– А чего тут разбираться-то, и без того все наперед известно! Так и будете дальше жить – ты знаешь, что он знает, а он не знает, что ты знаешь. Очень для тебя удобно. Сделала мужика несчастным и радуешься. Только одного ты не понимаешь, Тань. Нет у тебя права делать его несчастным. Потому что не за что. Ничего он тебе не сделал, кроме добра. Он тебя любит, а ты его нет, в этом все дело.

– Отчего же? Я его тоже люблю. И ответственность у меня есть и за любовь Валину, и за семью. Только это другое. Вернее, любовь другая. А ответственность – это да, это незыблемо, куда ж мы без ответственности? А вот насчет прав… Право любить есть у каждого, и у меня тоже есть такое право. Я не знаю, как тебе это объяснить, Света. Наверное, и не буду объяснять, потому что все равно не поймешь.

– А ты все-таки попробуй, Тань. Может, и пойму. Вроде не совсем дура.

– Нет, Света, не буду. Я лучше пойду. Устала что-то. Да и как-то переварить надо полученную от тебя информацию. Кстати, спасибо тебе. – Таня поднялась из-за стола. – Прости, если обидела чем. Пойду я…

– Ой, Тань! – заметалась Света, совсем не удовлетворенная разговором. – Самое главное сказать забыла! Ты только не выдавай меня, ладно? Володька меня убьет, если узнает… Да и самой тебе нет резону со своим знанием обнаруживаться, правда?

Последняя Светкина фраза прозвучала довольно ехидно, но Тане было уже не до ее эмоций. Обернувшись от двери, кивнула коротко – ладно, мол, поняла.

Выйдя из подъезда, Татьяна жадно глотнула влажного холодного воздуха, подставила лицо едва заметной дождевой мороси.

Домой идти не хотелось. Трудно было идти домой. Но, как говорит Сережа – надо жить и исполнять свои обязанности, ничего не поделаешь. Как это ни противно звучит – надо учиться жить в обоюдной лжи. Она знает, что он знает, а он не знает, что она знает…

Фу, как мерзко. Но как дальше-то быть? Рассказать все самой Валентину, дать обещание не видеться больше с Сережей? Ну да, можно не видеться. Тем более он уезжает надолго. Но думать о нем самой себе не запретишь. И любить тоже. И обоюдная ложь никуда не денется, просто в другой формат перейдет. Что делать-то, что?

Так и не найдя ответа, она побрела к своему подъезду. Медленно поднявшись по лестнице, открыла своим ключом дверь, ступила в прихожую, сняла влажную куртку. В квартире было темно и тихо, и лишь со стороны гостиной падал в коридор голубоватый отсвет. Заглянула – Валя сидел за компьютером. Не отрывая глаз от монитора, спросил почти равнодушно:

– Чего там у Светки, что за пожар?

– Да так. Денег до зарплаты просила в долг.

– Дала?

– Ну да…

– Молодец. Ты иди спать, я полночи еще сидеть буду. Не успел ничего за выходной, работы невпроворот…

* * *

– …Сереж, ты можешь сейчас говорить?

– Не очень, Тань. Давай я тебе позже перезвоню?

– Давай…

Таня вздохнула, положила телефон перед собой, нехотя уставилась в монитор компьютера. Надо было работать – шеф запросил срочную справку, но колонки цифр прыгали перед глазами, не желая выстраиваться в нужный ряд. Хорошо, что Сергей перезвонил довольно быстро, иначе бы извелась вся нетерпением.

– Сережа, нам надо поговорить! Сможешь сегодня вечером?

– Что-то случилось, Тань? У тебя голос такой тревожный…

– Ничего не случилось. Вернее, случилось, ты прав. Так сможешь вечером?

– Я постараюсь, Тань. Но мы вроде сегодня пообедать вместе хотели.

– Нет, за обедом неловко. Времени мало, а разговор длинный. Давай вечером, а? Ты ведь можешь вечером?

– Хорошо, хорошо…

– Давай в Заречном парке погуляем, там всегда мало народу. А в такую погоду вообще никого не будет.

– Давай…

– Тогда у входа, в шесть? Сможешь подъехать?

– Да, смогу.

– До встречи, Сереж.

– До встречи, Тань.

Все. Можно успокоиться, встреча назначена. Можно жить дальше ее ожиданием. И можно работать. Но весь день все валилось из рук, ни о чем другом Таня не могла думать. Пыталась вникнуть в бумаги и цифры, а параллельно в ее мыслях сама собой выстраивалась ниточка предстоящего разговора. Эта ниточка поначалу ей казалась просто безумной идеей, но чем дальше она сама с собой рассуждала, тем более ниточка крепла, превращалась в спасительную веревочку, а потом вообще в крепкий стальной канат. Надо только убедить Сережу в том, что он и в самом деле канат, а не тонкая ниточка. Надо найти нужные аргументы…

Хотя все аргументы тоже поначалу казались безумными. Но ведь если вдуматься, если начать рассуждать… Да, есть сомнения в том, что она задумала… А с другой стороны – это же выход из этой ужасной ситуации! Единственный выход, по-другому и быть не может.

Да боже мой, как долго тянется этот день! И справку для шефа пришлось три раза переделывать, все концы с концами не сходились! Скорее бы он закончился, этот день, скорее бы увидеть Сережу. Тогда все расставится по своим местам. И душа успокоится, пусть и временно. Накроет их общая волна счастья от встречи друг с другом, потом Таня ему все объяснит, и уже не будет никаких сомнений. И тонкая ниточка, и веревочка, и все аргументы выстроятся в единый логический ряд…

Сережина машина стояла на стоянке у ворот парка – Татьяна издали ее увидела. Подъехала, припарковалась рядом, и он вышел с улыбкой, встречая Таню. Они коротко обнялись, потом быстро пошли к воротам. Сережа успел по пути купить у бабульки-торговки букет сиренево-белых игольчатых астр, протянул ей. Астры пахли подступающей осенью, грустью и свежими каплями дождя, прошедшего совсем недавно. И в парке было довольно сыро, а потому безлюдно, и влажные, еще не осыпавшие с себя дождевые капли деревья приняли их в свои объятия с недоумением: надо же, какие смельчаки выискались – гулять в такую погоду. Не иначе бесприютные любовники, которым некуда деться.

– Ну, давай, выкладывай, что там у тебя случилось! – проговорил Сережа, беря Таню за руку и прикасаясь губами к тыльной стороне ладони. Этот его жест давно стал для нее привычным, но все равно молнией ожгло в солнечном сплетении, будто в первый раз, и перехватило на миг дыхание…

– Даже не знаю, как сказать, Сереж! Боюсь, ты моих слов испугаешься!

Он остановился, глянул на нее внимательно, но без испуга, произнес тихо и спокойно:

– Давай прямо в лоб, не стесняйся. Ну, что у тебя случилось?

– Хорошо. В лоб так в лоб. У меня семейные неприятности, Сереж. Как выяснилось, мой муж все о нас знает. И уже давно знает.

– Он что, сам тебе об этом сказал?

– Да нет. Это случайно выяснилось, я не буду рассказывать как. Да это и неважно… Он и не знает, что я знаю. Он просто молчит, делает вид, что все по-прежнему. Я даже не предполагала, как это тяжело, Сереж. Когда тоже нужно делать вид… И все же не в этом дело, Сереж, не в этом! То есть… Это еще не все, о чем я хотела с тобой поговорить. Скажи мне, а твоя Тамара догадывается о том, что мы с тобой…