111. МАТЬ КНЯЗЯ МИХАЙЛЫ ГУБИТ ЕГО ЖЕНУ

Поежал-то кнезь-от Михайло

Во чисто́ полё широ́ко,

Да во роздольицё дале́цё,

Да говорил-то кнезь-ё Михайло

5 Да своей маменьки родимой:

«Уж ты маменька родима!

Не буди моей кнегины

Да присьпесивой Катерины

По утру рано ставати,

10 Светлой пецьки затопле́ти;

Потому ей не буди-то, —

Мало детишшо во утробы».

Не усьпел-то кнезь-е Михайло

Он со двора-та долой сьехать,

15 От двора-та скоро отьехать, —

Его маменька родима

Жарко банёцьку топила

Во владыцьнёй цёсной празьник,

Во Христово воскресеньё;

20 Серой камень нажигала;

Повела эту кнегину

Присьпесиву Катерину

В парну банёцьку помытьце,

Да помытьце, похвостатьце,

25 Клюцёво́й водой поплёскатьце;

Завязала оци ясны

Тонким, белым полотеньцём

У кнегины Катерины,

На утробу ей спушшала

30 Сер-горюцёй серой камень,

Выжигала из утробы

Она малого младе́ня,

Она малого дите́тя;

Да рыболовам-то крыцяла:

35 «Вы поскоре-скорей бежите!»

Рыболовы прибежали,

Ею зьделали колоду,

Трои обруци набили,

Трои обруци жалезны.

40 Уж во-в ту пору в то время

Ише едё кнезь-е Михайло

По цисту́ полю широкому,

По роздольицю дале́цю.

У ёго же конь потьпялсэ,

45 Пухова́ шляпа свалилась,

Сабля востра подломилась:

«Уж ты конь мой, лошадь до́бра,

Ты слуга праворучьня!

Уж ты мне-ка не скажошь,

50 Шьто мне-ка не роскажошь,

Шьто ль есь в доми неладно,

У меня же неисправно:

Или маменька хвораё,

Ли кнегина немога́ё?»

55 Шьто приехал кнезь Михайло

Из циста́ поля широкого,

Из роздольиця далёкого.

Не стречя́т ёго кнегина,

Да стре́цят маменька родима.

60 «Ише где моя кнегина

Присьпесива Катерина?» —

«Пригорда твоя сьпесива

Сьпит на мяккую перину,

На пуховых на подушках;

65 Она из горьници не выйдё,

Тебя, Михайло, не стрец́е́ё».

Он пошол-то кнезь Михайло

В задьню горницю убра́ну,

Ко перины ко пуховой,

70 Ко кровати ко тесовой;

Ише нет ёго кнегины,

Присьпесивой Катерины.

Уж он тут перепалсэ,

Он на вострой нож металсэ;

75 Его нянюшки здёржали,

Его мамушки подёржали:

«Уж ты стой-постой, Михайло!

Уж как мы тебе всё скажом,

Уж как мы тебе роскажом:

80 Не усьпел ты, кнезь Михайло,

Со двора-та з дому сьехать,

От двора свэго отъехать, —

Твоя маменька родима

Жарко банёцьку топила

85 Во владыцьнёй цёсной празьник,

Во Христово воскресеньё;

Серой камень нажигала;

Повела эту кнегину

В парну банёцьку помытьце,

90 Да помытьце, похвастатьце,

Клюцёвой водой поплёскатьце:

„Ты пойдём, моя кнегина,

В парну банёцьку помытьце“.

Шьто сер-горюцёй вытягала;

95 Завезала у кнегины

Шьто ее́ же оци ясны

Тонким, белым полотеньцём,

Выжигала из утробы

Она малого младеня,

100 Она малого дете́тя;

Рыболовам-то крыцяла:

„Поскоре-скорей бежите!“

Рыболовы набежали,

Ею зьделали колоду,

105 Трои обручи набили,

Трои обруци железны,

На синё морё спушшали.

Ты поди-ко, кнезь Михайло,

Ты по конюхам коню́шным,

110 По торговишшам гостинным;

Ты купи-ко, кнезь Михайло,

Коней пару вороныя,

Ты корету золотую,

Ты три нёвода шолко́вых;

115 Набери силы хресье́ньской,

Ты лови ету колоду».

Он пошол-то кнезь Михайло

Он по конюхам конюшным,

По торговишшам гостиным;

120 Он купил же кнезь Михайло

Коней пару вороную,

Он корету золотую,

Он три нёводы шолко́вы;

Набрал силы он хресье́ньской,

125 Уж он выловил колоду,

Уж он тут сперепалсэ,

Во синё морё бросалсэ.

Ёго маменька родима

Вдоль по бе́режку ходила,

130 Слёзно плакала-рыдала:

«Три души я погубила:

Я перьву́ душу́ безвинну,

Я другу душу́ безгрешну,

Третью ду́шу занапрасно!»

———

Анна Пуловна Бурая, Анна Ивановна Лыткина

XI. Анна Пудовна Бурая и Анна Ивановна Лыткина — пели вместе, причем вторая исполняла должность подголоска; все старины они пели одним напевом. Бурая — замужняя женщина лет 40, неграмотная; старины переняла у своей тетки М. С. Точиловой (X). Кроме старин, пропетых ею вместе с Лыткиной, она знает следующие: 1) Добрыня и змея, 2) Дунай, 3) Козарушко, 4) Цюрило, 5) Мать князя Михайлы губит его жену, 6) Камское побоище (последнюю старину она знает не совсем хорошо). Лыткина — девица 38 лет, грамотная; у нее я приобрел сказку о Бове-королевиче старой печати, с картинками. Старины, по-видимому, она знает плохо: она согласилась помогать Бурой только потому, что последняя одна петь стеснялась. Обе женщины пели мне вместе также похоронные и свадебные причитания («пла́ци»).

112. НЕУДАВШАЯСЯ ЖЕНИТЬБА АЛЕШИ

У ласкового князя у Владимёра

Заводилось пированьицё, поце́сён пир

Да на многих князей, на многих бо́яров,

Да на сильних, могуция бога́тыри

5 Да на всих полениць да преуда́лыя.

(Бабы сильния, храбрыя, воевались.)

Они все-то на пиру да напивалисе,

Они все на цёсно́м да наедалисе.

Говорил-то восударь да Илья Муромець:

«Нам кого, братцы, послать да на Пуцяй-реку

10 Принести-то холодной клюцёвой воды,

Ише тих принести да младых яблуков?»

Говорил-то Олёшекька Поповиць млад:

«Мы пошлём, братцы, за холодной клюцёвой водой,

Мы пошлёмте Добрынюшку Микитиця;

15 Принесёт он холодной да клюцёвой воды,

Уж он тех принесёт да младых яблуков».

Да пошол у нас Добрыня к своёму двору,

Да неве́сёл, повесил буйну голову,

Уж он ниже повесил своих могуцих плець.

20 Да стречят-то ёго да ро́дна маменька

Да со той со Добрыниной молодой жоной,

Да уж спрашиват у Добрынюшки родна маменька:

«Уж и шьто ты, моё да цядо милоё,

Шьто неве́сёл, повесил буйну голову?

25 Разве место тебе пало не по вотцины,

Ели тебя хто обнесли да винной цярою,