class="p1">"На самом деле, это так и значит", - сказал Джейк. "У меня есть разумные основания ожидать уединения в моем гостиничном номере. Каким образом то, что мы там делали, причинило кому-либо вред?"

"Ты употреблял наркотики", - сказала она. "Это причиняет боль всем".

Это было типично для их бесед. Джейк никогда не обвинял ее в неправоте, и она никогда не обвиняла его в неправоте, но они просто находились на разных концах спектра, неспособные даже надеяться сойтись во мнениях по большинству вопросов.

Этого беспокойства само по себе было бы недостаточно, чтобы заставить Джейка начать презирать ее так сильно, как он начинал презирать ее, если бы это было единственной проблемой. В конце концов, ему нравилось хорошо обсуждать свои политические взгляды с теми, кто умел спорить разумно и хорошо — как иногда удавалось Келли. Истинной причиной, по которой он рассматривал всю свою связь с ней как большую ошибку, было ее отношение к нему. Она встречалась с ним не потому, что он был Джейком Кингсли, мужчиной, с которым ей нравилось разумно дискутировать. Она встречалась с ним, потому что он был Джейком Кингсли, знаменитым музыкантом, и она хотела быть с ним только на этом основании, независимо от его различных мнений. Ко второму свиданию она так же хорошо, как и он, знала, что они несовместимы как пара, но все равно продолжала преследовать его, потому что хотела, чтобы ее видели с ним, чтобы газеты и таблоиды печатали о них истории, потому что она думала, что он богатый и знаменитый человек, и хотела быть связанной с ним, несмотря на предполагаемые недостатки характера, которые, по ее мнению, у него были. На самом деле она была именно тем типом женщин, от которых он всегда старался держаться подальше.

Она не прилагала особых усилий, чтобы скрыть, что она собой представляет. У нее не было желания проводить время с ним наедине, на пикниках, в кино или на прогулках по пляжу. Такие вещи были для нее недостаточно публичными. Чего она хотела, так это чтобы ее отвели во "Фламинго Клаб" или один из других клубов, посещаемых звездами. Она хотела разоблачения. Она хотела, чтобы ее видели в компании Джейка Кингсли, фотографировали в компании Джейка Кингсли и чтобы Джейк Кингсли ее обслуживал.

"Почему нас никто не фотографирует?" - спросила она менее чем через тридцать минут после начала их первого свидания, когда они впервые вышли на танцпол "Фламинго".

"Я им больше не так уж интересен", - объяснил Джейк, пожимая плечами. "С тех пор как мы с Минди Сноу расстались, фотографы почти не удостаивали меня второго взгляда".

"Это ужасно", - сказала она, искренне потрясенная.

"Не совсем", - честно ответил Джейк. "Я вроде как предпочитаю уединение".

Это была концепция, которую Келли была совершенно неспособна постичь. Почему бы кому-то не захотеть, чтобы его фотография постоянно появлялась в национальных синдицированных изданиях?

Она трахнулась с ним после того первого свидания, в основном потому, что, похоже, считала себя обязанной. А обязанность заключалась именно в том, как она к этому относилась. Они вернулись к Джейку после закрытия "Фламинго", она целовала его несколько минут, а затем машинально сняла одежду и легла на его кровать. Джейк считал себя гораздо лучшим любовником, чем средний. За свою жизнь он много практиковался в этом искусстве и всегда ставил во главу угла удовольствие своего партнера (или партнерш). Но Келли просто лежала на месте в течение всего мероприятия, механически постанывая, когда казалось, что от нее этого ожидают, и двигаясь таким образом, который, казалось, был создан для того, чтобы покончить со всем как можно быстрее. Он лизал и сосал ее влагалище большую часть двадцати минут, но не смог добиться от нее ничего, кроме нескольких явно фальшивых оргазмов. Он вонзался в ее тело, используя свои лучшие удары, используя каждую крупицу знаний, которые он приобрел, и все, чего ему удалось добиться, - это еще нескольких фальшивых оргазмов. Наконец, когда казалось, что она действительно собирается заснуть от скуки, он сдался и позволил себе уйти. Очень редким был сексуальный эпизод, когда он чувствовал, что ему было бы приятнее просто мастурбировать, глядя на ее тело, но это был один из таких случаев.

Она трахалась с ним после каждого второго свидания, которое они проводили, почти таким же образом, хотя, казалось, ее нетерпение от этого акта росло с каждой встречей. Во время их последней встречи — после того, как они совокуплялись более двадцати минут и пережили шесть поддельных оргазмов, — он просто сдался. Он остановился на середине толчка, вышел из нее, сорвал с себя презерватив и швырнул его через всю комнату, и начал дрочить на ее вздымающиеся груди.

"Что, черт возьми, ты делаешь?" она закричала с отвращением.

Он не ответил, он просто обрызгал ее своей спермой, что привело ее в ярость и заставило броситься в душ, чтобы очиститься. Она выбежала, не сказав ни слова, и Джейк подумал, что видит ее в последний раз, но она позвонила ему позже тем же вечером, ведя себя так, как будто ничего не произошло, и спросила, все ли они еще собираются во "Фламинго" на новогоднюю вечеринку. Он сказал, что сделает. В конце концов, он обещал.

Теперь он остановил свой Corvette на стоянке для посетителей перед ее комплексом в Западном Голливуде, тщательно запер дверь и направился в ее квартиру наверху. Она открыла дверь на его стук и вежливо поприветствовала его, коротко, без эмоций поцеловав в губы и пригласив войти.

"Ты сегодня очень хорошо выглядишь", - сказал он ей. И она так и сделала. На ней было платье королевского синего цвета без бретелек, которое самым аппетитным образом облегало ее соблазнительное тело и демонстрировало чуть большую ложбинку, чем это было модно.

"Спасибо", - сказала она, сверкнув фальшивой улыбкой. "Как ты думаешь, сегодня вечером там будут фотографы? Я имею в виду, учитывая, что сегодня канун Нового года и все такое?

"Возможно", - сказал он, и так бы и было. Конечно, они, вероятно, не были бы так уж заинтересованы в Джейке Кингсли или симпатичном полицейском, с которым он был. Джейк в данный момент был вне поля зрения радаров и будет оставаться таковым до тех пор, пока с ним не произойдет что-то заслуживающее освещения в прессе.

"Я, конечно, надеюсь на это", - фыркнула она. "Я сказал всем своим друзьям, что собираюсь быть там сегодня вечером с тобой, так что лучше бы несколько фотографий