— Хм!.. — задумался я, — Давай с самого простого! Предупреждаю, потом вопросы будут сложнее! А сейчас — простенькие. Два вопроса. Первый: В Ветхом Завете описывается, как во время скитаний евреев по пустыне, встал вопрос, кто же должен служить Богу? Каждое колено хотело стать жрецами при Скинии Завета! Чтобы решить этот вопрос, все начальники колен положили свои посохи в Скинии, а наутро оказалось, что посох Аарона, старшего брата Моисея, расцвёл миндальным цветом.

— Книга Чифел, — кивнула Катерина, — И фто?

— Да… Книга Чисел. И израильтяне поняли, что это прямое указание Бога. Сам Аарон был из колена Левия, значит, Бог повелел, чтобы только левиты служили Ему. Прямые потомки Аарона — священниками, а другие левиты могут помогать в служении. Больше никто. Только левиты. Повторяю: ТОЛЬКО левиты! Я сильно сомневаюсь, чтобы Вилфрид или Ульрих были прямыми потомками Аарона. Как же так?! Это же, по сути, заповедь Божья, чтобы священниками становились только левиты!

— Это профто… — начала было девушка, — В послании ефреям, апостол Пафел гофорит, что сфященство Аарона преходяще. На смену левитам пришёл Иисус Христос!

— Не торопись! — остановил я её, — И помолчи. Мне больно слышать, как ты разговариваешь! Представляю, как больно тебе! А по поводу Иисуса Христа… он же не назначал священников! Он выбрал апостолов, то есть своих учеников и будущих проповедников Своего учения. Проповедников! А священников не трогал. И ничего про новых священников не говорил. Это уже люди избрали апостола Петра первым папой римским, кстати, сам Пётр из колена Левия или нет?.. А Пётр начал избирать и благословлять священников. Но не Христос!

Второй вопрос: вот, у тебя на шее крестик… И у всех крестоносцев кресты на шее. И нашиты на плащи. И венчают купола церквей. То есть, везде кресты, кресты, кресты… Как ты думаешь, нравится ли Иисусу Христу повсеместно видеть зримое напоминание про Свои страсти? Про нечеловеческие страдания, которые Он перенёс? Вот представь: тебя распяли на кресте. Ты висишь, с пробитыми руками и ногами. Этого мало! Под действием собственного веса, твоё тело так проседает, что грудная клетка опускается и каждый вдох даётся с трудом и болью в груди. Ты дышишь хрипло и редко. Капли пота катятся по твоим щекам. «Стражду!» — выкрикиваешь ты. И так не час, не два, а целых три часа, когда каждая секунда тянется вечностью. Римляне знали толк в мучениях! А, ведь, перед этим был арест, бичевание, крестный ход на Голгофу… И вот, после этих страданий, которые не зря зовутся Страстями Господними, происходит смерть и чудо воскресения. Уф-ф! Можно оттереть кровавый пот с лица и с наслаждением вздохнуть полной грудью! Но что это?! Стоит Иисусу посмотреть с небес на землю — а там кресты, кресты, кресты… Даже люди совершают знак креста руками! Ты серьёзно думаешь, что это зрелище доставляет Иисусу удовольствие?! Приятные воспоминания?!

— Но это же…

— Стоп! Я уже сказал, мне больно слышать, как ты говоришь! Давай побеседуем об этом позже! Когда Эльке сможет, наконец-то, пересесть к кучеру. А пока, даже если твоя губа пройдёт, будем разговаривать о путешественниках! Договорились?..

— Ваши милости! — раздалось от костра, — Обед готов! И отдельно бульон для брата Вилфрида!

— Иди! — кивнула мне головой Катерина.

— А ты?

— А мы с Эльке, как фсегда, после фсех. И из сфоей посуды.

Да… уж!

* * *

После обеда настроение у всех поднялось. Даже у брата Вилфрида. Во всяком случае, он упросил Марциана, чтобы тот позволил ему немного прокатиться в седле. Дескать, ветерком обдует, и как рукой, как рукой… Марциан поморщился, но позволил. Теперь рыцари ехали вместе и травили занимательные байки.

— У одного крестьянина был ленивый сынок, — посмеиваясь в усы, рассказывал брат Вилфрид, — Ну вот, пришло утро, а сынок ещё валяется в кровати. Отец его будит-будит, а тот знай себе сладко посапывает. Вставай, сынок, — уговаривает его отец, — Посмотри, вон, Солнце уже высоко, а ты всё спишь! Так у Солнца за день путь во-о-он какой длинный! — отвечает сынок спросонья, — От Востока и до самого Запада! А у меня дорога всего-то от избы до поля! Так что, не грех мне побольше подремать!..

Крестоносцы прыснули со смеху. Я тоже. Очень смешной ответ придумал сынок!

— А я в детстве слышал историю про журавлей… — грустно улыбнулся Марциан, — Говорят, что жил в древности один набожный и добрый король. Но вот беда — его доброту многие враги принимали за слабость! Оттого и нападали часто на это королевство. Да всё норовили взять коварством и подлостью. Если уж нападать — то ночью! Хорошо, что по воле Господа, у короля была большая стая верных и послушных журавлей. И вот, собрались журавли на совет, решить, чем они могут помочь своему хозяину. Да и решили, что они могут нести службу лучше, чем люди! Часовые-то могут уснуть! Да и собаки, набегавшись на охоте, тоже плохие сторожа. Так подумали журавли. Тогда стая разделилась на три части. Одна часть расселась возле дворцовых стен, вторая — возле королевской опочивальни, а самая большая часть — на лугу, что простирался вокруг дворца. Куда бы ни сунулся враг, везде его заметят, везде журавли поднимут крик. А вдруг и кого-то из журавлей одолеет сон? — спросил вожака один молодой журавль. Есть против этой беды верное средство! — ответил вожак, — Пусть каждый возьмёт в лапу камень! Если кого-то сморит усталость, то камень выпадет из лапы, и своим шумом разбудит заснувшего, да и остальных журавлей оповестит! Говорят, с тех самых пор, журавли проводят ночь, стоя на одной лапе. И никто ещё не выронил камень! И не зря журавлей называют венценосными или королевскими журавлями!

— Н-да… чудны дела Господни! — согласился Вилфрид, — А вот я вам ещё историю расскажу! Как известно, на нас, крестоносцев, не распространяются требования блюсти посты. Поскольку мы всегда должны быть готовы к схватке. Чего не скажешь про простых монахов. Они-то обязаны строго соблюдать все посты! Но и у них есть исключения. И простым монахам разрешается в пост вкушать мясо и жирную пищу, если они находятся в пути или собирают милостыню.

Так вот, собирая милостыню, зашли как-то два монаха на постоялый двор, где случайно познакомились с купцом. С жадным, хитрым и наглым купцом. Надо сказать, что постоялый двор оказался очень бедным, и хозяин смог приготовить своим гостям только одну курицу, да и то, размером чуть больше голубя. Приготовил эту курицу хозяин, да и подал её прямо на вертеле, рассудив, что постояльцы сами разделят пищу по совести. Как только взглянул