пробираться на ощупь.

— Эй? — в дверь опять постучали.

Ира стояла, боясь сделать шаг. Вдруг он всё слышит? Она уже размышляла, чем бы вооружиться.

— Ты там жива? — прозвучал вполне конкретный вопрос.

Приблизившись к двери, она ответила:

— Я умерла!

Настойчивый гость уточнил:

— И давно?

Ира подумала:

— Возможно, неделю назад.

За дверью молчали. И она решила, что диалог ей привиделся.

— Эй? Ты ещё здесь? — повторился растерянный оклик.

— А что? — усмехнулась она.

— Да так, — он сделал паузу, — Сегодня девятый день. Надо бы помянуть.

«Значит, девятый», — подумала Ира. Как быстро они пролетели.

— Прости, я наверное поздно, — проговорил визитёр.

Она собиралась ответить ему утвердительно, но в последний момент передумала. Живое общение всё-таки лучше, чем болтовня с призраками.

Ира щёлкнула выключателем и решила впустить его.

— Извини, — ещё раз повторил сосед, когда входная дверь отворилась.

Без кепки она его не узнала! Вместе с головным убором он утратил свою загадочность. Теперь перед ней стоял просто растерянный старшеклассник. С прилизанной чёлкой и взглядом затравленного зверька.

— Проходи, — она отступила, мельком оценив свой неряшливый вид. На голове колтун, а пижама нуждается в стирке. Но, в конце концов, он явился без приглашения.

— Я тут принёс кое-что, — он вытащил руку из-за спины, демонстрируя банку тушёнки.

Ира хмыкнула:

— Как романтично!

— А ещё вот, — он наклонился и поднял стоявшую у порога бутылку.

— Виски? — прочитала она.

Он виновато пожал плечами:

— Нет, самогон.

— Так бы сразу! — она усмехнулась тому, как забавно ему удаётся смущение.

С недавних пор двери в гостиную были закрыты. Ира жила так, точно в квартире у неё была всего лишь одна комната.

— Щас посмотрим, что есть у меня, — войдя на кухню, она распахнула свои «закрома».

В дальнем углу, среди консервов и вермишели сиротливо жался к стеночке вафельный торт. Ира достала его, решив, что момент подходящий. Сосед тем временем разглядывал их скромный интерьер.

— Ого! — он улыбнулся, глядя на вышивку в деревянной раме. Утопающий в зелени домик с плетёной калиткой. И две стрекозы.

— Да, это мама вышивала, — ответила Ира.

Она разрезала торт на кусочки и положила на стол. Самогон разлили по стопкам и молча выпили. Говорить было не о чем. Всё и так ясно! Конец света уже наступил. Оставалось молчать, наполняя свой организм горячительным зельем.

— Ты полегче! Он крепкий, — сказал её гость.

Ира и правда глотнула лишка, и приятная нега расслабила скованный мозг.

— Тебя как зовут? — поинтересовалась она.

— Сергей, а тебя? — он пригубил, как девчонка и вернул на стол едва початую стопку.

— Я Ира, — она протянула ему свою руку. Но вместо того, чтобы пожать, он уставился на неё.

— Ну, как хочешь, — сказала она, — Тебе лет-то сколько?

Он вздохнул виновато:

— Девятнадцать, а тебе?

На лице у неё заиграла улыбка.

— А мне двадцать один! — горделиво ответила Ира.

Его голубые глаза смотрели недоверчиво. Как будто пытаясь понять, правду она говорит, или нет.

Ира отгрызла кусочек вафельного торта, в который раз удивляясь тому, как им удаётся сохранять этот сказочный хруст. Алкоголь заблокировал боль, и её потянуло на размышления:

— Значит, трое из четырёх уже здесь. А где потерялся последний?

Серёжа нахмурился:

— Ты о чём?

— О всадниках Апокалипсиса, — ответила Ира и принялась загибать пальцы, — Чума, Смерть, Голод. Осталась только война!

— Уже, — он кивнул, — Ты телевизор не смотришь?

Ира махнула рукой.

— Не! Да и смысл? — заключила она со скучающим видом. — А за что воевать? Деньги теперь не нужны, территории тоже.

— За женщин! — из его уст это прозвучало как лозунг. — За жизнь, — чуть менее пафосно добавил Сергей.

— Так за жизнь, или за женщин? — сощурилась Ира.

Он потупил глаза:

— Это одно и то же. Ведь только женщина способна дать жизнь.

— Не скажи! — возразила Ирина, язык её уже слегка заплетался, — Без мужской составляющей у неё ничего не получится.

— Я имею ввиду, что никто кроме женщины…

— Да понятно! — она махнула рукой.

Его невинная логика оставляла за скобками тех, кто от природы лишён был таких «привилегий». Тех, кто не сможет родить.

Первый Ирин визит к гинекологу завершился эпической драмой. Мама рыдала, вновь и вновь перечитывая диагноз врача. Врождённая патология маточных труб не позволяла зачать и уж тем более выносить. Так что Ира лишала потомства не только себя, но и мать! Со временем она примирилась с таким обстоятельством, но держала язык за зубами. И даже Лёшка не знал о том, что девушка ему досталась с дефектом…

— Как думаешь, почему он убивает только женщин? Это какая-то кара небесная? — произнесла Ира.

Сосед озадаченно хмыкнул:

— Не знаю! Я и сам задавался подобным вопросом. Но думаю, что объяснение будет совсем не божественным.

— Ты не веришь в Бога? — удивилась она. Сама Ира верила. И каждый вечер просила его сделать так, чтобы там, в его царствии, маме было уютно.

Серёжа задумался:

— Не знаю. Ведь если он есть, он бы не допустил…

Ира горестно хмыкнула, вспоминая плюшевого медведя у одной из могил. Среди остальных она была самой маленькой.

— Прости, я не хотел тебя расстраивать, — опять извинился Серёжа.

— Да хватит тебе извиняться! — упрекнула она. — Что ты заладил? Прости да прости!

— Привычка, прости… — он осёкся, смешно изогнув одну бровь, — В смысле, больше не буду.

Ира его изучала слегка осоловевшими глазами. Сейчас он уже не казался таким уж мальчишкой. Широкие, пусть и слегка худощавые плечи. Рост значительно выше среднего. И красивые длинные пальцы, сжимавшие рюмку. Он прикончил одну, в то время, как Ира уже допивала вторую по счёту.

— Ты хороший! — сказала она.

Но такой комплимент он воспринял неоднозначно:

— Да уж! Только вот девушки любят плохих.

— А вот и не неправда! — вяло ответила Ира. — Мне вот вечно везёт на хороших! Даже слишком.

Конечно, она имела ввиду Лёшку. Который бросил её в угоду каким-то мифическим идеалам. Она до сих пор не могла простить ему этот выбор.

— У тебя есть парень? — поинтересовался «скромняга».

Ира вздохнула:

— Был! Но потом он решил, что работа важнее.

Она не могла оторвать взгляд от бутылки. Жидкость в ней походила на воду, в которую капнули кровь. Чуть розоватый оттенок придавал легкомыслия этому действу. И она пригубила ещё.

— А кем он работает? — услышала Ира.

— Он врач, — с пренебрежением сказала она.

Сергей оживился.

— О, доктора сейчас на вес золота! — но, увидев её озадаченный взгляд, добавил, — Мать тоже мечтала, чтобы я стал хирургом.

— А ты кем стал? — скучающе бросила Ира.

— Пока что никем! Но учился на повара, — его пальцы сжали стеклянную рюмку.

— Ого, неожиданно! — удивилась она и подпёрла рукой подбородок.

Сергей засмущался,