ей даже удалось заглянуть в окна собственной картины и увидеть там… мать, безучастно лежащую на диване и, кажется, плачущую. Женино сердце болезненно защемило.

А ветер уже нес ее дальше. Они покинули город и вернулись обратно в Лес. Ветер опустил Женю на остров, где проходил Карнавал. Безлюдный, он уже не казался поляной где-нибудь в детском летнем лагере. Нагромождения загадочных камней, вокруг которых плясали лесные жители, придавали поляне мистицизма.

Камни источали красноватое свечение, которое при дневном свете было почти не заметно. Женя приблизилась к ближайшей груде камней и ощутила исходящий от нее запах. Пахло как из розетки. Металлом, проводкой и чем-то еще, что можно назвать запахом электричества.

«Карнавал явно организуется не для увеселения», — Женя уже не раз думала об этом. И, несомненно, вся суть этого действия крылась именно в этих камнях, вокруг которых как безумные плясали лесные жители. Хозяин Леса тоже стоял в центре того хоровода, как и Заячья Маска. Эти двое, как понимала Женя, были главными в Лесу. «Скорее всего, Карнавал — это какой-то ритуал по передаче сил или выражения подчинения лесных жителей своему Владыке, — подумала Женя. — Но тогда причем здесь камни?».

Решившись, она прикоснулась к одному из каменных столбов. Холод от его поверхности обжег руку. Однако чем дольше Женя держала ее, тем теплее становился камень. Появилось странное покалывание, а затем в голове, на самой границе сознания замелькали образы. То не были воспоминания самой Жени. Она видела абсолютно не знакомых ей людей в не знакомых местах. Лишь несколько раз удалось ей разглядеть более-менее узнаваемые лица. Более молодой и улыбающийся Горелый, держащий на коленях мальчика лет шести. Курильщица, хлопающая в ладоши на каком-то школьном мероприятии. Льющая слезы, которая прихорашивалась перед зеркалом и что-то напевала себе под нос.

Этот столб содержал в себе воспоминания жителей Леса.

Женя нахмурилась, покачала головой и отправилась к другому столбу — более высокому и густо поросшему мхом. Она с трудом отыскала кусочек голого камня и осторожно коснулась слегка влажной твердой поверхности самыми кончиками пальцев. Нечто как молнией пронзило самое ее существо. Волна отчаяния захлестнула душу.

Женя видела тьму. Она клубилась под темными деревьями, чьи силуэты походили на изуродованные скелеты. Тьма была ледяной и клоками стелилась по земле. Женя почувствовала себя боящимся тьмы ребенком, заблудившимся и оставшимся в одиночестве. Стало страшно, и она не могла пошевелиться.

Во тьме появились темные силуэты. Причудливые, иногда похожие на людей, а иногда — на животных, они увеличивались в размерах, приближаясь к Жене. Она застыла в надежде, что они пройдут мимо, не заметив ее.

Силуэты обступили ее кругом, как дети на новогоднем утреннике или… как лесные жители на Карнавале. Жене показалось, что она даже дышать не может.

Из тьмы начали проступать лица. Это были истинные облики ее соседей по Лесу. Девушка узнала лицо Сердечницы с пустыми провалами глазниц и уродливым багровым пятном на красивом белом платье. Узнала Смеюнов, что теперь жались друг к другу, дрожали под мокрой одеждой и тихонько всхлипывали. А вот избитый Слепец, что, кажется, шепчет: «Мама… Папа».

Женя подалась назад, но наткнулась на Рыбака. Он весь трясся, как трясутся очень старые дряхлые люди, из его рта свисала ниточка слюны и дурно пахло.

Сквозь это жуткое видение девушка попыталась оторвать свою руку от злополучного камня, от этого мерзкого идола страданий. Но его уже не было. Она будто провалилась в сон внутри сна.

Лесные жители протянули к ней руки и что-то в унисон прошептали. Лесная земля обхватила ее ступни и начала затягивать вниз. Погружаясь в новую неведомую бездну, Женя наконец-то разобрала, что бормотали лесные жители. Они взывали: «Домой! Домой!»

Саша осознал, что больше не принадлежит себе, когда своими же ногами отправился вглубь жуткой пещеры, куда идти совершенно не желал. Покрытые паутиной стены освещались светом, бьющим откуда-то из глубины пещеры. Коридор слабо извивался и потому нельзя было увидеть, что же ждет в конце пути.

Краем сознания молодой человек понял, что за сладковатый запах разносится по пещере. Так пахло свежее мясо.

Саша вышел в обширную пещеру, что представляла собой подобие тех огромных пещер из видеоигр, где всегда засиживали самые страшные злодеи локации. Она имела некий намек на обставку в виде сталактитов и сталагмитов, развешенных то тут, то здесь огромных кусков ткани. На многих мало-мальских возвышениях красовались группки свечей. В центре же пещеры горел большой костер. За ним Саша различил огромную тень. Она принадлежала пауку.

— Проходи-проходи, мой сладенький, — тень вышла из-за костра, явив всю свою красоту гостю.

Северные области хороши тем, что летом насекомых там днем с огнем не сыщешь. Ну, конечно, если не считать полчища гнуса в тайге в жаркий летний полдень. А вот всякой гадости, вроде богомолов, медведок, домовых сороконожек, уродливых пауков и прочего не водится.

Однако Саня просто ненавидел насекомых!

Как-то раз, еще в детстве, ночуя в дедовом доме в умирающей деревушке в глубине тайги, Саша заметил на стене у кровати деловито ползущего куда-то вниз обыкновенного домового паука. Того самого, с округлым или слегка овальным тельцем, и отвратительно длинными тонкими лапками. На биологии их, кажется, называли сенокосцами. Так вот, завидев данного товарища возле своей кровати, Сашка заинтересовался, куда же тот спешит. Мальчишка встал, отодвинул кровать и с ужасом обнаружил, что спал над паучьим гнездом. Вид этих созданий, деловито копошащихся в своем доме, надолго запомнился Саше и каждый раз пауки вызывали у него волну отвращения.

Существо, представшее перед ним, было таким же как те пауки, только увеличенным раз эдак в тридцать. И к передней части туловища у него крепилась голова женщины в очках с толстой черной оправой. Она могла бы походить на школьную учительницу русского языка и литературы, если бы не безумная улыбка и глаза, полные животного голода.

Это была Ткачиха, ближайшая соседка Жени.

За спиной что-то зашелестело, и сразу после этого Саша почувствовал, как чужая воля над ним ослабевает. Он обернулся в надежде сбежать, но увидел, что вход в пещеру затянуло толстым слоем паутины. «Никогда не мечтал оказаться персонажем видеоигры», — содрогнувшись, подумал молодой человек.

— Ты проходи, не стесняйся, — а голос паучихи становился все слаще и слаще. — В той части пещеры холодно, а у огня гораздо теплее.

Саша скрестил руки на груди и отошел на шаг назад.

— Вы собираетесь сожрать меня? Скажите сразу и не будем тратить время, — произнося эти слова, он чувствовал дикий ужас в груди.

Голова женщины тряхнула остатками когда-то красивых