сьняга:[437]

Она возрастом нема́ла и умом сверсна;

У ей бело лицё́ да будто́ белой сьнег,

У ей це́рныя брови будто у соболя,

90 У ей оци-ти ясны будто были у сокола, —

У ей ягодьници-ти да будто маков цьвет,

Да походоцька у ей та была павиная,

Тиха речь-та ее́ была лебединая, —

У того жа у соболя у сибирьского,

95 У того-та ясного сокола переле́тного;

А сидит Опраксея доць Королевисьня

За двенадцетеми сидит она замоцьками,

За тринадцетеми-то крепкима сторо́жеми,

Шьтобы красно ей солнышко не запекло,

100 Шьтобы буйныя ветры-ти не за́дули,

Шьтобы лишни-ти люди ей не засмо́трили». —

«Поежжай-ко, Дунаюшко, скорым сватом сватайсе,

Ты бери у мня, надобно сколько силы-арьмии,

Ты возьми моей несцётной золотой казны».

105 Да Дунаюшко ёму да ведь отьвет дёржал,

Отьвецяёт Дунай ёму сын Ивановиць:

«Мне-ка сцётной твоёй не откупатисе,

Могуто́й-то, силой твоёй не воёватисе;

Только дай-ко три брата да три названого:

110 Во перьвы́х мне названого-крестового

Уж ты вой еси[438] Добрынюшку мне-ка Никитиця,

Во вторых Иле́юшку славна Муромця,

Мне во третьих Олёшеньку дай Поповиця;

Тот уж силой несилён да хуть напу́ском смел».

115 Да не долго бога́тыри збиралисе:

Только видели богатырей поезжаючись, —

Во цисто́м-то ведь полюшки курёва́ стоит,

Курёва-та стоит, да идёт дым столбом, —

Да не видели поездки да богатырьскою.

120 Они мелки озёрышка перескакивали,

Они реки-ти быстры промежь ног брали́;

Они ехали бога́тыри на цисто́м поли,

Они к городу ехали не дорожкою,

Да во город заезжали не воротами, —

125 Они скацют церез стену городо́вую,

Церез ту да нову башню треугольнюю.

Да король-от во полаты перепада́итьце,

В сундуки жо король-от замыкаитьце.

Да выходёт король-от земли Задоньския:

130 «Уж ты здрастуй, Дунаюшко сын Ивановиць!

Ты пошьто ко мне приехал, жить не во ключьники ли,

Не во ключьники приехал, не в замочьники ли,

Не в замочьники ко мне, не в столарники?» —

«Я приехал к тобе жа не во ключьницьки,

135 Я приехал к тебе-ка да не в замочьники,

Я приехал ко тебе да не в столарничьки;

Ко тебе жа я приехал сватом свататьце

Я на мо́лодой Опраксеи доць-Королевисьни». —

«Право, ей-Богу, у мня засватана,

140 Да засватана Опраксея да запору́чёна

За того жа цюди́шша да за Идо́лишша;

У ёго нос-о как палка дровокольняя,

Да глаза-то у жениха-то как пивны́ цяшы,

Голова-та ёго будто сильнёй бугор».

145 Во второй раз говорил, из грени вон пошол:

«Уж и цесью не дашь, то ты за буё́м возьмём,

Мы возьмём своей сило́й да богатырьскою,

Мы возьмём жа грозой своей княженецькою».

Он выходит за ворота на улицю,

150 Ише тот жо Дунаюшко сын Ивановичь,

Говорит-то всим могуцим трём бога́тырям,

Говорил-то ведь он им таковы слова —

Он Добрынюшку оставил да у добра́ коня,

Он Илеюшку оставил да на новы́х сенях —

155 Он Добрыню с собой берёт за праву́ руку,

Уж он сам говорил таковы слова:

«Уж ты вой еси, Илья у миня славной Муромиць!

Зазьвенит у мня когда сабля вострая,

Забредит когда моя-та сабля вострая, —

160 Ты секи на се́нях старого тогда, малого,

Не оставь ты единого на се́мяна».

Да присекли двенадцеть да крепких сто́рожов,

Обломали висуци тут да вси замки,

Да заходя к ей во гридню да княженецькую.

165 Она делала делышко немалоё:

Да плела-то сидела золоты круги

Да цьветами-ти всякима розноличьнима

Да кругами-ти всякима розноличьнима,

Да Идо́лишшу своёму она дары плела;

170 По кобылоцькам у ёй сидя сизы голыби,

По набилоцькам у ей сидя ясны соколы,

По ставця́м у ей сидели белы лебеди.

Сизы голыби у ей-то да прирозле́тались,

Ясны соколы у ей-то да прироспо́хались;

175 Опраксея во полаты перепада́ласе,

Красота-та в лици у ей изменяласе,

Да берё ей Дунаюшко за праву́ руку,

Да ведё ей Дунаюшко за злацьни́ персьни,

Да ведё ей из гредни княженецькою.

180 Да заплакала Опраксея доць Королевицьня:

«Ты умел миня, батюшко, воспоить-корьмить,

Не умел миня, батюшко, замуж выдати!

Там людськи-ти отци бедны, людськи матери

Отдавают из нужды бедны, из бедносьти,

185 Отдавают из-за́ хлеба, из-за́ соли;

Ты-то, моё да соньцё красноё,

Не цёсным миня пирком давашь, с кроволитьицём».

Тогда вынёс-то король земли Задоньския,

Ему вынёс-то мизу да красна золота,

190 Да другую да вынёс да циста се́ребра,

Уж он третью выносит скатна жемцюгу.

Они да́ры берут-то, сами цёлом не бьют,

Да цёлом-то они не бьют да им не кланеютце:

«Вот на приезьди ты госьтя не уцёстовал, —

195 На отьезди те дорогого не уцёстовать!»

Посади́т свою невесту да заруце́нную,

Посадил-то Дунаюшко на добра́ коня,

На добра-та коня он позади себя,

Закрывал свою невесту шалью шолковой,

200 Шьтобы красно ей солнышко не за́пекло,

Е́ю буйны-ти ветры шьтобы не за́дули,

Ей бы лишныя люди да не засмо́трили.

Да поехали бога́тыри по цисту́ полю

Да приехали к Владимёру стойно-киёському.

205 Да выходит кнезь Владимёр да стойно-киёськой,

Да выходит на улицю потихошенько,

Подвигаитьце к невесты да помалёшенько,

Он и кланеитце ей низёшенько:

«Уж ты здрастуй, невеста заруцёная!

210 Невеста ты была мне да Богом сужона,

Ише сужена ты Богом была, ряжона,

Ише мне ты, ты невеста была налажона.

Уж ты здрастуй, патретнова красавиця!

Ише в мири тако́вых людей мало водитце,

215 А на свети негде́ боле не отышшетсе». —

«Уж ты здрастуй, Владимёр-кнезь да стойно-киёськой,

Уж ты удалой да доброй молодець!

А не сужоной ты был мне-ка Богом, ряжоной,

Ише Восподом Богом да приналажоной».

220 Уж он брал свою невесту за праву́ руку,

Уж