Она наполнила две кружки, украшенные логотипом компании.

– Что-нибудь еще, мистер Всезнайка? Должна ли я делать заметки?

– Очень смешно – мистер Всезнайка. Я просто дал тебе бесплатный совет. Я знаю, что говорю, ты же сама понимаешь. – Он добавил в одну из кружек сливки. – Я сделал свой первый миллион в комнате общежития. Я знаю, как выстраивать бизнес.

– Мы работаем в совершенно разных областях. Поверь мне, я знаю, как развивать свое дело. – Конечно, она могла бы иметь намного больше клиентов, если бы ей не приходилось беспокоиться о таких вещах, как уборка офиса с помощью пылесоса и швабры перед встречами. Но у нее просто не было средств. Ей нужно больше работать и меньше спать, пока ситуация не выправится.

– Хорошо. – Адам вышел из кухни и вернулся в приемную. – Мы можем поговорить об этом позже. Я приглашаю тебя выпить после интервью. Неподалеку находится один из моих любимых баров.

– Выпить? – Именно то, что мне нужно. Чего-нибудь покрепче, чтобы пошатнуть мою и без того слабеющую решимость.

– Да. Я знаю, что это выходит за рамки распорядка «работа – дом», но я думаю, тебе понравится. Мы практически не общаемся, за исключением вопросов, предусмотренных контрактом.

В этот момент в дверь постучали, и на пороге возник долговязый парень.

– Думаю, я попал в нужное место. Я ищу Адама Лэнгфорда.

– Да, вы не ошиблись, – ответила Мелани улыбаясь. Она пересекла комнату и пожала гостю руку. – Пожалуйста, заходите. Я сделала кофе.

Это было самое большее, что Адам мог позволить себе по отношению к Мелани. По крайней мере, пока.

Он открыл скрипучие, темного дерева двери паба «Флаэрти».

– Дамы идут первыми.

Мелани поморщилась, вглядываясь вглубь тускло освещенного бара.

– Что-то подсказывает мне, что я вряд ли могу рассчитывать здесь на «Мохито».

– Простите, мисс Чечётка. Никаких напитков в бокалах с обсыпанным сахаром ободком.

Она бросила на него обвиняющий взгляд и поджала губы, но Адам уловил мгновенно спрятанную улыбку.

– Ты знаешь, как я отношусь к этому прозвищу.

Он подтолкнул ее вперед:

– Да, но проблема в том, что оно очень тебе подходит. Чечётка – танец не для слабаков. Не могу придумать тебе лучшего прозвища.

– Адам Лэнгфорд, тебе повезло, что мне очень нужно выпить.

Его любимое питейное заведение на Манхэттене было плохо освещенным и весьма обшарпанным. В углу стоял древний музыкальный автомат. Несколько, судя по всему, постоянных клиентов сидели у стойки. Они, похоже, провели так весь день, молча потягивая свои напитки.

Мелани прижала сумочку к груди.

– Это совсем не то, что я себе представляла, когда ты пригласил меня выпить.

Адам покачал головой и положил руки ей на плечи:

– Расслабься. Ты мне не доверяешь? Я тайком бывал здесь еще подростком и люблю это место. Оно разительно отличается от всех других заведений, где я провожу время. Мои родители были бы потрясены, побывай они здесь.

Джонс, седовласый бармен, перекинул полотенце через плечо и кивнул Адаму:

– Смотри, кто здесь. Блудный сын вернулся.

Джонс давно назвал его так, но в принципе он мало знал об Адаме. Он никогда ни о чем не спрашивал, а Адам никогда не лез с откровениями.

– Где твои манеры? Ты собираешься познакомить меня с милой дамой, которую ты привел в мое изысканное заведение?

Адам кивнул. Он очень ценил, что в пабе «Флаэрти» никто не лез к нему с серьезными разговорами. Похоже, здесь никто не читал таблоиды.

– Да, конечно. Это Мелани Костелло. Ее офис находится примерно в квартале отсюда. Я удивлен, что вы еще не сталкивались.

Мелани улыбнулась. Пожалуй, ей начинало здесь нравиться.

– Наверное, у нас разные графики работы.

– Джонс, мне нужно, чтобы ты сделал Мелани особый напиток. Она любит «Мохито». Можешь сделать что-нибудь подобное?

Джонс усмехнулся:

– Ты шутишь, что ли? Я провел два года в Пуэрто-Рико после того, как отслужил в армии.

– Почему я не знал, что ты умеешь делать «Мохито»? – спросил Адам.

– Может, потому, что ты никогда не заказывал. – Джонс приступил к работе, поместив мяту и сахар на дно шейкера. – Ты всегда берешь или бурбон, или пиво. А может, потому, что милая Мелани – первая женщина, которую ты когда-либо приводил сюда.

Мелани положила локоть на стойку и повернулась, чтобы взглянуть на Адама. Ее прекрасные синие глаза сверкнули лукавством.

– Первая женщина? Я чувствую себя такой особенной.

Адам расслышал сарказм, но ему импонировала эта ее сторона – дерзкая, кокетливая, веселая.

Джонс закончил приготовление их напитков.

– Твой я включу в счет, Адам. А Мелани я угощаю за счет заведения. – Он снова подмигнул ей, в ответ Мелани захихикала, что было ей совершенно несвойственно.

Адама не рассердила попытка Джонса пофлиртовать с Мелани. Помимо синих глаз и нежно-розовых губ, а также форм, словно предназначенных для того, чтобы мужчина перестал здраво соображать, было что-то внутри ее, притягивающее, как магнит. Упорная независимость, увлеченность работой и одновременно трогательная уязвимость.

Мелани перемешала свой напиток соломинкой.

– Джонс, это так вкусно! Лучший «Мохито», что мне доводилось пробовать!

Адам выпал из беседы, наблюдая за тем, как Мелани проводит языком по губам и удовлетворенно улыбается. Он почувствовал, что может упасть.

– Пойдем в одну из кабинок в углу, – предложил он.

– Не хочешь ее ни с кем делить? – спросил Джонс.

– Я же не дурак, – ответил Адам, забирая свой стакан со стойки.

Они разместились в небольшой полукруглой кабинке. Мелани поставила между ними свою большую сумку.

Черт, а он только размечтался сесть к ней поближе.

– Расскажи мне о своей фирме. Я хочу понять, как ты управляешься одна. Только не говори мне об эффективности, я на это не куплюсь.

Мелани склонила голову набок:

– А почему нет? Я справляюсь. Мне удобнее все делать самой.

– Я не говорю, что ты не справляешься. Я только сказал, что ты могла бы делать намного больше, будь у тебя персонал. Ты должна получать достаточно денег. Я знаю, сколько отец платит тебе, и это совсем немало.

– Давай сойдемся на том, что у меня проблемы с арендой офиса и я все еще расплачиваюсь за мебель. – Она покачала головой и сделала большой глоток «Мохито». – Это реальная причина, по которой я не могу позволить себе штат. Пока. – Она сделала еще глоток. – Но когда-нибудь смогу.