оторваться от реальности, отель и рестораны требовали оплаты. Не желая ни о чем заботиться, она жалась к Альберту и повторяла, что скоро начнет активную жизнь, но сама не верила в это. Более всего она мечтала остаться с Альбертом в этом номере, только с ним, никуда его не отпускать и чтобы он не отпускал ее, и пусть бы сгорел в войне этот проклятый мир, лишь бы сохранился на крошечном островке земли их маленький отель. Ах, Альберт, Альберт, зачем нам нужно ехать, к чему нам возвращаться, если мы есть друг у друга?.. Она кусала его плечо и ловила губами его стоны, и в накатывающем наслаждении пыталась нащупать вечное и безусловное, что невозможно разрушить ни одним снарядом.

Она узнала его голос; не сомневаясь, распахнула дверь и спросила:

— Зачем вы приехали?

Несколько обескураженный ее приемом Аппель отступил на шаг.

— Конечно, с вашей стороны это не очень вежливо…

— Зачем вы приехали? Что вам нужно от нас?

— Альберта с вами нет, конечно же? — спросил Аппель и вежливо оттеснил ее обратно в номер.

Зло она смотрела, как он снимает кожаные перчатки.

— Похоже, вы собираетесь преследовать нас до могилы. Нехорошо с вашей стороны.

— Вы, конечно, излишне драматизируете. Я, между прочим, принес вам важные вести, г-жа Колокольникова.

— Не называйте меня так, — огрызнулась она.

— Но это же ваше имя, фамилия вашего законного мужа…

С поразительной развязностью Аппель открыл окно, впуская в комнату дневной свет. Затем наклонился, прислушиваясь к демонстрации внизу. Она зажмурилась.

— Пожалуйста, перестаньте навязываться. — Она понизила голос. — И оставьте в покое Альберта. Сомневаюсь, что он вас приглашал и…

— Меня никто не приглашал, — перебил Аппель. — Я приехал к вам, а вы, конечно, не знаете, с чем я к вам ехал.

— Я знаю, что вы любите Альберта, и совсем не как приятеля! Оставьте его в покое наконец! Вы ему не нужны!

Удивительно, но незваный гость сохранил безучастность. От злости, что не получилось его уязвить, она оттолкнула его от окна и хлопнула рамой. Полутьма вновь сменила солнечный свет.

— Вы боитесь света? Конечно же, как истинный вампир.

— Не ваше дело. Убирайтесь.

— Не показывай зубки раньше времени, Катерина, это, конечно, нехорошо.

Да он намеренно выводит ее из себя!

— Тогда говори, чего тебе надо, и проваливай! — грубо сказала она.

— Я, конечно, насчет вашего мужа. Законного, а не… нынешнего, вы понимаете.

— Он погиб, — заявила Катя, — и больше меня это не волнует. Что-то еще? Или вы приехали сказать, что он волшебным образом выжил?

— Нет, что вы… Сядь. Сядь, пожалуйста. Думаю, Берти скоро вернется. Я видел его внизу, у нас есть минут десять.

Нехотя она села напротив. Плохое предчувствие заставляло ее подчиняться.

— Вы знаете, как погиб мой муж? — очень тихо спросила она.

Недолгое благополучие, вырванное у судьбы и войны счастье рассыпалось у нее на глазах, а она ползала на коленях, собирая острые зеркальные осколки.

1940

Ступени были бесконечными; делая новый шаг, она снова и снова хваталась за перила, боясь потерять равновесие, а выше зияли новые ступени, за которыми были такие же длинные, короткие, многочисленные, единственные ступени. Мария сильнее схватилась за перила и почувствовала, как болят от этого ногти. Казалось, вот-вот в ее плоть врежется это тяжелое и…

Она замерла, заметив полосу света на полу — комната Софи и ее мужа была приоткрыта. Тонкая желтоватая полоса на испачканном чужими ногами полу… Она схватилась за виски, понимая, что мысли ускользают от нее. Думать было мучительно. Как слыша голос с приказом, Мария прошла точно по этой светлой линии и положила руку на холодную ручку. Комната была пуста — не иначе. По ногам потянуло непривычно морозным воздухом, словно новый день принес вместо летнего дождя первую осеннюю метель. Что же она стоит на месте?

Софи стояла у накрытого стола, оглянувшись на нее — Мария так и застала ее — в совершенной обездвиженности. Глаза Софи не изменились; она заполняла собою все.

— Что?.. Зачем?

После ее слов Софи ожила — шея ее выпрямилась, глаза заморгали, можно было решить, что голос Марии был для нее ключом, который оживляет механическую куклу. Пожав плечами, Софи положила на стол пистолет.

— Я… это… оружие моего мужа…

— Да.

— Ты взяла оружие моего мужа…

Как ни в чем не бывало Софи присела на единственный чистый стул и уставилась в окно, а скорее в тонкие занавески, что едва его закрывали. Второй стул лежал на боку, на ножки его попала кровь. Человек близ него сумел перевернуться на живот и, бессмысленно хватаясь за пол, зашептал:

— Помоги мне… Мари, пожалуйста, помоги мне…

Почему она не может шевельнуться?

— Нет, нет, нет… нет, нет, нет!

Это был невозможный сон. Безумие. Дикая фантазия — любое, любая чушь, но не реальность. Она стоит и смотрит, как он умоляет ее помочь. Она, она, она, она — что же творится в моей голове?

Села она на пол или упала? Она вжималась в стену и прятала глаза за руками, чтобы не соприкасаться со страшным. Человек истек кровью и замолк. Она вообразила на мгновение, как его кровь растекается по комнате, и вцепилась в собственные волосы. Нет, нет, нет, перестаньте, остановитесь!

— Возьмите.

Это была Софи — она приблизилась, встала близ нее и наклонилась с протянутой рукой. Дрожа от ее спокойствия, Мария помотала головой. Зачем она посмотрела на ноги Софи? Туфли Софи были в крови ее мужа.

— Возьмите, — повторила Софи.

Голос ее звучал уверенно, не повелительно, но сопротивляться Мария не могла. Она соприкоснулась с идеальной тонкой кожей Софи; та разжала пальцы, расставаясь с пистолетом.

— Он заряжен, из него можно стрелять, — сказала Софи.

— Зачем?.. Ты убила его. Ты… убила своего мужа!

Великолепное лицо той не изменилось. В ужасе от ее безграничного безразличия Мария сильнее прижалась к стене.

— Не знаю, — сказала Софи. — Так должно было случиться.

— Что?.. Это безумие.

— С самого начала так было назначено. Мне жаль его.

— Ты сошла с ума! — от страха воскликнула Мария. — Ты чокнутая! Ты, с твоими бреднями! Ты помешалась!

— Я знала, что должна выйти за него замуж и убить его, как настанет его срок. Я выполнила волю судьбы.

— Ты чокнутая! — перебила Мария.

Она крепче прижала к себе пистолет, как бы уверенная, что Софи набросится на нее после ее обвинений. Но Софи распрямилась и поплыла прочь из комнаты.

— Что? Зачем ты это сделала? Зачем?.. Я вызываю полицию! Я… я… Ты же говорила, что судьба совершается, когда мы