Ещё Эрлинг думал о том, станут ли люди его слушаться. Ирешил, что станут. Особенно если он будет спрашивать совета у опытных. У тогоже Бьёрна. Каждый здесь знал, какой хёвдинг из младшего Виглафссона, –обманывать некого…

– Эрлинг! – окликнул его кто-то. – А ты нечувствуешь, что корабль пошёл по-другому?

Молодой вождь оглянулся и тут только расслышал сдержанныйсмешок, летавший над скамьями гребцов. Посмотрел на корму и увидел, что Бьёрнуже грёб вместе со всеми, а у рулевого весла стоял его седобородый отец. Икорабль действительно качался чуть меньше прежнего.

– Почему это? – спросил Эрлинг спокойно. –Потому, что старик опять у руля? Или потому, что Бьёрн взялся грести?

Воины захохотали, вёсла заработали слаженней. МеньшойВиглафссон, пожалуй, стоил того, чтобы идти за ним в бой. А бой будет страшный.Это уж наверняка…

Эрлинг прошёл между скамьями, мимо свёрнутого паруса, накорму.

– Олав, – сказал он негромко, – ведь тыдолжен был остаться на берегу.

Мореход не спеша оседлал кормовое сиденье и ответил тоженегромко:

– Мог же ты и ошибиться, сынок. И там был не толькотвой брат, но и мой Гудрёд.

Дым пожара они увидели издалека. Ветер набирал силу, ижирные чёрные клочья то припадали к воде, то взвивались, смешиваясь с тучами.Тогда становилось понятно, что тучи едва не касались деревьев на берегу. Дымлетел прямо на корабль… Грести становилось всё трудней.

– Рунольв жжёт мой двор, – сказал Эрлингугрюмо. – А неплохо было бы там его и застать!

Олав ничего не ответил, только с сомнением покачал головой.Слишком опытен был зверь, чтобы удалось так просто взять его на добыче!

Олав ошибался редко. Не ошибся и на этот раз. Пламени пожараещё не было видно, когда между деревьями на мысу мелькнул огненно-алый парус.Рунольв! Всегда ему нравился этот цвет крови и огня…

Сорок четыре года из своих пятидесяти шести Рунольв Скальдносил на боку меч. И от души презирал всех, в ком не мог за сто шагов почуятьистинного бойца! Потому-то его немало удивило то мужество, с которым рабыЭрлинга Виглафссона защищали свой дом. Ему-то казалось – достаточно будетиздали показать им кулак. Ведь рабы есть рабы!

Но как же самоотверженно они дрались… Во всяком случае,женщины с детьми успели убежать в лес. Забава сорвалась: не с кого сдёрнутьодежду, некого подбросить и поймать на копьё. Ничего, они ещё сами придут кнему просить крова и еды. Потому что им некуда будет больше идти. И не к кому.Ибо он, Рунольв Раудссон, сегодня же повесит свой щит над хозяйским местом в Сэхейме!

Он велел поджечь дом и клети с собранным урожаем. И повёллюдей обратно на корабль. Он и так потратил здесь гораздо больше времени, чемпредполагал…

– А теперь в Сэхейм! – громче гула раздуваемоговетром пожара прогремел его приказ. – И помните, что там придётся битьсяпокрепче!

– Плыви, – сказал Халльгрим, и его услышалисидевшие на носовых скамьях. – Плыви, я смотрю, не терпится тебе вВальхаллу…

Хирдманны стали оборачиваться. Кто же не знает, чтоумирающему даётся пророческий дар! И хоть никто не подал виду, многим стало непо себе…

У Эрлинга все были в бронях, даже сидевшие на вёслах. И сдесяток стрелков уже стояли вдоль палубы с луками наготове. Но Эрлинг понялпочти мгновенно, что не даст им стрелять. Он увидел брата…

Наверное, его одновременно увидели все. Опытные гребцы умелиоглядываться, не выбиваясь из ритма, – а как же не оглянуться на врага!

Халльгрим хёвдинг висел на форштевне пёстрого корабля. Икровавое полотнище за ним выгибалось, подпёртое снизу шестами. Ветер набиралуже штормовую мощь, корабль тяжко качался, и Халльгрим то уходил в воду попояс, то вырастал из неё, словно морской великан.

И глаза его были открыты.

Мгновение прошло в могильной тишине. Потом рядом с Эрлингомкто-то прохрипел чудовищное слово и рванул к щеке тетиву. Эрлинг ударил воинапо руке и крикнул так, что чуть не разорвалось горло:

– Не стрелять!

Привыкший к слову вождя, викинг опустил лук… И, трезвея,запоздало удивился Приёмышу, сообразившему раньше бывалого стрелка: разъярённыйветер мог бросить стрелу мимо цели. В распятого на носу…

Корабль Рунольва шёл прямо по ветру – буря подставляла емукрыло. Нечего было и думать о том, чтобы закинуть крючья и встать с ними борт оборт. Усмехаясь, Рунольв передал Эйнару рулевое весло и велел править в море.Там можно будет разделаться с Приёмышем без помехи… Там никто не придёт ему напомощь, спустив на воду лодки. Рунольв пошёл на нос: битву начинают вожди.

Он раскачал в руке поданное ему копьё и, ухнув всей грудью,метнул, посвящая Богу войны. И бросок вышёл на славу! Широкий наконечник впилсяв чёрный борт, и смолёное дерево загудело.

Не сговариваясь, воины Эрлинга вырвали это копьё и передаливождю. Эрлинг стиснул в руке ясеневое древко… Ему показалось, будто теплоладони Рунольва Скальда покинуло его ещё не до конца. Эрлинг смотрел на брата,не слушая насмешек, сыпавшихся с пёстрого корабля… И когда понял, что копьёХалльгрима не заденет, – оно полетело. Над палубой, над скамьями, надсерой водой.

Оно раскололо один из щитов, за которыми Рунольв пряталсвоих гребцов, и щит слетел с борта. Под щитом вздрогнуло весло, потом неуклюжезадралось вверх… и наконец упало и вывалилось из люка. И поплыло по ещёневысоким волнам, быстро отставая от корабля.

– Добрая примета, – проворчал в бороду Олавкормщик. И, не дожидаясь приказа, скомандовал: – К повороту! Парус приготовить!

Эрлинг и впрямь совершил бы величайшую ошибку, оставив Олавана берегу. Корабль повиновался старику, как послушная лошадь: развернулся ипересёк собственный ещё пенившийся след, и Рунольв успел опередить его совсемненамного. Всего на несколько полётов стрелы…

Новая команда – и парус рывками пополз вверх по мачте,быстро расправляясь, принимая в себя ветер.

И когда парус подняли, то оказалось, что под ним пряталосьна палубе двое людей. Двое рабов, те, что приехали в лодке с Эрлингова двора.Рагнар сын Иллуги и Адальстейн англ. Когда они успели проскользнуть по сходням– никто и не заметил.

– Адальстейн пускай остаётся, а этого второго надовыкинуть за борт! – налегая на весло, потребовал Бьёрн Олавссон. –То-то я чувствую, что стало труднее грести. Он отягощает корабль!

Рагнар повернулся к нему и немедленно ответил:

– Если тебе тяжело, дай я сяду грести вместо тебя.

– Я разделаюсь с тобой, немытая рожа, – пообещалБьёрн. – Вот подожди только, пока сменюсь.

– Замолчи, Олавссон, – сказал Эрлинг. –Прикоснитесь друг к другу, и я выброшу за борт обоих.