— Буду задавать, — кивнул Дронго, — в таком случае вы меняпоймете и мы избежим лишних вопросов.

— А вы действительно тот самый Дронго? — поинтересоваласьОксана Григорьевна. — Я много о вас слышала в Киеве. Говорят, вы лучший экспертв мире. Нечто вроде гибрида Шерлока Холмса с комиссаром Мегрэ или с Пуаро. Этоправда?

— Конечно, неправда. Я иногда консультирую своих знакомых посложным вопросам. Но не наделен никакими особыми талантами. Я их за собой нечувствую.

— Вы напрасно скромничаете.

Она не умела улыбаться, она могла только усмехаться, вдругпонял Дронго. Профессия всегда накладывает свой отпечаток не только на судьбу,но и на внешность. Рыхлое лицо повара, стоящего у плиты, строгое исосредоточенное выражение учителя, всегда готового выслушать ученика, чувствопревосходства у бизнесменов, осознающих, что на свои деньги они могут многоекупить. Словом, профессия так или иначе проявляется в манерах, в поведении, ввыражении лица. У нее был внимательный взгляд, резкие черты лица и усмешка,когда улыбались только губы, остальные же мускулы лица почти не двигались.

— У нас говорят, что вы расследовали несколько громкихуголовных преступлений, — сообщила Оксана Григорьевна.

— Слухи всегда преувеличены.

— Возможно, — согласилась она. — Но вы не сказали мне, когдапроизошло убийство. Несчастный случай вы исключаете?

— На девяносто девять процентов.

— Почему?

— Смерть женщины наступила через несколько часов после вашейвстречи с Халуповичем. Вы ушли от него, отказавшись воспользоваться егомашиной, а он поехал в аэропорт. И когда вернулся домой, она была уже мертва.Пришлось выламывать дверь, чтобы попасть в квартиру. Женщина выпила воду избутылки, в которую кто-то успел положить яд. И, судя по рассказу Халуповича,последним человеком, который побывал в этом доме вместе с ним, были именно вы,Оксана Григорьевна.

— Очень интересно, — сказала она достаточно равнодушно, — нуи что? Вы считаете, что у меня были основания убить его домработницу?

— Нет, конечно. Но у меня, как, впрочем, и у следователей,есть подозрение, что женщине яд достался по ошибке. Он предназначался, скорее,хозяину квартиры, но не его домработнице.

— Это больше похоже на истину, — согласилась ОксанаГригорьевна. — Но и в этом случае мне незачем было убивать моего давнегознакомого. Или вы полагаете, что я ждала пятнадцать лет, чтобы приехать сюда иего отравить? Зачем мне это нужно?

— Я не сказал, что вы пытались его отравить. Я лишь обратилваше внимание на то обстоятельство, что вы были последней, кто посетил квартируХалуповича.

— Почему вы так решили?

— Он сам сказал мне об этом. Вы встретились с ним вечером,примерно после шести. В восемь женщина погибла.

— Кроме меня, в этот день в квартире больше никого не было?Мне показалось, что там до меня были женщины.

— Почему вы так решили?

— Что-то почувствовала. Аромат чужой косметики.

Это неуловимое ощущение. Да, до меня в квартире была другаяженщина.

— Верно, — подтвердил Дронго. — Даже две женщины. Но ониушли раньше вас.

— Теперь я вспоминаю. На кухне стояло несколько бутылокшампанского. Но я не видела там воды. Вы уверены, что несчастную женщинуотравили?

— Абсолютно. Прокуратура уже занимается расследованием. Выведь знаете, что подобные дела как наиболее тяжкие расследуют именноследователи прокуратуры.

— Халупович сказал, что я была последней, кто был у него наквартире?

— Он не сказал об этом в прокуратуре, считая непорядочнымвас подставлять. К тому же он не знает, где именно вы работаете. Но следователирано или поздно могут это установить, допросив его второго водителя, которыйвидел, как вы уходили. Кстати, почему вы не воспользовались его автомобилем? Онведь наверняка предлагал вам свою машину?

— Конечно, предлагал. Но я хотела пройтись по городу.Интересно посмотреть на улицу Горького спустя столько лет. Хотя я забыла.Кажется, сейчас она называется Тверской? Я так редко вырываюсь в Москву.Интересно на все посмотреть самой. В Москве у меня живет сестра, но я здесьбываю нечасто. В последние годы, во всяком случае.

— У вас есть дети?

— Взрослая дочь. Она уже замужем, хотя детей нет. Кажется,они не торопятся сделать меня бабушкой. Нынешняя молодежь более прагматична,чем мы, они ставят перед собой более конкретные цели. Поэтому дочь и ее муждумают больше о собственных карьерах, чем о будущем потомстве. Им кажется, чтовпереди целая жизнь.

— А вы говорите так, словно жизнь уже закончилась.

— Нет, конечно, — усмехнулась она, — но в моем возрастелучше понимаешь некоторые вещи. Для мужчин это лучший возраст, а для женщин,увы, последняя возможность еще немного почувствовать себя женщиной. Послепятидесяти мы уже не нужны никому, даже собственным мужьям. Жаль, что у менянет сына. Говорят, мальчики больше тянутся к мамам.

— Возможно. Но вы максималистка.

— Да, — усмехнулась Оксана Григорьевна, — именно поэтому я ипошла работать в прокуратуру. Я вообще-то увлекающийся человек. Халупович нерассказывал вам, как мы познакомились? Это была как вспышка, как удар молнии.Он развлекался в ресторане с какой-то компанией, я сидела в другом конце заласо своими знакомыми. И когда мы пошли танцевать, каждый со своей парой, мы внезапноувидели друг друга. Я поняла, что ему нравлюсь. Мне он тоже понравился. В егоглазах был вызов и какой-то внутренний огонь. Мне так показалось. Знаете, какимон был мужчиной! С особым внутренним задором, отважный, вызывающе храбрый.Нужно быть достаточно решительным человеком, что — бы вот так все бросить ипригласить меня танцевать. В общем, на следующий день мы с ним встретились ипочти три дня провели вместе. Весьма романтическая история. У каждой женщиныбывает подобная встреча хотя бы раз в жизни. Он был для меня подобно талисману,единственный мужчина, которого помнишь всю жизнь. Хорошо если он становитсявашим мужем, но это уже счастье, которое бывает крайне редко. Нужнодовольствоваться тем, что дает вам жизнь.

— Он вам так понравился?

— Это не очень точное определение. Скорее, в тот моментсовпали наши взгляды, наша внутренняя энергетика. Сейчас я думаю: хорошо, чтовсе тогда и закончилось. Жить рядом с ним и видеть, как он стареет, было быневыносимо. Но из этого вовсе не следует, что я приехала в Москву, чтобы егоотравить. Если бы я хотела убить мужчину, я бы его, скорее, застрелила. Сейчаснетрудно найти оружие для подобного преступления. Может быть, после менякто-нибудь приходил в дом Халуповича?