– Да я уже понял. А ты ничего мент, правильный! – снова повторил Цируль.

– Павел Васильевич, мне интересно, а откуда ты кличку свою получил? Много легенд ходит, а мне хотелось бы от тебя узнать.

– А что, тебе это очень интересно?

– Конечно.

– Может, книгу про меня собираешься писать?

– А что? Вот на пенсию выйду и напишу про известного российского старосту преступного мира Пашу Цируля.

– Вот и название придумал! – пошутил Цируль.

– А что, хорошее название.

– Давно это было, – продолжил Паша, – я еще пацаном был. Помню, привезли меня на пересылку на Красной Пресне, знаешь такую?

– Знаю, она до сих пор стоит.

– Там тогда четыреста воров сидело и семнадцать фраеров. А мне восемнадцати еще не было, а уже на спец посадили, к ним. Потом в баню повели. Вот там – одного вора, Аграма, по-моему, – хотели выпускать на свободу, – он спрашивает: кто мне волосы подровняет? Я и думаю – дай пощелкаю. Начал – чик-чик, – и ухо ему задел. А тот схватился за голову, оттолкнул меня в сторону и закричал: цируль, твою мать! С тех пор и пошло – Паша Цируль.

Андрей улыбнулся:

– А ухо-то не отхватил ему?

– Да вроде нет. За это Цирулем меня и прозвали.

– Странная кличка.

– У каждого ведь кличка есть. Ты уйдешь, а я тебе могу погоняло заочно приставить, – улыбнулся Цируль.

Андрей чувствовал, что контакт налаживается. Теперь нужно было найти такую тему, которая была бы близка Паше, и он решил идти ва-банк.

– Знаешь, у тебя повторный обыск сделали, – сказал Андрей, внимательно глядя на Цируля.

Тот сразу замолчал. Вероятно, он соображал про себя, что это – подстава или выяснение вопроса о деньгах, проверка? Будет ли он интересоваться, взяли ли у него деньги или нет? Но внешне он никак не отреагировал.

– Так вот, – продолжил Андрей, – там нашли много ключей от автомашин. Смотрю, ты любитель автомобилей?

– Да, – со вздохом сказал Цируль, – люблю тачки поводить. У меня, между прочим, то ли одиннадцать, то ли двенадцать машин, даже сам не помню. Ты хоть одну видел?

– Видел, – улыбнулся Андрей, хотя не видел ничего.

– Вот какая умная вещь машина, «мерс», например, – продолжал Паша, – шестисотый, знаешь такой?

– Конечно, много раз видел.

– А мой видел?

– Ну, видел.

– В нем и холодильник, и бар, и музыкальный центр, и кондиционер, и аэрбэк!

– Это что такое?

– Воздушная подушка на случай столкновения; и куча других прибамбасов. Что может быть круче?

– Только машина Цируля, – улыбнулся Андрей.

– Точно.

– А подземные ходы зачем вырыл, да еще целых два?

– Погоди, еще не вечер! Я там еще и озеро выкопаю.

– Озеро тебе зачем?

– А я там подводную лодку поставлю. Как вы, менты, появитесь, сразу уплыву. – Цируль улыбался. Потом спросил: – Небось все там, псы поганые, переломали мусора, все попортили?

– Нет, все на своих местах стоит, – ответил Андрей, но ничего не стал говорить по поводу того, что денег не нашли.

Цируль опять стал каким-то угрюмым, вероятно, размышлял про себя о деньгах. Нужно было как-то снять напряженность.

– Слушай, а ты знаешь, с твоим арестом хохма получилась, – сказал он.

– Какая еще хохма? – удивился Цируль.

– Представь себе, журналист, по-моему, из «Коммерсанта», перепутал тебя с Александром Захаровым.

– С Шуриком из Балашихи?

– Ну. Пишет – арестован вор в законе Александр Захаров, но имел в виду тебя.

– И что?

– Кипеш поднялся в Балашихе, братва приехала к корреспонденту. Говорят, опровержение написали, мол, ошибка вышла, для репутации Шурика Захарова старались.

– Шурику хорошо, он на свободе гуляет, а я тут вот, – помрачнел Цируль.

Тогда Андрей подколол его:

– А что тебе неволя? Тюрьма же для тебя – дом родной.

– Это точно, – сказал Цируль, – в тюрьме я типа генерального секретаря, по-вашему.

– Да ладно, у нас генеральных секретарей уже давно нет.

– А маршалы остались?

– Осталось несколько штук.

– Ну, тогда и я – маршал.

– Маршал преступного мира? – улыбнулся Андрей.

– Слушай, мент, ты хоть и правильный, но жизнь ты знаешь? Ты что думаешь – вот вы всех воров в законе переловите и с преступностью покончите? Я вот что тебе, парень, скажу: хоть ты и правильный мент, но должен понимать, что сколько бы вы воров ни ловили, все равно жулики и воры в законе, преступность будет вечной. Вам никогда ее не задавить.

В этом Цируль, наверное, был прав. Действительно, преступность существует давно. Просто иногда бывает всплеск, а иногда – наоборот.

Неожиданно их беседу прервал какой-то шум в коридоре, топанье сапог. Дверь палаты открылась, и они увидели несколько оперативников из СОБРа.

– А ты тут что делаешь? – удивленно спросил Андрея один из них.

– Я разговариваю с пациентом.

– А теперь и нам с ним поговорить надо.

Андрей почувствовал, что разговор может иметь другую направленность и ему лучше не присутствовать при этом, а то получится, что он говорил с ним по душам, и тут же его опять начинают молотить. Он сказал:

– Ладно, Павел Васильевич, я тебя навещу.

Но тот понимал, что скорее всего за ним уже приехали.

– Слышь, – обратился он к Андрею, – я не знаю, как тебя зовут…

– Андреем.

– Ты найди меня обязательно, приходи. Мы с тобой дальше за жизнь поговорим! Конечно, если жив буду.

– Будешь, будешь, – ухмыльнулся один из оперативников, – если будешь себя правильно вести.

Андрей вышел, медленно спустился на первый этаж и открыл дверцу машины. Неожиданно у него возникло чувство тревоги, решил вернуться. Он пошел по дворику больницы, пытаясь отыскать машину, на которой приехали оперативники.

Наконец увидел черную «Волгу» со знакомыми номерами. Машина была прикомандирована к РУОПу. Тогда он подогнал свою машину вплотную к той и, не выключая двигателя, стал ждать.

Вскоре он увидел, как из служебного входа больницы вышел один из оперативников, огляделся по сторонам и дал сигнал. Тут же три оперативника под руки выволокли Пашу Цируля во дворик и потащили к машине.

Двое оперативников шли рядом и держали руки в карманах. Андрей понял, что в карманах у них было оружие.