Бранд гладил ее по голове и спине, снова и снова шептал слова искреннего сочувствия.

- Не сдерживайся, дорогая моя девочка. Поплачь.

И она плакала, пока не устала, а Бранд продолжал ее обнимать.

И когда слезы наконец иссякли, Бри почувствовала то, чего она не чувствовала долгое время. Ей стало спокойно.

- Спасибо, что выслушал меня, - сказала она. - Ты заставил меня кое над чем задуматься.

Она отстранилась от него. На переде его летней рубашки красовалось мокрое пятно от ее слез. Она повернулась к большой миске с тестом для печенья.

- По-моему, мы должны просто выбросить это, - произнесла она. - Слезы - плохой секретный ингредиент для печенья.

- Я абсолютно с тобой не согласен, - сказал Бранд. - По-моему, секретный ингредиент - это исцеление. Давай испечем печенье и посмотрим, что произойдет.

Они принялись выкладывать порции теста на противень. Бранд делал неровные печенья, то слишком маленькие, то слишком большие, то кособокие, но Бри обожала его огрехи. Ей нравилось быть с ним, вероятно, потому, что она раскрыла ему свои секреты.

Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.

Они поставили печенье в духовку и прибрались на кухне. Бри понимала, что сделала Бранду именно тот подарок, какой собиралась сделать. У нее было ощущение, что она вернулась домой после долгого отсутствия.

Печенье получилось изумительно вкусным. Бри надеялась, что Бранд прав: необычный ингредиент - слезы - сделал печенье исцеляющим.

После Бранд уснул, даже не стряхнув крошки печенья с руки. Бри укрыла его мягким шерстяным одеялом. Пока он спал, она разглядывала его густые ресницы, касающиеся щек, прямой нос, полные и слегка разомкнутые губы, волосы оттенка шоколада, падающие ему на лоб. Его лицо смягчилось, и она поняла, что почти все время Бранд старательно сдерживает свои чувства.

У него было абсолютно все. Он обладал всеми материальными благами: автомобилями, произведениями искусства, прекрасным домом в одном из самых эксклюзивных районов мира.

И все же самого драгоценного он лишен: кричащих детей, бегающих по лестнице; кроссворда с ошибкой на столе; кучи листьев, в которую можно упасть; установки новогодней елки; ужина в духовке или печенья; коротких споров о том, как правильно вешать рулон туалетной бумаги. То есть всех этих простых и одновременно сложных, замечательных вещей, которые сопровождают каждую семью.

Наклонившись, Бри дотронулась кончиками пальцев до его теплой щеки, покрытой щетиной, а затем коснулась ее губами.

Она точно знала, что с ней происходит.

Она влюбилась в него. А может быть, она никогда не переставала его любить.

Она влюбилась в него еще в юности. О, это была невинная любовь, основанная на симпатии, но тем не менее подобных чувств она не испытывала ни к кому, кроме своих родителей. Она понимала, что не могла сойтись ни с одним мужчиной, потому что каждого из них она сравнивала с Брандом.

Посмотрев на него еще какое-то время, она быстро повернулась на каблуках и чуть ли не выбежала из комнаты и из его дома; ее сердце тяжело колотилось.

У себя дома Бри занялась стиркой и кучей других дел, которые она отложила, пока выполняла заказы на печенье. Она так же безуспешно пыталась извиниться перед своим котом, который по ней скучал, но он не желал гоняться за красным огоньком лазерной указки.

Ее телефон зазвонил. Она уставилась на экран, и ее сердце забилось чаще.

- Алло? - Она надеялась, что не задыхается.

- Ты запыхалась. Что происходит?

- Я выходила из прачечной с корзиной белья, - сказала она. Ну, это было пятнадцать минут назад. - Я поднимаюсь по лестнице.

Она говорила с миллиардером о прачечной в подвале и лестнице. Вероятно, он не был в прачечной уже сто лет.

- Тебе не надо было разрешать мне заснуть, - упрекнул ее Бранд. Он говорил так непринужденно, словно привык звонить Бри в любое время.

Она немного успокоилась. А потом подумала о том, как они с ним пекли печенье, и о том, как выглядело лицо Бранда, пока он спал.

- Я знаю, у тебя свой метод бороться с усталостью от смены часовых поясов, но ты выглядел таким измученным. Я не решилась тебя будить.

- У меня на губах остался шоколад.

Она хихикнула, хотя не хотела думать о его губах.

- Как ты проведешь выходные? - спросил Бранд. - Будешь стирать?

- Возможно, - осторожно сказала она и попыталась придумать что-нибудь более захватывающее, но не смогла.

- Послушай, когда я сильно устаю или борюсь с усталостью от смены часовых поясов, я катаюсь на байдарке. Ты когда-нибудь плавала на ней?

- Нет, - настороженно ответила она.

- А тебе хочется?

Ей пришлось сесть. Неужели Бранд Уоллес приглашает ее на свидание? Нет, это не свидание.

Он просто ее пожалел. Она прикусила губу, чтобы не завопить от разочарования.

- Ты здесь? - спросил он.

- Ты приглашаешь меня из жалости? - наконец произнесла она.

- Да, - ответил он, - ты угадала.

Она не знала, что сказать. Ну, она не может пойти с ним на свидание по такой причине.

- Пока я был на Бали, ты как рабыня пекла печенье. Ты ужасно бледная.

- О боже, - сказала она. Пока она думает о том, что влюбилась в Бранда, он размышляет о ее бледности.

- Мне совестно оттого, что я ездил на Бали. А я ненавижу чувство вины.

- Я подумала, ты приглашаешь меня из жалости после того, что я тебе рассказала. О том, что случилось со мной в колледже.

- Странно, - сказал он.

- В каком смысле?

- Ты полагаешь, что я считаю тебя слабой, хотя все совсем наоборот. Я считаю тебя очень смелой.

- Меня?

- Да. А ты не считаешь себя смелой?

- Нет, совсем нет. - Бри ни разу не считала себя смелой. Хотя она предположила, что, возможно, ей потребовалась смелость, чтобы носить этот глупый берет и вышитый фартук!

- А для меня ты смелая, - твердо сказал он. - Только смельчак начнет собственный бизнес, особенно после того, как его мечты растоптали. Ты выжила и процветаешь.

Итак, он выслушал все, что она ему сказала, и, вместо того чтобы относиться к ней как к слабой и глупой девушке, которая позволила своему сердцу увлечь ее в мир неприятностей, Бранд воспринимает ее совершенно в другом свете.

- У тебя есть все, что нужно, Бри, чтобы сделать свой бизнес таким, как тебе хочется.

- Спасибо.

- Но ты должна заботиться о себе. Тебе надо понять, как легко сочетать тяжелую работу с удовольствием.