Я слегка прыснула со смеху, отлично понимая его четкий, с характерным русским акцентом английский. Может еще расскажет им, что я не девственница? Ах да, откуда ж ему знать пока…

В зале постепенно рассаживались – посматривая с интересом на наш столик, но не спеша беспокоить с поздравлениями. Музыка временно стихла и банкетный холл наполнился умиротворяющим, даже уютным шумом из перестука вилок, негромких бесед, смеха и звона бокалов.

Все это совсем не располагало к унынию и постепенно я заставила себя не думать о том, что будет после этого мирного, изысканного уюта в обществе профессоров и деканов.

Принесли салат – аккуратную нарезку из моцареллы и помидоров на вытянутой подушке из шпината. «Капрезе» – вспомнила я.  Салат «Капрезе». А еще вспомнила, что не ела из-за нервов с самого раннего утра.

В желудке предательски заурчало – так громко, что услышали абсолютно все сидящие за нашим столом.

И нет чтоб проигнорировать – зловредные старушенции!

– Если он тебя плохо кормит, милочка… – профессор Коллинс доверительно наклонилась ко мне, кривоватым перстом тыкая в декана, – позвони мне – я с удовольствием потащу его симпатичную задницу в Гаагу.

Я испуганно покосилась на Донского – теперь точно взбесится! Однако, к моему вящему изумлению, он и тут остался спокоен, как удав. На меня бы он так реагировал, как на подъебки этой бабули в очках!

– Ты визитку-то ее возьми, – невозмутимо, по-русски порекомендовал он, цепляя на вилку салат. – Она их абы кому не раздает.

Я повернула голову и увидела на столе, рядом со своей тарелкой маленькую, довольно скромную карточку с коротким именем, должностью и телефоном.

– Я динозавр и не люблю имейлы, – призналась англичанка. – Но, если думаешь про аспирантуру, можешь смело звонить мне. Будем через тебя дергать твоего мужа за ниточки, когда он нам понадобиться.

При слове «муж» нога Донского, прижатая к моему колену, ощутимо дернулась, а сам он закашлялся.

Ах ты ж гад! Я очаровательно улыбнулась ученой даме.

– То есть – если он меня обидит, вы… – я поморщилась, вспоминая нужные слова, – поможете мне… засудить его, а если все будет хорошо – будете дергать его… как это… блин… за «ниточки»? Это же прекрасно! Обязательно позвоню вам.

И принялась за салат, не обращая внимания на испепеляющие мой правый бок взгляды.

***

Обед закончился быстрее, чем мне того хотелось бы и, постепенно, по мере того, как приближался мой судный час, я нервничала все сильнее, все больше убегала мыслями из реальности.

Не помогло даже безумно дорогое, бриллиантовое кольцо, которое декан, как и обещал по истовые рукоплескания и поздравления надел мне на палец, пристально глядя мне в глаза и крепко держа за трясущуюся руку.

Мне еще придется расплатиться с ним за это кольцо причем очень скоро.

Не спасло ситуацию и то, что после окончания банкета он все же довез меня до своего дома – элитной многоэтажки в самом центре Москвы. Пусть молча, не спуская руки с моего колена и все время пытаясь залезть рукой как можно выше под платье – но все же довез.

На не сгибающихся ногах я зашла в лифт, где он тут же прижал меня к стенке, наплевав на камеру, встроенную в угол кабины. Засосал властно, не торопясь, будто намекал на то, что очень скоро будет иметь меня как хочет и в каких угодно позах, и спешка здесь ни к чему.

Еле отпустив возле самой квартиры, все так же молча отпер дверь, втянул внутрь, закрыл и включил в прихожей дверь.

И тут уже мы оба вскрикнули.

– Сюрприиз! – в голос заорали со всех сторон какие-то нарядно разодетые люди в накинутых на шеи гирляндах из цветов.

И кинулись нас обнимать.

– Что за?.. Откуда вы взялись?! Что это за маскарад?!

Донской отбивался как мог, и я тоже – хоть меня и не пытались обнять с таким неистовством, как его.

Людей оказалось гораздо меньше, чем показалось в первый момент, и по реакции Матвея я поняла, что он хорошо знает их всех, хоть и шокирован посторонним присутствием в своей квартире без его ведома.

У меня же были смешанные чувства – с одной стороны я готова была разрыдаться от счастья, что моему наказанию дали еще одну отсрочку, с другой – боялась, что из-за этой самой отсрочки декан еще больше разозлится и выместит потом свою злость на мне.

– Как откуда мы взялись? – наконец ответила на его вопросы высокая седеющая женщина лет пятидесяти. – Ты же сам написал мне и попросил приехать, отметить твою помолвку.

– Я попросил вас приехать? – Донской смотрел на них, как баран на новые ворота. – Когда я такое просил?

– Да вот только что… полчаса назад как получила сообщение… и тут же выехали – женщина принялась рыться у себя в телефоне.

– Ага-ага, получила, я сама видела! – весело тараторила похожая на нее девчушка лет пятнадцати. – А сюрприз – это уже мы сами решили устроить! Правда здорово, дядь Матвей? – перевела быстрый и цепкий, как у самого декана, взгляд на меня. – Это твоя невеста? Хорошенькая! Пойдешь со мной и мамой на шоппинг?

– Тшш… – Донской на секунду закрыл глаза. – Не тарахти. Ключи вы откуда взяли?

– Ты ж маме сам давал, – невозмутимо напомнил блондинистый мальчик примерно одного с девочкой возраста. – Чтоб она за квартирой следила, когда ты в отъезде.

– Черт… И то верно… – Матвей явно пытался успокоиться, несколько раз даже глубоко вдохнул и выдохнул.

– А это откуда? – и подцепил пальцем цветочную гирлянду на шее паренька.

– А… эт бабушка нашла – они у нее с тура в Индию остались!

Надо же, а я думала такие штучки только гавайцы туристам на шеи вешают… Интересно, что это за бабушка у них такая – лягушка-путешественница?

Ответ, а вернее бабушка не заставила себя ждать.

– Боже, неужели это наконец случилось! Сынок! Неужели я наконец увижу внуков! – из коридора на нас неслась, распростерши объятья, маленькая, кругленькая как колобок бабуля, вся в цветах, слезах и только что не соплях. Хотя, впрочем, может и в соплях, учитывая, как часто она терла лицо вышитым носовым платочком.

Донской страдальчески поднял глаза к потолку и наклонился обнять старушку. Они смотрелись почти комично – высокий, крупный мужчина в парадном костюме и крохотная бабуля в гирляндах из цветов, в которых она, из-за своего маленького росточка, просто тонула.

– Как я счастлива, сынок… как я счастлива! – и метнулась ко мне, из-за чего мне тоже пришлось наклониться. – Какая же ты красавица! Лена, ты только посмотри! Представляешь, какие красивые у них будут детки?

Женщина с ранней сединой скептически оглядела меня и покивала – явно больше из вежливости. Я уже поняла, что она сестра Донского, хотя, может, и сводная – некоторое сходство между ними улавливалось, как, впрочем, и между ним с матерью.