такие личности редкость, а потому ожидать, что призывы отличиться на поприще исполнения неких ограничивающих правил, и все только ради достижения неких внутренних духовно-качественных перемен найдут среди живущих много желающих чему-то такому следовать было бы более чем нелепо. То, что может стать стимулом отличиться на данном поприще, должно привлекать к себе неким стимулом, хоть в чем-то, для обыденного человеческого сознания большем, чем просто качественно-духовные радости, чем-то, порождающим зависть и желание стать подобием того, кто эту зависть к себе вызывает, хотя, если должным образом задуматься, более серьезного, чем духовное совершенство, стимула и не сыскать. Но тут уж тому, кому выбирать, оценивать, так что, станет ли для выбирающего исключительно духовное совершенствование достаточно привлекательным благом, да ещё чтобы для достижения которого взяться так, как требуют те же христианские заповеди, и начать себя ограничивать, или окажется необходимо для сознания выбирающего нечто, привлекающее по-иному, тут заранее и предсказывать не возможно. В любом случае, если собрался таким образом действовать на полном серьёзе и не шутя, прежде чем хоть слово хоть кому-нибудь на такую тему сказать, необходимо, оценивая приключившиеся с самим собой разительные перемены, в достаточной степени веско с самим собою согласиться, что такого рода известие, каким-либо обычным человеком, будет воспринято на полном серьёзе, без насмешек, издевательств, и с искренним, серьёзным восхищением, не шутя. Прежде чем начинать убеждать того, кто точно не будет склонен принимать такого рода удивляющие повествования как нечто, вызывающее к себе безапелляционную веру, раз уж в шкуре человеческой побывал, впору прежде самому согласиться с собой, что будь сам на месте слушающего, тебя бы все такого рода кем-то сказанное и услышанное тронуло за живое, заинтересовало и, как результат, смогло бы сделаться тем, о чем и себе потом напомнишь, и расскажешь уж точно не без восхищения.

Что там за фразы ныне и всплывают в памяти? Первое, ангельское, о том, что раз сам Господин уходит туда, где оппоненты главенствуют над звероподобными обличиями, в один из которых и Повелитель сам решил вселиться, теперь тем оппонентам надо побеспокоиться, чтобы отныне в сторону того, кто станет именно вместилищем, ни один из прочих местных даже злого взгляда не направил, что с них за такое спросится. И ответ был, что если тот сам не полезет, и к нему не пристанут.

Мысли разные в связи с очередным прозрением появились. Первая и основная — Творец-Повелитель присутствует в каждом, при этом только двуногими или просто живыми это не ограничивается, он во всем, да только ощутить-почувствовать такое присутствие дано далеко всё же не каждому. Уровень духовного совершенства творения является здесь главным определяющим показателем. Двигаться по ступеням, хотя скорее спирали такого развития-совершенствования одновременно и дано каждому, и в способностях далеко не у каждого из творений. Тут многое и от качественных характеристик сотворенного зависит, и от степени дееспособности того, что, в качестве результата, получилось. Результат, он может по определению быть не склонным хоть к каким-нибудь переменам, но одновременно демонстрировать, насколько его на каждом шагу тянет меняться. И наоборот, результату может быть дарована способность к переменам, да только не обнаруживается ничего даже похожего на воплощение стремления улучшиться.

степень приоритетности того, что, в результате, оказывается на первом месте. Выбрать, используя те критерии, которые в данном случае важнее. И здесь, как сам объект преображения, так выбирают, и в отношении того, кого преобразуют, так делают выбор. Чтобы иметь возможность судить о самой схеме оценки, надо хотя бы в азах обладать пониманием почему то или это в своей приоритетности важней другого.

Человек сутью своей участник процесса создания, формирования и на должном уровне достаточно полного оформления того, что как результат должно получиться. Конечным продуктом по определению быть не может, так как участник непрерывного процесса развития, а какой-то именно последней и окончательной ступени на этой бесконечной лестнице не сыщется никогда. При всей убогости образа людского с точки зрения тех участников этого процесса, которые в своем развитии выше, и тех, кому, ввиду более высших степеней развития доступно управлять происходящим, все равно, человеческий образ очень важен, так как позволяет выбирать из многих сформировавшихся тот, к несчастью, нельзя не признать, достаточно редкий удавшийся образ для дальнейшего его продвижения в непрерывном и постоянном жизненном развитии. Людям досталось избыточно много от животного мира, одним из образов преображения которого, преображения в поисках достойного носителя даруемого, пусть и примитивного, начального интеллекта они ныне и являются. Сейчас, благодаря наличию такой рыхлой и сплошь измочаленной страстями основы, пусть она пока порождает за редким исключением недоделки, существует возможность, пусть и редко, от случая к случаю, но искренне радоваться и удавшемуся окончанию жизненного процесса. У людей, при том, что они действительно от животного мира отдалились не слишком-то далеко, существует как минимум пара весомых факторов, делающих их перспективными, первый из них заключается в том, что носителем они могут стать очень достойным, и приоритетность пусть и самых лакомых жизненных факторов здесь не так уж и актуальна, важно, как вырастили очередной образец жизни. Второй, фактор, который никак нельзя сбрасывать со счетов, так это то, что всегда есть, и в изобилии, из чего выбирать. Племя людское, после всех попыток его качественно улучшить, обогатилось необычайно большим набором самых экзотических вариантов возможностей воплощения в телесном обличии. Опять же, люди плодятся и размножаются, осваивая все новые и новые территории, и даже пытаясь улучшиться качественно, хотя с последним прогресс хоть и несомненно есть, но слишком грандиозным его назвать трудно. Критерии и оценки того, что хорошо, а что плохо, несмотря на то, что сохраняются и доводятся от предков до потомков внушительные количества самых разнообразных, направляющих в нужном направлении, дарованных теми, кто получался умней, поучений и наставлений, получаются в результате размытыми и не воспринимаются живущими как нечто обязательное. Каждая птица строит свое гнездо, в границах которого, и по законам которого потом и живет. Люди тем и хороши, что при несомненной примитивности функционирования разума в целом, они всё-таки думают, то есть, являются началом осуществления подобного рода процесса. И всё-таки им слишком много досталось от прочего животного мира, они едва ли не в каждом деянии несут след того, что стало первоосновой возникновения подобного существа. Разум замкнут в жёстких границах черепа и, как результат такого рода ограничений, получается слаб. Люди сами предельно высоко ценят тех, кому удается на общем фоне сделать себя заметным, выделившись именно благодаря интеллекту.

Но, получается, развиться-продвинуться в направлении того же интеллекта качественно улучшились им светит только