формула проанализирована Пире (Piret 1983, p. 203–239). Как пишет Ларше: «Первое выражение этой формулы: „Христос из двух природ“ – встречается у свт. Кирилла Александрийского; второе: „Он в двух природах“ – было введено собором в Халкидоне [а до этого использовалось в антиохийском богословии. – Г. Б.], а уже богословы VI в. их объединили. Третья формула: „Христос есть две природы“ – была введена прп. Максимом» (Ibid.). Следует отметить, что некоторые монофизиты, в полемике с которыми и были выработаны эти формулы, принимали выражение «из которых», в определенной интерпретации допускали выражение «в которых», но отвергали, тем не менее, формулу: Христос – две природы (см., напр., John Philoponus 2001, p. 215-216), так что именно оно, широко употребляемое прп. Максимом, было особенно «критично» и для споров с монофизитами, и для полемики с монофелитами, где исповедание «которые – Христос» подразумевало то, что Христос не что-то «третье» помимо Своих двух природ, а следовательно, нельзя вводить и некую одну волю, которая бы принадлежала этому «третьему» (таким «третьим» не является ни ипостась Христа, которая не есть онтологически «третье» по отношению к своим двум природам, ни тем более некая «сложная природа», вводимая монофизитами и не признаваемая халкидонитами). Об источниках и параллелях к этой формуле прп. Максима в Леонтьевском корпусе см. Максим Исповедник 2014, с. 527.

659

Прем. 7:5 (LXX).

660

Проникновение (прп. Максим использует глагол περιχωρεῖν) человеческой природы в целостность Божественной природы становится результатом объединения без слияния с Божественной природой, что и произошло во Христе. – Д. П.

Отметим некоторые другие случаи использования глагола περιχωρεῖν и образованных от него слов в Трудностях. В аmb. 7 прп. Максим говорит о состоянии обожения, что в нем Бог приходит «во взаимопроникновение с достойными как целыми (ὡς ὅλον ὅλοις τοῖς ἀξίοις ἀγαθοπρεπῶς περιχωρήσαντος)» (PG 91, 1076С). В аmb. 41, описывая возможное, но не осуществленное первым Адамом преодоление оппозиции тварного и нетварного, прп. Максим говорит о том, что в состоянии обожения праотец мог бы сам в своей целости целиком проникнуть во всецелого Бога (ὅλος ὅλῳ περιχωρήσας ὁλικῶς τῷ Θεῷ), стать тем, что есть Бог, кроме тождества по сущности (PG 91, 1308B). Наконец, в аmb. 42 прп. Максим говорит, что во Христе, благодаря Его обоженной плоти, нам было даровано обожение, от которого невозможно отпасть, так как это обожение «без слияния проницает чрез все по причине единения (δι’ ὅλου περιχωρήσασαν ἀσυγχύτως κατὰ τὴν ἕνωσιν)» (PG 91, 1320B); т. е. состояние взаимопроникновения Божества и человечества, которое должно было вместе с преодолением разделения тварного и нетварного быть достигнуто в первом Адаме, совершилось только во Втором. Наконец, в аmb. 5 прп. Максим говорит о взаимопроникновении Божества и человечества во Христе, описывая его в терминах отношения души и тела. При этом прп. Максим постоянно настаивает на наличии собственного природного действия у человеческой природы, что и составляет наибольшую трудность в понимании уже его собственной мысли.

661

Иначе: «намерения». Здесь и далее в этом абзаце прп. Максим прилагает ко Христу понятие γνώμη, не имеющее того значения, которое оно приобрело у него позднее во второй период полемики с монофелитами (после 643 г.). Даже в первый период полемики с монофелитами (прп. Максим вступил в нее в 640 г.) γνώμη употребляется им в самых разных смыслах. Так, в ер. 1 (написано ок. 640 г.) γνώμη переводится, в зависимости от контекста, то как «воля», то как «сознание» или «намерение». Как отмечает Е. Начинкин (Максим Исповедник 2015, прим. 1, с. 86), это понятие у прп. Максима можно было бы перевести как «сознательное устремление свободной воли», т. е. оно имеет некое синтетическое значение, в котором важен каждый из перечисленных в этом «определении» аспектов. Поскольку переводить каждый раз такой громоздкой фразой это слово было бы неуместно, в тех или иных контекстах в переводах прп. Максима, в том числе и в данном переводе Трудностей, выделяются те или иные аспекты данного понятия. Отсюда и соответствующие переводы: «воля», «сознание», «намерение». При этом всякий раз нужно помнить, что речь идет о сознательной воле, об устремленном на то или иное сознании, о сознательном намерении.

662

Прп. Максим, вероятно, имеет в виду, что во Христе все, что совершалось по Его человеческой природе и что для нас происходит по необходимости, совершалось добровольно, поскольку Он – Бог, приводивший в движение воипостасированную в Нем человеческую природу, в том числе попуская ей претерпевать страдания (на самом деле, в отношении Божественного действия всякое движение человеческой природы – и т. н. пассивное, вроде голода, и т. н. активное, вроде речи, – согласно прп. Максиму, есть претерпевание; подробнее см. Беневич, Шуфрин 2004, с. 160-161). Поэтому, в частности, страдания, претерпеваемые Христом божественно, т.е. вольно, оказывались «деяниями» – ἔργα, а не «претерпеваниями», какими они являются для нас, переносящих их по необходимости. Во Христе, как учит прп. Максим, люди тоже могут обрести эту свободу – переносить страдания вольно. Он говорит об этом, в частности, в аmb. 53, разбирая пример благоразумного разбойника, который принимает свои страдания за грехи с благодарностью, и оно превращается в добровольно избранную (αὐθαίρετον) добродетель (PG 91, 1372D).

663

Не по необходимости, а добровольно, что началось уже с Воплощения, когда Христос был зачат и родился от Девы вольно, а не как мы – «вброшенные» в бытие помимо нашей воли.

664

Здесь прп. Максим имплицитно снова возвращается к представлению о «законе греха» (Рим. 7:23). В результате грехопадения Адама, в качестве наказания за него, человеческая природа стала претерпевать страдания. Сама по себе подверженность страданиям есть неукоризненная страстность, но если у человека его произволение не предано Богу, то эта природная страстность приводит к тому, что наше намерение (или воля) (γνώμη) и наше произволение (προαίρεσις) могут оказаться – и обычно оказываются – во власти диавола, воздействующего на них с помощью нашей страстности и ввергающего нас во всевозможные грехи. Напротив, вольное уступание нашего самовластия Богу делает нас поистине свободными от «закона греха» и власти диавола. Прп. Максим ведет речь об этом уступании самовластия Богу в аmb. 7: «...Это, наверное, и есть то подчинение, о котором божественный апостол говорит, что „подчиняет“ Сын Отцу – тех, кто вольно принимает [Его приглашение] подчиняться; после чего – или