– Все так. Это твои вещи?

– Ага.

– Не могла позвать меня? Я бы помог.

– Во-первых, я пока еще не инвалид. А во-вторых, я тебе звонила. – Вета сощурилась. – Только ты не ответил.

Тамерлан выругался. Похлопал себя по карманам.

– Наверное, забыл включить звук.

– Наверное.

Не давая их перепалке набрать оборотов, в дело вмешался Семен.

– Скажи, Иннокентий Сергеевич, а…

– Дуня! Уйми своего мужа. Сём, я тебе все сказал и показал даже. Твоя дотошность, признаться, не только бесит. Но и как будто ставит под сомнение мой профессионализм.

– Э-э-э, правда? – почесал в затылке Краснов. – Я не хотел ничего такого.

– Вот и отлично. Дуня, забирай своего паникера. Жду тебя на приеме через две недели.

– Как две недели?! – снова взвился Семен.

– Вот так! Твоя девушка беременна, а не больна.

– Девушка? – Краснов оторопело взглянул на Дуню, которая стояла и только что не помирала со смеху. – Девушка. Хм… Ну, думаю, это надо исправить.

– Даже не мечтай. Протокол ведения беременности никто не станет менять даже ради тебя.

– Я вообще-то о другом.

– О чем же?

– Нужно жениться.

– Так бог в помощь! Этим и займись с ближайшие две недели, а от меня отстань. Пойдем, Вет, от этого сумасшедшего. У меня и так уже весь прием пошел по одному месту.

– Спасибо, доктор! – оттесняя Виолетту, Дуня встала на цыпочки и крепко-крепко обняла Тамерлана: – Большое спасибо за все.

Коган совершенно особенным образом улыбнулся. Вета видела много его улыбок, но эта, очевидно, была припасена, для пациенток. Будущих счастливых мамаш. К числу которых она так хотела присоединиться. А еще (вот только этого ей и не хватало!) Виолетте очень хотелось разделить этот момент с тем, кто смотрел бы на нее так, как Краснов смотрел на свою Дуню.

Закусив щеку, она глядела вслед шагающей от них прочь парочке.

– Ты что, не понимаешь? Это же просто неприлично!

– Что именно?

– Так пялиться на чужого мужика. Ты что, все не оставишь ту давнюю историю в прошлом?

– А ты все не перестанешь меня к нему ревновать? – огрызнулась Вета и осеклась в ужасе. Там открыл рот, явно, тоже чтобы сказать что-то нелицеприятное. А потом они в один голос выпалили:

– Извини! – столкнулись взглядами, робко улыбнулись.

– За Дуню можешь не переживать. Мне ее муж не нужен. Просто… приятно смотреть на счастливых людей.

– Ага. Точно.

– Так ты, наконец, оформишь меня, или как?

– Светлана Савельевна, ну, что есть что-нибудь по Сандаловой? – поинтересовался Коган, забегая в сестринскую. Смена в понедельник выдалась просто кошмарной. Почему-то в его профессии всегда было так – то густо, то пусто. Вот и сегодняшний день побил все рекорды рождаемости. Четыре мальчика, пять девочек, а между ними – двойняшки. Тамерлан мотался между родильными залами, вывалив язык на плечо, и всё никак не мог позволить себе небольшой перерыв, чтобы посмотреть, как устроилась Вета.

– Да, Иннокентий Сергеевич, как раз хотела вам звонить. Вот результаты, принесли из лаборатории.

Красивая брюнетка, операционная сестра Тама, улыбнулась и игриво провела пальцем вверх по его руке. Коган в ответ и бровью не повёл. Он уже сто раз пожалел о том, что однажды закрутил с ней интрижку, хотя поначалу в ней ему виделись одни только преимущества. Сами посудите: чтобы выпустить пар, Тамерлану достаточно было закрыть на защёлку дверь своего кабинета, приспустить штаны, поднять халат медсестрички – и взгреть ту как следует. Ну ведь мечта же! Никаких тебе свиданий, «Тиндера», поиска, а главное – пустой траты времени на ухаживания. К тому же, достаточно долгое время Светлана радовала его своей покладистостью. Не донимала звонками, когда он пропадал, не закатывала сцен ревности. Старше его на семь лет, она, как Там ошибочно полагал, отдавала себе отчёт, что у них не может быть совместного будущего. Так, только секс без обязательств к взаимному удовольствию. Но он ошибся.

– Так, ну неплохо… Неплохо. Значит, операция пройдёт по графику. Пойду обрадую пациентку.

– Очередная твоя подружка?

Тамерлан равнодушно пожал плечами. Он не собирался вдаваться в детали.

– Что-то вроде того. Кстати, Светлана Савельевна…

– Да?

– Я же вас предупреждал по поводу Марочкиной? Прекратите её третировать.

– Она влезла в наши отношения, Кеша!

– У нас не было отношений. Нет их и с ней. Мы просто потрахивались. Иногда.

Закусив бледно-розовую губу, Светлана дерганым, ломанным каким-то движением стряхнула с лица темные волосы.

– Ох и кобель ты, Коган.

– Кто ж спорит? Но я тебе ничего не обещал, правда? Так что прекрати заниматься хернёй. Нам ещё вместе работать. И да, оставь Светку в покое. Молоденькая она совсем, тебе её самой не жалко?

– Больно она мне нужна. Кстати, тебе не кажется странным, что обе твои любовницы – Светы?

– Банальное совпадение.

– Но ведь забавно. Получается, ты перемещаешься с того света на эту Свету!

– Не получается. Теперь у меня другой маршрут. Всё, Свет, и правда, давай завязывать. Не о чем тут говорить.

К счастью для Когана, той хватило ума не лезть на рожон. Нет, что ей не по себе, конечно, было видно невооружённым глазом. Но Свете удалось с собою справиться. Все ж не зря он был о ней самого высокого мнения. У неё действительно была железная выдержка. И чувство собственного достоинства присуствовало.

Их разговор прервало лёгкое покашливание.

– Кхе-кхе.

Коган обернулся к стоящей в дверях сестринской Виолетте.

– Вета? – удивился он. – Ты чего не у себя?

В белом домашнем костюме в голубой рубчик и тапочках, она выглядела… злой, если не сказать больше.

– Хотела узнать, всё ли в порядке с анализами.

Там пожевал губу, задаваясь вопросом, как много она успела услышать? И не потому ли теперь Ветка так зла, что его ревнует? Глупое, глупое предположение, от которого, впрочем, один чёрт что-то с силой в груди сжималось.

– Я как раз за ними зашёл. Пойдем… – Там слегка приобнял Вету, кивком указывая на дверь.

– Всё хорошо? Наши планы в силе?

– Смотря о каких планах речь.

– Об операции, конечно же. Анализы в норме?

– Да. Вполне.

– Это хорошо.

Хорошо-то хорошо, но голос Веты слегка дрожал, с головой выдавая, что держалась она далеко не так хорошо, как ей хотелось, чтобы это казалось. А Там не знал, как развеять её страхи, кроме как сказать: «всё будет хорошо». Но это было так чертовски банально.