– Даю слово, – чинно ответил Аванесов.

Сима тяжело вздохнула и продолжила:

– Ася с Никитой долго не могли завести детей, и они взяли Ритулю из детдома. Девочка очень сложная, с изломанной судьбой. Ее уже брали в семью, потом почему-то вернули. Аська просто как с ума сошла, хотела удочерить только этого ребенка. А Ритка оказалась маленьким дьяволенком. Коварная, злобная. Учительницу как-то ударила, потом сбегала из дома не раз, бродяжничала. Но Ася как будто ничего не замечала, такая всепонимающая «мать Тереза». Ася переводила ее из школы в школу, терпела все выходки.

– А ее муж?

– Никита? Он более реально смотрит на жизнь и девочку жалел, конечно. Но Ритка такое отчебучила!

– Что? – Аванесов напрягся.

– В пятнадцать лет объявила Никите, что влюбилась в него.

– В приемного отца? – уточнил следователь.

– Да, в него самого. Причем нагло заявила Никите, что расскажет Асе, как он пытался ее соблазнить.

– А он пытался?

– Да он ошалел, когда девица ему такое заявила, Асе все рассказал. Но они оба недооценили Ритку, которая закатила истерику приемной матери, нагло соврав, что Никита пытался ее изнасиловать. Никита влепил ей пощечину, Ася чуть с ума не сошла, все металась, кому верить. Мы с Иркой тогда ей внушение сделали, чтобы она мужа поддержала, но Ася слегла с сердечным приступом, еле врачи откачали.

– Да, нравы у вас.

– Да это не у нас, а у нынешних деток!

– Чем же закончилась эта история?

– Ася поправилась, а Никита отвез «дьяволенка» Ритку назад, в детский дом, долго объяснялся по этому поводу с социальными службами. Его можно понять, лучше такой «подарок» назад вернуть, чем сесть в тюрьму, а у коварной девчонки ума хватило бы Никиту упечь. Ася стала сама не своя, с тех пор живут с Никитой в разных комнатах. Знаю, что Ася ходила к Рите, но о чем они говорили, не ведаю. Для подруг эта тема закрытая, мы жалеем и Асю, и Никиту. И зря они, конечно, Ритку брали из детского дома, но кто же знал, что так получится?

Аванесов делал пометки в своей записной книжке и качал головой. Сима после рассказа совсем загрустила.

– Я помню, какие они счастливые были, когда Рита у них жила в первые годы. Ася обеды по воскресеньям готовила – закачаешься, она так старалась создать девочке полноценную хорошую семью.

– Про Риту вы никогда не спрашивали больше?

– Нет, Аське и так плохо было, из нее как будто стержень вынули, и вокруг все рассыпалось на мелкие осколки.

– А ее муж?

– Никита очень порядочный человек, он к моему мужу, бывало, захаживал в шахматы поиграть. Он замкнулся, за Аську, за ее здоровье переживал. Никита и раньше-то разговорчивым не был, а тут совсем как в рот воды набрал. Аська хоть и ничего не говорила, но всем своим видом показывала, как его презирает.

– Интересно за что?

– За то, что неправильно повел себя с Ритой, реакция неправильная на ее поведение была. А может, и думала, что он спровоцировал девочку на какие-то действия. Хотя я все время удивлялась, что она не видит очевидного – Рита первоклассный провокатор.

– Серафима Павловна, я не зря говорил, что вы человек наблюдательный.

– Хвалите меня, хвалите, – пошутила Сима.

– Я серьезно – вы молодец. Скажите, мог Никита потом, позже, поддерживать отношения с Ритой? Все-таки девушка молодая, красивая.

– Никита на подлость не способен, – ни секунды не сомневаясь, ответила она.

Потом они говорили совсем о другом: как сложно в городских квартирах держать собак и что во дворе нет для них площадки, и поэтому двор весь «помечен», как потихоньку повышается квартплата и нужно ли платить за капитальный ремонт.

– А почему вы еще раз не женились? – сама от себя не ожидая, вдруг выпалила Серафима.

– Нет ответа на этот вопрос.

– Почему?

– Вы ведь тоже после смерти мужа одна.

– Женщина как-то приспосабливается к одиночеству, мужчинам тяжелее.

– Ой, не жалейте меня, я беру котлетами. – И они оба рассмеялись.

Серафима Павловна шла домой довольная. Во-первых, было очень приятно, что Аванесов снова оценил ее кулинарные способности, ему понравились и пельмени, и блины, а во-вторых, она отметила, что он ее внимательно слушал, да не просто слушал, а прислушивался, а это уже совсем другое, это значит, что человек тебе доверяет. Сотовый телефон громко звонил, она порылась в глубоких карманах и наконец выудила мобильник.

– Серафима Павловна, это я, Лена Дементьева. Мне бы поговорить с вами надо.

– Что-нибудь опять случилось?

– Не по телефону. Может быть, мы встретимся?

– Лена, ну ты же знаешь, где я живу. Помнишь? Ты же ко мне приходила. Я дома.

– Бегу, Сим Пална, – прокричала Лена.

Она позвонила в дверь совсем скоро и, запыхавшись, произнесла, едва Сима открыла:

– Мне это… посоветоваться нужно. Тут такое дело… – и она замолчала, прикусив губу.

– Дементьева, не тяни кота за хвост. Что случилось? Еще один труп?

Лена чуть не начала заикаться.

– Нет-нет, что вы! Тут другое.

– Говори же!

– Сима Пална! Помните, я вам рассказывала, что Кузя, ну Тома Кузнецова встречалась с пареньком из нашей охраны Кириллом. Так вот я ему показывала фотографии нашего класса на своем мобильном, и он узнал мужчину, который несколько недель назад спрашивал Тамару. Это муж Аси Ивановны, вот, – выдохнула Лена.

Серафима сначала онемела.

– Ты ничего не путаешь? – осторожно спросила она. – Откуда ты взяла, что это он?

– Понимаете, на нашу последнюю встречу одноклассников два года назад муж Аси Ивановны случайно в школу зашел, ключ от квартиры забрать, я его тогда и сфотала, не знаю зачем. Они с Асей Ивановной хорошо вместе смотрелись. А тут мы с Кириллом разговорились, он ведь очень Томкину смерть переживает, я хотела его немного отвлечь, пустилась в школьные воспоминания, фото достала и давай листать. Тамарка тут свой альбом школьный на работу приносила, так он у меня в столе остался. Кирилл ведь всех Томиных одноклассников знает, в одном дворе жили. Вот он смотрел, смотрел на фотографии нашей встречи, а потом как закричит: «Стоп! Этот мужик пару недель назад Томку спрашивал, а у нее был выходной тогда, я ему так и сказал».

– И что было дальше?

– Да ничего особенного, мужчина ушел, Кирилл про него забыл, да и не вспомнил бы, если бы не смерть Кузи да мои фотографии со школьной встречи. Что делать, Серафима Павловна?

– Лена! У меня громадная просьба – никому пока об этом не говорить. Кирилла допрашивали?

– Да, в тот же вечер, когда Тому нашли.