во взаимодействии хозяйствующих людей». К первой группе данных категорий он относил полезность, ценность (субъективную), труд и т. п.; ко второй – заработную плату, прибыль, ренту и другие «распределительные» категории. Смысл этой классификации, как показал В.И. Ленин, заключался в стремлении ее автора отделить от общественно-экономических условий вопросы, связанные с социальным неравенством.[1563]

Рассматривая цену как основную хозяйственную и междухозяйственную категорию, П.Б. Струве довольно настойчиво пытался опровергнуть понятие стоимости (ценности). «Ценность, – утверждал он, – как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом»; «категория объективной ценности есть лишь, так сказать, метафизическое удвоение цены»[1564]. Напротив, «цена есть факт. Скажем так: цена есть понятие реального менового отношения между обмениваемыми благами, есть реализованное меновое отношение.

Ценность есть норма. Скажем так: ценность есть понятие идеального или должного соотношения между благами в процессе обмена».[1565]

Раскрывая несостоятельность этих утверждений, В.И. Ленин писал: «Тысячи лет человечество подмечает законосообразность в явлениях обмена, силится понять и точнее выразить ее, проверяет свои объяснения миллионами и миллиардами повседневных наблюдений над экономической жизнью».[1566] В результате было установлено, что обмен совершается в соответствии с законом стоимости, который регулирует движение цен. Поэтому нельзя противопоставлять цену стоимости, отрывать их друг от друга. «Цена, – указывал В.И. Ленин, – есть проявление закона стоимости. Стоимость есть закон цен, т. е. обобщенное выражение явления цены».[1567]

Поясняя свою мысль, В.И. Ленин отмечал, что если стоимость выражает нечто устойчивое, прочное, объективное, массовое, проявляющееся в меновых отношениях, то цена – нечто единичное, случайное, субъективное, исчезающее в течение определенного промежутка времени в этих отношениях. Будучи реальным феноменом, стоимость образует внутреннюю основу цен. В силу этого при рассмотрении меновых отношений «мы неизбежно поднимаемся от случайного и единичного к устойчивому и массовому, от цены к стоимости».[1568]

Но проявляясь в разнообразных меновых актах, сама стоимость не образуется в процессе обмена. В противоположность этому П.Б. Струве пытался «доказать», что стоимость (ценность) есть лишь следствие цены. «Никакой общей субстанции и никакого равенства предшествующему обмену, – писал он, – нет и быть не может. Совершенно ясно, что с этой точки зрения ценность вовсе не управляет ценами. Образованию цен предшествуют в конечном счете только психические процессы оценки. Ценность же образуется из цен».[1569]

По мнению П.Б. Струве, психические оценки реализуются в различных индивидуальных ценах. В свою очередь, на основе индивидуальных цен складывается «типическая ценность». Под этим понятием автор имел в виду то, что статистики называли «субъективной средней». Но она не образуется путем рассмотрения и обработки ряда чисел. Это, однако, «не арифметическая, не геометрическая средняя» и даже «не центральная величина (медиана) и не величина наиболее чистая (модус)». Такая средняя представляет собой «наиболее чистый, “нормальный” случай» величины явления, доступного наблюдению не одного, а многих лиц. Отсюда типическая ценность – это не средняя, а относительно наиболее чистая «нормальная» цена, которая «запечатлевается в уме наблюдателя как опытный факт». Подобная оценка «производится» отнюдь «не с точки зрения потребностей, вкусов, интересов мнений данного оценивающего субъекта, а с точки зрения общего мнения»; она «есть не субъективное суждение, а объективная экспертиза».[1570]

В отличие от П.Б. Струве, занимавшегося огульной, не подкрепленной серьезными аргументами, критикой трудовой теории стоимости, И.М. Кулишер развивал иной подход к трактовке этого вопроса. Необходимым условием всякого обмена И.М. Кулишер считал двусторонность, т. е. одно лицо получает то, что отдает другое. Это «отношение между получаемым и отдаваемым называется (меновой) ценностью. Ценность есть, следовательно, результат сравнения данного предмета с другими предметами. Она выражается в тех предметах, которые можно получить за данную вещь».[1571]

Отсюда видно, что И.М. Кулишер отождествлял меновую ценность с ценностью как таковой (ценностью в тесном смысле слова, по терминологии автора). Наряду с ней он выделял потребительную ценность, выражающуюся «в полезности данного предмета, в том значении, которое имеет для нас предмет, непосредственно удовлетворяя ту или иную потребность»[1572]…. Если потребительная ценность имманентна предмету, зависит от его физических и химических свойств, то меновая ценность «не есть что-либо абсолютно ему присущее, а есть лишь отношение его к другим предметам и существует лишь потому, что имеются и иные вещи, на которые можно его обменять».[1573] Однако только те предметы обладают меновой ценностью, которые, во-первых, имеют потребительную ценность,[1574] а во-вторых, отличаются редкостью.[1575]

Возникает вопрос: от чего зависит ценность (меновая)? По мнению И.М. Кулишера, это чрезвычайно трудная и сложная проблема, над решением которой экономисты ломают голову в течение 100–150 лет (в действительности же, более двух тысяч лет, начиная с Ксенофонта и Аристотеля). На первый взгляд кажется, что величина ценности предмета определяется его полезностью, т. е. «чем больше пользы он приносит, тем лучше удовлетворяет наши потребности, чем важнее для человека, тем больше каждый согласится отдать за него других предметов, следовательно, тем выше будет его ценность».[1576] Но такое предположение опровергает сама жизнь, поскольку весьма важные предметы имеют низкую ценность, и наоборот, менее важные предметы имеют высокую ценность. Например, «железо имеет меньшую ценность, чем золото, хлеб – меньшую цену, чем вино, и т. д., тогда как, если исходить из полезности предметов, положение должно было бы быть совершенно обратное».[1577]

Согласно И.М. Кулишеру, не дает удовлетворительного ответа на этот вопрос и трудовая теория стоимости (ценности, по его терминологии), включая и ее марксистскую трактовку. Для того чтобы ценность обмениваемых предметов определялась количеством затраченного на их производство труда, необходимо наличие трех условий: «1) Лица, вступающие в обмен, должны ценить свой труд, придавать значение тому неудовольствию, с которым сопряжен труд, тому времени, которое им необходимо для производства данного предмета; иначе они не будут обращать внимания на количество труда, воплощенного в выделываемых предметах. 2) Должна существовать свободная конкуренция между теми, кто участвует в обмене. При отсутствии этого, лицо, вступающее в обмен, часто вынуждено соглашаться на получение предмета, воплощающего в себе меньшее количество труда, чем произведенный ими (отдаваемый) предмет. 3) Обмен должен происходить между лицами, которые сами же и производят сбываемые ими продукты, для которых имеет значение только труд, затраченный ими, но не прибыли с капитала, помещенного в производстве. В противном случае они будут руководствоваться при обмене не количеством затраченного труда, а другими обстоятельствами».[1578]

В этой связи И.М. Кулишер утверждал, что ни одно из этих условий не соответствует той или иной ступени экономического развития общества. Так, «на низшей ступени культуры люди вовсе не руководствуются количеством затраченного ими труда, ибо свой труд они совершенно