– Ну, ты как ребенок, ей богу!

– Плохо мне, Там, – прошептала она. – А так чуточку лучше…

Она обезоружила его своей честностью. И вообще конкретно так приложила. Там откашлялся, не находя слов. Зачем-то погладил ее лежащую на столе ладонь.

– Ты просто переживаешь из-за операции.

– И это тоже.

– Ну, теперь-то ты не одна. Мама побудет рядом.

– Какая мама? – Ветка пьяно моргнула.

– Твоя. Какая же еще? Слушай, да ты закусывай…

– Не могу. Я объелась, – вздохнула как будто бы с сожалением. – Всю неделю, пока эти конфеты трескала, мечтала о мясе. А когда дошло до дела, больше одной порции съесть не смогла.

Какие конфеты? О чем она? Там не понимал.

– Знаешь, лучше бы тебе перед операцией конфеты не трескать. Не дай бог покажет сахар, придется все отложить.

– Не буду. Ну, я, наверное, пойду.

– Ты счет оплатила?

Ветка растерянно моргнула. Официанты уже давным-давно собрали грязную посуду, на нем осталась стоять лишь пустая бутылка вина и бокал.

– Черт! Его должна была оплатить мама…

Тамерлан закатил глаза:

– Девушка, нам бы счет.

– Объединить в один?

Там был парнем далеко не бедным, но вино, которое заказала Веткина мать, было ну просто неприлично дорогим. Пока он размышлял, как быть, Вета привстала, потянулась к его уху губами и сбивчиво затараторила:

– У меня нет с собой денег. Совсем. Я же не думала, что мать меня так подставит. Заплати, а? А я тебе потом верну.

Ее жаркий шепот обжигал ухо, тонкий аромат женщины щекотал нос, дурманил, кружил голову. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что в современном мире надо постараться, чтобы оказаться совсем без денег, ведь все они в телефоне, который всегда с тобой, но эта мысль растворилась, так окончательно и не сформировавшись.

– Так счет объединять? – напомнил о себе официант. Вета отстранилась, и на короткий миг они застыли, сплетаясь взглядами. Ее голубые глаза были чуть расфокусированы из-за выпитого, розовые губы призывно открыты. Там поерзал на стуле в безуспешной попытке ослабить давление в брюках.

– Да, конечно, объединяйте.

Официант ушел. Вета виновато улыбнулась:

– Извини, некрасиво вышло.

– Проехали. Ты как до дома будешь добираться? За руль…

– …мне нельзя. Спасибо, что напомнил.

– Обращайся. Тебя подвезти?

– Не хочу тебя утруждать.

– Мне нетрудно. Пойдем. Где твой номерок? Эти пакеты забирать?

– Угу!

– Шанель? Мать тебя балует.

Сказал и тут же пожалел. Потому что на пьяненьком лице Ветки мелькнуло что-то такое… незнакомое ему и беззащитное.

– Вет…

Непонятно, что он хотел сказать, но в этот момент подошел официант с терминалом, и Таму пришлось отвлечься. А пока он оплачивал счет, Вета сама подхватила пакеты и поплелась к гардеробу.

– Какая погода! Правда?

Там, вздернув бровь, посмотрел на затянутое тучами небо, ветер, что взбивал в пену море, и то ревело, заглушая даже дорожный шум.

– А знаешь, я лучше пройдусь.

– Черта с два. Тебе осталось только застудиться для полного счастья.

– Фу, ты такой зануда! Тебе кто-нибудь говорил?

Ветка зачем-то забралась на бордюр и теперь брела по нему, расставив руки для лучшей балансировки. Как девчонка совсем.

– Ага. Говорили. Вет, пойдем в машину.

– Если ты не будешь нудить.

– А что прикажешь мне с тобой делать?

– Ну, не знаю. Расскажи мне что-нибудь веселое. Пациенту ведь нужны положительные эмоции, правда?

Сандалова спрыгнула с бордюра и попала прямо в его руки. Коган специально шел рядом, чтобы ее подхватить, если она начнет падать.

– Угу. – Он смотрел на нее как последний болван, как зачарованный. И двух слов не в силах связать. Куда только делась его пресловутая говорливость?

– Слушай, а ты правда думаешь, что лучший способ поймать мужика – забеременеть?

– А ты из каких соображений интересуешься?

– Уж точно не для того, чтобы воспользоваться этой схемой, – рассмеялась Вета. – Замуж я больше не хочу.

– А чего хочешь? – Коган осип.

– Ну, привет! Конечно, ребенка. – Вета постучала пальцем по его лбу, мол, ты че, совсем тупой, я же говорила!

– И как же ты собираешься зачать его без мужа? Интересно… – Там все-таки оттеснил Ветку к своему Рендж Роверу и открыл для нее дверь.

– Легко! Мы живем на курорте.

– И что? – Там напрягся, выкрутил руль, но не торопясь трогаться с места, уставился на Сандалову.

– Люди сюда приезжают и… уезжают. Курортные романы – такое дело, знаешь ли.

Тамерлан моргнул. Открыл рот. Закрыл. Сделал несколько глубоких вдохов. Нет… Ну, нет! Она не могла говорить об этом всерьез.

– Ты что, собралась трахнуться с первым встречным?!

– Почему сразу первым? Сначала я соберу некоторый анамнез.

– Анамнез? – у Когана задергалось веко. Он дышал, как роженица в схватках, но это ни черта не помогало. Там готов был придушить эту дурочку за настолько идиотский план! Как ей такое в голову взбрело?! Это же какое-то сумасшествие!

– Ну, да. Мне ведь надо понимать, какие у него в роду были заболевания. Сахарный диабет или, не дай бог, шизофрения.

Нет, она реально на полном серьезе об этом рассуждала. Коган взялся за голову. И это, мать его, врач!

– Эй, с тобой все хорошо? – ну, наконец, до нее дошло.

– Нет. Я в ужасе. Ты спятила?! Я правильно понимаю, что ты планируешь заняться незащищенным сексом с человеком, которого толком не знаешь?

– Согласна. В этом месте мой план хромает. Но у меня еще есть время довести его до ума.

Там боялся даже представить, до чего еще она додумается. Страшно распсиховавшись, он выехал на дорогу и вдруг понял, что не знает, куда ему Ветку везти. После развода с Сиваковым та переехала сначала в одну квартиру, потом в другую. Так что он понятия не имел, где она обосновалась в конечном счете. Но почему-то вместо того, чтобы поинтересоваться ее новым адресом, Коган притормозил у обочины и, пока не передумал, выпалил:

– Если тебе все равно, от кого рожать, как насчет моей кандидатуры?

Утро было ни хрена не добрым. Вета открыла глаза и возблагодарила бога за то, что жалюзи были плотно прикрыты. В противном случае льющийся из окна свет ее просто прикончил бы. Зря она столько выпила. Ой, зря. И дело не только в операции, которая ей предстояла. Виолетта специально освободила этот день от пациентов, надеясь закончить все те дела, что она так долго откладывала в долгий ящик. Оплатить счета, рассортировать почту, в общем, закрыть вопросы, которые в ее отсутствие никто не решит. А похмелье здорово усложняло ее задачу.