И потопала в душ, надеясь, что пока меня не будет, этим занудам надоест ждать и они разбегутся по своим делам.

Однако получилось, как в той пословице – из огня да в полымя.

В душе меня ждал еще один сюрприз – в виде победительницы конкурса проектов Кристины. Я не знаю, караулила ли она меня там специально или случайно так совпало, но она явно решила воспользоваться случаем, чтобы как следует испортить мне настроение.

– Теперь мне понятно, зачем декан тогда вытащил тебя на сцену! – мрачно произнесла победительница вместо приветствия.

– Эм… – я остановилась посреди предбанника, не зная, как реагировать. – И что?

– Давно, небось, с ним спишь? – Кристина вызывающе сложила руки на груди. – Небось, и этот проект твой он вытягивал?

Господи, как же я устала от всего этого… Вздохнув, попыталась обойти ее.

– Слушай, давай не скандалить, а? – миролюбиво убеждала. – Ты ведь выиграла? Поедешь летом в Голландию, денег заработаешь… Ну, или куда там ты хотела поехать…

Вероятно, мой голос звучал настолько снисходительно, что Кристина взбесилась окончательно.

– Да чихать я хотела на твою Голладнию! Вы с вашим папиком мне всю минуту славы испортила! Меня на видео снимали, между прочим – работодателям будущим, детям показать… А теперь кого я буду показывать?! Тебя?! Как декан тебе жопу мнет за кафедрой?

Я замерла.

– Что?

Она немного истерически хохотнула.

– То! Серьезно думаешь, что такое можно скрыть? Вы бы еще потрахаться решили – прямо на сцене… А чего нет-то? Жених ведь – ему все можно!

Но меня беспокоило не это – не то, что могли увидеть. А то, что она сказала раньше.

– Погоди, ты сказала, что тебя снимали на камеру? Кто?

Кристина в нетерпении поморщилась, явно желая ругаться дальше, а не выдавать мне полезную информацию.

– Да мало ли… Я нескольких ребят попросила. Не помню уже кого, и мне еще ничего не показывали. А что?..

– Да так, ничего…

– Оуу… – она понимающе вытянула губки вперед. – Боишься, что ваши с деканам обнимуси выложат куда-нибудь в Ютуб?

***

Я тут же поняла свой косяк и сделала равнодушное лицо.

– Не то, что боюсь – просто неприятно. Так кто говоришь, снимал тебя?

В голове я уже сама гадала, перечисляла, кто мог снимать эту королевну на память потомкам. Боря точно должен был – но тот парень приличный… Не побежит ничего никуда выкладывать. Ухмыльнется в крайнем случае да сотрет. Или отмонтажирует, так чтобы только любовь свою и видеть истерическую.

Денис Бардашов с пятого курса был по уши влюблен в Кристину в прошлом году, но в этом вроде остыл – нашел себе новую пассию. Вряд ли он снимал, разве что только она сама попросила подстраховать… Хотя и мог.

Я лихорадочно пыталась вспомнить, не сидел ли кто из друзей и подружек победительницы сбоку от сцены, где сиденья немного загибались вперед и теоретически мог быть обзор всего, что мы вытворяли с деканом. Точнее того, что он вытворял со мной.

Кристина права – кто угодно мог там сидеть, и кто угодно снимать, если она пустила клич, чтобы запечатлели ее звездный момент.

Черт! Вот только это мне и не хватало – чтобы где-нибудь всплыл видос декана под афродизиаком. Донской точно подумает, что это по моей наводке снимали. Что это моя месть. А уж как это ударит по мне, можно только догадываться…

Вероятно, паника так явственно отразились на моем лица, что Кристина даже удивилась.

– Что ты так задергалась-то, я не понимаю? Даже если и сняли вас… Вы ж как-никак жениться собрались. В метро вон взасос лижутся – смотреть противно… А потом любуются на себя в Ютубе. И ржут.

Я чуть не фыркнула с горькой усмешкой, чуть не выдавала себя окончательно. Ага, посмеется декан, как же. Догонит и еще раз посмеется.

– Да понимаешь… просто… родители у меня консервативные… Особенно мама. Не хотелось бы, чтобы она знала, что мы с ним… – и прикусила язык. Еще не хватало сплетен, что я за декана не только замуж собралась, но еще и сплю с ним. Тем более, учитывая, что технически, мы еще… не спим.

 Не знаю, поверила мне Кристина или нет – не успела понять. В предбанник душевой неожиданно вбежала вся орава девчонок, которых я оставила в комнате. Запыхавшиеся, взъерошенные, они явно несли мне какую-то новость.

Так оно и было. Самая первая из них – Настя – торжественно, на вытянутой руке протягивала мне телефон – уже с отвеченным звонком и бегущими секундами разговора.

«Он!» – одними губами прошептала подруга, делая страшные глаза.

Придерживая одной рукой полотенце, я взяла телефон у нее из рук. Приложила к уху.

– Матвей и на «ты», – вместо приветствия напомнил мне декан.

От его голоса, который я в последний раз слышала вчера, внутри потеплело и похолодело одновременно. Странное чувство.

– М-матвеей… – оторопело повторила я, заикаясь и с непривычки растягивая буквы.

Вокруг восхищенно заохали, а кто-то даже сдавленно запищал от восторга.

– Отлично! – похвалил меня декан. – Теперь расслабься и спроси меня, как прошел день.

– Как прошел день? – снова повторила, самой себе напоминая попугая.

– Лучше не бывает, – съязвил декан. – Получила платье?

Я кивнула, забыв, что он меня не видит.

– Ии?

– Очень… красивое… Спасибо.

Ну, наконец-то – хоть какая-то отсебятина. Вокруг затаили дыхание.

– Вот и замечательно. Надень комплект белья, который с черными чулками, поясом и этими… как их…

– Подвязками?

Вокруг прыснули со смеху, а я превратилась в спелую ягоду-малину, совершенно забыв, что про такое вслух не говорят.

– Именно, Максимова. С подвязками. Приведи себя в самый лучший вид, и спускайся к восьми вечера ко входу.

– В… ты приедешь за мной?

– И не мечтай. Я пришлю за тобой такси. Только не заставляй водителя ждать – банкет начинается ровно в восемь тридцать. После поедем ко мне. И да, именно для того, о чем ты подумала.

О боже… начинается. Я очень надеялась, что из спелой ягоды не превратилась в зеленую.

– И Максимова…

– Что?

– Подвязки прикрепи под трусы. А можешь вообще не надевать никаких трусов. Все равно сдеру нахрен как только возможность предоставиться.

С колотящимся сердцем, очень, ОЧЕНЬ надеясь, что разговор был слышен только с моей стороны, я нажала отбой.

– Извините, девчонки, мне надо собираться… – промямлила, все еще прокручивая в голове последние слова того, кого весь университет считал весьма галантным мужчиной.