сознавал, что мыслит в направлении, издавна запрещенном для католиков. А вот теперь кто-то и здесь, в монастыре, узнал, что, собственно он ищет и что уже успел отыскать. И этот неизвестный следит за ним, проникает в его отсутствие в келью, не останавливается даже перед воровством. Опасность, казалось, была уже повсюду, ее присутствие становилось все ощутимее, а он понятия не имел, откуда она исходит и почему.

Возможно ли, чтобы научные занятия стали опасными?

Отец Нил начал рассеянно листать последний опубликованный труд своего друга. И с каждым мгновением он все мучительнее ощущал, какая громадная пустота возникла в его жизни. Никого больше нет рядом, кто бы его выслушал, направил… Одинокий, предоставленный самому себе, он чувствовал, как в душу проникает доселе не ведомое тягостное чувство страха.

Последняя мысль отца Андрея была обращена к нему, он оставил ему послание — значит, необходимо одолеть свой страх и продолжить расследование. В ее первой строке говорится о рукописи коптского апокалипсиса; это, несомненно, один из тех материалов, которые его друг хранил в письменном столе.

Но загадочный посетитель северной библиотеки, чуть было не заставший там отца Нила, наверняка заметил пустоту среди книг на месте «Манускриптов Мертвого моря» и отсутствие там листка с подписью.

Связку ключей, забытую в кармане брюк отца Андрея, также скоро обнаружат. А когда эти факты сопоставят, то в дверь кабинета немедленно врежут замок, и отец Нил потеряет всякую надежду проникнуть туда, чтобы отыскать таинственный манускрипт.

Обескураженный, он машинально перелистывал страницы.

И вдруг его пальцы нащупали утолщение на внутренней стороне обложки.

Типографский брак?

Отец Нил поднес книгу поближе к лампе. Нет, это не промах переплетчика. Край обложки был отклеен, потом его подклеили заново. И под ним что-то было.

Очень осторожно он отделил слой бумаги от обложки и там, внутри, увидел листок бумаги, сложенный вчетверо. Отец Нил аккуратно извлек его.

В тот вечер преподобный отец настоятель, сидя у себя в кабинете за письменным столом, кипел от негодования.

Он попросил, чтобы его соединили с Римом, с кардиналом Катцингером, но при наборе ватиканского кода телефон давал отбой, похоже, линия была перегружена. Наконец до его слуха донесся приглушенный голос прелата, и отец настоятель торопливо заговорил:

— Надеюсь, что не побеспокоил вас, ваше преосвященство… Осмеливаюсь попросить вашего совета, а возможно, и помощи. Дело касается того монаха, о котором у нас уже был разговор… отца Нила, преподающего в схоластикате. Если помните, я уже обращал ваше внимание… да-да, тот самый. За последние дни он очень переменился. Он всегда являлся весьма примерным монахом, и во время литургии был безукоризненно внимателен. Но, когда не стало несчастного отца Андрея, его как подменили. А только что произошло неслыханное. Я ведь теперь, пока место библиотекаря вакантно, сам проверяю, что берут из библиотеки. Так вот, сегодня ранним утром я обнаружил, что отец Нил похитил в северном крыле одну книгу. Прошу прощения? Ну это было то самое американское издание «М.М.М.»…

Тут ему пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. Приватная ватиканская линия, привыкшая к речам вкрадчивым, слишком отчетливо передавала грозные раскаты кардинальского гнева. Переждав первый взрыв, он заворковал:

— Ваше преосвященство, я всей душой разделяю вашу тревогу, и вам незамедлительно будет выслан маленький образец заметок, сделанных собственноручно отцом Нилом… Да, мне удалось раздобыть несколько страниц. Тогда вы сможете сами судить, пора ли принимать меры или можно позволить нашему почтенному брату мирно продолжать свои ученые труды… Вы займетесь этим лично? Благодарю, ваше преосвященство. Ариведерчи, ваше преосвященство.

Вешая трубку, отец настоятель вздохнул с облегчением. Хотя он и согласился в свое время на покупку опасных произведений вроде «М.М.М.», но без всякого энтузиазма. А с другой стороны, как бороться с врагом, если не владеть его оружием?

Он сознавал, что отвечает перед Господом за своих монахов, за их жизнь — и духовную, и интеллектуальную. И был вынужден дважды нарушить священную неприкосновенность кельи одного из своих духовных чад — хотя это было ему не по сердцу. Но что поделаешь?

Эмиль Катцингер в своем ватиканском кабинете гневно нажал на кнопку коммутатора.

— Соедините меня с монсеньором Кальфо. Да, немедленно. Я прекрасно знаю, что сейчас субботний вечер! Он, должно быть, в своих апартаментах, в замке Сан-Анжело, — найдите его.

Руки отца Нила слегка дрожали, когда он только что извлек из-под обложки книги отца Андрея ксерокопию. Поднеся ее к лампе, он тотчас узнал изысканную каллиграфию древних коптских рукописей.

Значит, это коптский манускрипт. Точнее, отличная четкая ксерокопия фрагмента хорошо сохранившегося пергамента. Отцу Нилу часто приходилось разглядывать сокровища, которые отец Андрей доставал из своих ящиков или снимал с полок, чтобы дать другу полюбоваться. Ему были хорошо знакомы страницы манускриптов из Наг-Хаммади. После того как они были найдены в 1945 году на левом берегу Нила в его среднем течении, первым их обработал египтолог Жан Дорес.

Работая с еврейскими и греческими рукописями, отец Нил знал, что каллиграфия со временем упрощается. Такая манера, как изображение букв на этом пергаменте, встречалась в знаменитых апокрифах вроде Евангелия от Фомы, относящегося к концу II столетия и привлекшего некогда внимание всего мира. Но этот документ, по всей видимости, относился к более позднему времени.

Должно быть, Дорес, отбросивший этот маленький фрагмент, нашел его недостаточно интересным или слишком невразумительным. И тот в конце концов, подобно многим другим, затерялся в Риме, пока в один прекрасный день его не откопал сотрудник ватиканской библиотеки и не отослал в аббатство. Отец Андрей, как признанный эксперт в этой области, часто получал такого рода документы для анализа.

Отец Нил знал, что апокрифы из Наг-Хаммади датируются II и III веками, более поздних рукописей из этого коптского селения не существовало. Стало быть, этот фрагмент можно отнести к концу III столетия.

Тот ли это коптский манускрипт, который привел отца Андрея в такое смятение, что он даже не решился отослать в Рим свое окончательное заключение? Но тогда почему он спрятал эту ксерокопию вместо того, чтобы просто убрать его в ящик стола?