– Что, если я скажу тебе, что не танцую? – Он провел ее в центр маленького круга их импровизированного танцпола, скользнув рукой на ее талию. Его ладонь легла на изгиб, словно была предназначена для этого.

– Я бы сказала, что ты лжец, – пробормотала Мелани, вторя его ритмичным покачиваниям. Это была всего лишь маленькая капитуляция, но он брал то, что мог. Каждую крупицу.

– По правде говоря, я действительно не люблю танцевать, но сейчас мне это нравится. Очень. По крайней мере, я могу держать тебя в своих объятиях.

– Три минуты тебе достаточно? Столько длится песня.

– Мы забросили два доллара. Таким образом, я купил восемь песен или двадцать четыре минуты счастья, если мои расчеты верны.

– Если ты правильно разыграешь свои карты, двадцать четыре минуты твои.

Адам тихо рассмеялся:

– Мы с тобой исключительно хорошо пустословим, и ни один из нас не хочет сдаться и сказать то, о чем мы действительно думаем.

Мелани посмотрела ему в глаза:

– Тогда скажи мне, Адам. Скажи мне, о чем ты думаешь? – Может быть, ее храбрость была порождена «Мохито» и подпитывалась бравадой.

Адам глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и моля Бога, чтобы его слова не заставили ее возвести еще более высокую стену между ними. В последний раз, когда он честно признался в своих чувствах, она сделала именно это.

– Я думаю, что ты красивая и умная, сексуальная и веселая. Я думаю, что мужчина, бросивший тебя, полный придурок. Я думаю, что я не меньший придурок из-за того, что провожу время с Джулией вместо того, чтобы попытаться построить отношения с тобой.

Ее ресницы затрепетали, когда она пыталась осознать то, что он сказал.

– Ну и ну.

– Я перегнул палку?

– Да нет… – Она покачала головой. – Я просто удивлена.

– Чем? Ты же прекрасно знаешь, что я чувствую к тебе. И знаешь, что я бы воспользовался малейшим шансом быть с тобой, если бы он у меня был.

– И с какой целью? Чтобы повстречаться неделю или две, а потом заскучать?

– Я никогда не заскучаю с тобой. И никогда от тебя не устану.

– Я должна верить этому, Адам? Даже когда ты был обручен, твоей невесте не удалось сохранить твою заинтересованность.

Фоджер Лэнгфорд платил Мелани значительные деньги, но ее работа не включала обязанности по организации вечеринок. Она сама взяла на себя эту дополнительную функцию отчасти потому, что на ежегодном гала-ужине «Лэнгтех» собирали деньги на благотворительность. Кроме того, он должен был стать апофеозом всей ее работы с Адамом. Все должно было быть идеально. И она сделает все возможное, чтобы именно так и случилось.

Несколькими минутами позже, борясь с чудовищной головной болью, Мелани поспешила в большой банкетный зал, где предстояло торжество. Анна, сестра Адама, уже была там.

Анна улыбнулась и пожала Мелани руку.

– Спасибо, что встретилась со мной и согласилась помочь. У меня нет опыта в организации торжеств. – Длинные каштановые волосы Анны, точно такого же цвета, как у Адама, были стянуты резинкой в высокий хвост. Так же, как Адам, она излучала уверенность в себе, но была более сдержанной. В ее поведении сквозили изящество и профессионализм.

Мелани поставила свою сумку на стол, жалея, что не взяла побольше болеутоляющих таблеток, уходя из офиса.

– Это не проблема. У меня большой опыт по части организации вечеринок. Время от времени я в конечном итоге вынуждена делать это для клиентов.

Только при одной мысли о гала-ужине уголки губ Мелани уныло опустились. Эти вечер и ночь означали конец работы с Адамом. Он вернется к своей жизни, она – к своей.

Мелани и Анна прошлись по роскошному залу, сверяясь с записями помощника Роджера Лэнгфорда.

– Думаю, часа на приветственные напитки должно быть достаточно, – сказала Мелани. – Я позабочусь о том, чтобы репортеров разместили так, чтобы им было хорошо видно все происходящее. Сначала твой отец сделает заявление. Я надеюсь, он будет краток. – В этот момент зазвонил ее телефон, но она переадресовала звонок на голосовую почту.

Анна издала хриплый смешок, который сказал Мелани, что той совсем невесело.

– Не стала бы биться об заклад. Мой отец любит звук собственного голоса.

– Поскольку мне нужно поработать с Адамом над тем, что он скажет, я обсужу с твоим отцом и его речь. Если она затянется, СМИ сократят ее для трансляции по своему усмотрению. Неправильных представлений о вашей семье и без того предостаточно. Не станем добавлять еще. – Мелани сделала пометку в своем ежедневнике. – После этого Адам выйдет на сцену и обратится ко всем присутствующим. Затем будет произнесен тост и подадут ужин.

– И король взойдет на трон, – тихо произнесла Анна.

– Это будет похоже на коронацию, не так ли?

Анна медленно кивнула:

– Как говорит мама, мой отец ждал этого мгновения с момента рождения Адама. – Ее голос дрогнул, но она подавила слезы. Мелани видела, что Анна крайне взволнована предстоящим. – Конечно, мы все думали, что это случится только тогда, когда папы не станет. Но не так скоро.

Сердце Мелани сжалось от сострадания к Анне, к Адаму. Наблюдать за тем, как угасает отец, должно быть, очень мучительно.

– Я могу только представлять, насколько это тяжело для вас. Сочувствую от всего сердца.

Ее телефон снова зазвонил, и она опять переадресовала звонок на голосовую почту.

– Спасибо, – сказала Анна. – Я не совсем понимаю, зачем отец назначил меня ответственной за организацию вечера. Видимо, решил, что мне нужно бросить кость. Я же девушка. И этим все сказано.

– Бросить кость?

Анна посмотрела на потолок:

– Я удивлена, что Адам не сказал тебе, учитывая, сколько времени вы проводите вместе. Я всегда хотела занять место, которое прочат ему. Еще до того, как мой отец заболел. И прилагала к этому всяческие усилия. Я бы хотела руководить «Лэнгтех». К сожалению, логика моего отца идет прямо из пятидесятых. Единственная форма бизнеса, в которой он меня одобряет, – делать покупки для мужа.

– Мой отец относится ко мне так же. Он только и ждет, чтобы я потерпела неудачу, чтобы он мог сказать мне, что меня предупреждал. Конечно, это заставляет меня работать усерднее, чтобы доказать ему, как он несправедлив.

Анна усмехнулась:

– В точку. Ты не представляешь, как я пахала в Гарварде, чтобы переплюнуть средний балл Адама? Как еще я могла доказать отцу, что обладаю не меньшими способностями?

– Я могу только вообразить. Твой брат – умный парень. Уверена, его оценки перебить было практически невозможно.

– Трудно – да. Невозможно – нет. Я сделала это, но этого оказалось недостаточно.