И мне очень интересно, почему вы не рассказали мне, что Великая Мать оставила Саирлу не потому, что она вышла замуж, а потому, что убила своего ребенка?

— Но при чем тут это? Это случилось после брачных клятв, — начала было баронесса Шерши, — Богиня! — ахнула она, глядя на меня ошеломленными глазами, — ваша светлость, вы хотите сказать, что замужество и клятва Древним Богам о верности мужу, не при чем?!

Я пожала плечами:

— Выходит так.

— Но это значит, — моя пожилая тетушка вскочила с диванчика и забегала по моей гостиной, заламывая руки, словно изображая «глупышку Ирлу», — нам всегда врали?! И ургоросдкие матери могут выходить замуж?! И не делить детей, отправляя сыновей их отцам?!

— Выходит так, — снова кивнула я.

— Богиня, — выдохнула она. — Но зачем?! Какой в этом толк?

Ответа у меня не было. Но было предложение. Я уже порядком устала от этого рассадника вольнодумства в собственной стране. Слишком много проблем создает этот город. И я решила все изменить.

— Госпожа баронесса, — улыбнулась я ей, — помните вы говорили о своей мечте? Вы хотели, чтобы женщины и мужчины жили вместе в мире и согласии, чтобы никто никого не притеснял и никто никому не мешал. И у меня к вам предложение. Сейчас я, Великая мать, а завтра стану королевой всей Грилории. И первым же указом, я собираюсь отобрать у Ургорода его уникальный статус государства в государстве. Титул Великой матери будет упразднен навсегда, а законодательство Ургорода будет приведено в соответствие с Грилорским за одним исключением, обусловленным прошлым этого города: править там будет выборный городской совет, в котором большинство голосов будет принадлежать женщинам. И я хотела предложить вам возглавить этот совет на первых порах.

— Мне?! — ахнула баронесса Шерши, — но ургородские матери меня не примут. Для них я чужачка, которая предала их традиции и принесла клятву верности мужчине!

— Примут, — не согласилась я. И улыбнулась, — за возможность оставлять сыновей и законно создавать семью с тем, кого любят, горожанки примут вас. А остальные изменения мы будем вводить постепенно.

— Но...

— Никаких но, — перебила я. И вздохнула жалобно, — мне больше не кому обратиться, кроме вас, тетушка...

Баронесса растерянно молчала. Я видела, с одной стороны ей очень хотелось попробовать, а с другой — было страшно.

— А моя сестра? Вы думаете, она отдаст свою власть просто так?

Я молча достала из-под столика небольшую красивую коробочку, перевязанную бантом.

— Это подарок для Великой матери от королевы воительниц. Джеба и мешочек целастуса, — дернула я уголком губ, изображая улыбку. — Нужно только организовать его доставку в Ургород так, чтобы Великая мать ни единого мига не сомневалась, что он пришел именно из Королевства Кларин.

Баронесса нервно пошевелила плечами:

— Это довольно легко... Вы можете просто отправить своих амазонок...

— Могу, — кивнула я, — но если вы не согласитесь возглавить город, то в этом не будет никакого смысла. Смерть Великой матери сама по себе ничего не изменит. Появится другая «Великая мать», которая захочет большего, чем титул правительницы одного города.

В конце-концов, мне удалось получить согласие баронессы Шерши. И она уехала, привыкать к тому, что очень скоро под ее начало попадет довольно крупный город с окрестными землями. Мы проведем там реформы, и тогда я вздохну свободно: Ургород больше никогда не будет слишком самостоятельным, чтобы представлять угрозу для королевской власти в Грилории. Никаких больше Великих матерей с особенной наследственностью там не будет.

Пока мы болтали, самый длинный день в году приблизился к финалу. Погода испортилась, небо накрыли тяжелые темно-синие тучи и углы комнаты внезапно погрузились во тьму. Я прошла по комнате зажигая свечи. Сегодня после того, как меня чуть не убили, темнота внушала страх. Я чувствовала за своей спиной пугающую пустоту.

Мне было знакомо это чувство, ведь это покушение уже далеко не первое. Но тогда рядом со мной был Дишлан, которого я несколько лет назад самолично отправила в ссылку из-за того, что его жена шпионила в моем доме.

Кажется, пришло время вернуть моего верного телохранителя и друга. Сейчас я уже достаточно сильна, чтобы надавить на Третьего советника и заставить его смириться с тем, что меня охраняет мой человек, а не его. Тем более с завтрашнего дня амазонки уже не смогут защищать меня. Королеву должны охранять подданные, а не наемницы.

Я вздохнула и опустилась в кресло. Немного хотелось есть, прошло уже довольно много времени с обеда, но я не хотела звать горничную. Мне нужно было побыть в одиночестве и подумать.

Жаль я не подумала по Дишлана раньше, тогда он бы со мной уже завтра. Но с другой стороны, пока не родится моя дочь, у меня есть время... Третий советник будет беречь меня, как зеницу ока. Он же не знает, что я давно не герцогиня Бокрей, и что копии всех документов уже у графа Шерреса, который уже уехал в Абрегоринаскую империю.

Шахматы на нашей с императором доске стояли рядами, а я готовилась сделать первый ход. Моя собственная игра началась. Я больше не была пешкой или даже ферзем. Нет, теперь я была игроком и сама двигала фигуры. И, судя по всему, у меня были весьма неплохие шансы на ничью.

А когда Хурра родится, расстановка сил изменится еще раз... Я прекрасно помнила мысли Богини об ошибке, которую допускали потомки Древних Богов. Мало собрать всех трех наследников вместе, надо было еще и объединить их в одну семью. Я улыбнулась. Мои дети одна семья, и скоро Древние Боги вернуться.

И появится еще больше людей, которые обладают Их дарами... Я должна была догадаться еще тогда, когда узнала, что Жерен Ювелир, а сын господина Элдия никакой не Хранитель. Но я смотрела и не видела. Мне понадобилось личное присутствие при рождении дара, прежде чем я поняла: магические способности не передаются по наследству. Они каким-то образом переходят к тем, кто готов их принять.

Нюнь получил свой рог изобилия, потому что на самом деле был настолько добрым, что совсем не думал о себе. Одна гринка в день — это все, что ему было нужно для жизни. И ту он частенько отдавал тем, кто нуждался больше него. Поэтому артефакт и одаривал его магически созданной монеткой. В моих же руках эта костяная безделушка так и осталась бы бесполезной.

Впрочем так