— А тебе надо хотя бы пореже.

— Не учите меня жить! — прищурила Фиалка зеленые глаза.

Некоторое время мы молча шли рядом. Я не могла понять почему Виола так не хочет раскрываться перед Большой Махой. Моя лучшая подруга не подпускала ее к себе ближе, чем на расстояние точного удара. И тут же била. А если оказывалась под ней на татами, мгновенно выворачивалась, словно змея.

Когда они с Большой Махой стояли друг против друга, я испытывала странное и острое ощущение, начиная понимать значение слов: мороз по коже.

— Я хочу знать, что ты к ней чувствуешь, — спросила я, когда мы оказались в лифте.

— Я хочу ее победить.

— И все?

— Все.

— Но это же… глупо. Да. Глупо. И у тебя нет шансов. Ты и Большая Маха! Нельзя даже сравнивать!

Я лукавила. За Большой Махой — жизненный опыт и многолетние ежедневные тренировки. А у Виолы был талант. Талант против опытности — силы почти равные. Но было и еще кое-что.

В основе каждого из боевых искусств лежит своя философия. Неэтично просто набить противнику морду. Надо при этом сказать что-то очень важное. Например:

— Я же сказал: не трогай кролика.

Или:

— Не люблю, когда наступают мне на ногу.

В худшем случае эта проповедь минут на десять. Когда противник уже не может сопротивляться, он вынужден выслушать все до конца. Два слова ты ему скажешь или десять, но объяснить, так или иначе, надо. Мол, ты не любишь людей, которые мучают игрушечных кроликов, или терпеть не можешь трамвайных хамов, или хочешь, чтобы был мир во всем мире. Ну или еще что-нибудь на свой вкус. Виола, например, говорила:

— Надо, чтобы они хоть чего-то боялись.

То есть Фиалка была против безнаказанности.

Наша тренерша любила повторять:

— Прежде чем вы сделаете какое-либо движение, оно отразится у вас во взгляде. Мысль быстрее удара. Учитесь опережать мысль. Учитесь смотреть противнику в глаза. И когда вы этому научитесь, вы научитесь побеждать.

У нее было и такое упражнение: детская игра в гляделки. Кто первый сморгнет. Когда они делали это упражнение в паре с Вилой, я замирала на целых полчаса и в оцепенении ждала результата. Кто победит? И это был первый бой, который Виола все-таки выиграла у Большой Махи. После чего та сказала:

— У тебя странный взгляд. Непроницаемый. Что это?

«Что это?» Я похолодела. И в самом деле: что? Меня осенила какая-то догадка. Но я боялась думать об этом. Я гнала такие мысли прочь».

ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТЕ

«Насчет мыслей, которые я гнала прочь. О, как долго я это делала! Но теперь время настало. Позволю себе маленькое отступление, ибо после купюры, выпавшей из Леночкиного пакета стряпками, я должна проверить еще кое-что. Раз уж настал момент истины.

Мне не хватает места, поэтому допишу в конце.

…Я привела к себе в дом незнакомую девушку. Не спросила ни ее фамилии, ни адреса, ни документов. Не спросила, где она родилась, где жила до знакомства со мной, как жила. И случайным ли было это знакомство. Я не хотела замечать некоторые странности Виолы. Например, что перед сном она надолго запиралась в ванной, а потом первым делом выключала свет, прежде чем лечь в постель. Она не хотела, чтобы я на нее смотрела.

А почему? Потому что я начала кое о чем догадываться. И то, что не бросилось в глаза в первый день нашего знакомства, я не могла не заметить позже, когда мы с Виолой стали жить под одной крышей.

Дело в том, что я просто не хотела этого знать…

Она не та, за кого себя выдает. Она нарочно прячется за моим именем. Она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал правду. Она…

Да! Запись в дневнике натолкнула меня на мысль! Эта бумажка пару раз уже попадалась мне на глаза. Но я не хотела этого знать. А теперь хочу.

«У тебя странный взгляд. Непроницаемый», — сказала Большая Маха. У Виолы действительно был немного странный взгляд. Ее глаза блестели и казались слишком уж выпуклыми. И цвет радужной оболочки был неестественно ярким. Зеленоглазая блондинка — мечта любого мужчины. Но у людей же не бывает таких ярких глаз!

Я рылась в ящике стола, чтобы подтвердить свою догадку. Так и есть! Это был чек из оптики. На зеленые контактные линзы. И тут я с ужасом поняла, что не знаю не только ее фамилии. Я даже не знаю, какого на самом деле цвета ее глаза!.

Кто же она? Ангел-хранитель, посланный мне Богом, или демон, задача которого постоянно подвергать меня соблазнам, а потом использовать мою согрешившую душу во зло.

История эта даже показалась мне мистической. Потому что еще одну вещь я никак не могла объяснить. Ну никак!

Но пока мы вернемся к дневнику. Записьтого же знака: ноябрь месяц».

«Между тем тренировки продолжались. Мы с Виолой не пропускали ни одной. Не скажу, что я стала поклонницей Школы Скорпиона. В детстве мой брат любил смотреть боевики про каратистов и кунгфуистов, или как их там. Поскольку тогда у нас была одна спальня на двоих, я засыпала под змеиное шипение, имитирующее удары, и дикие крики: «Кий-йя!» А приоткрыв глаза, видела всегда одно и то же: взлетающего в воздух Брюса Ли и его поверженные жертвы. Так вот, из всех увиденных мною когда-либо боев схватки в Школе Скорпиона были самые короткие и незрелищные.

Может быть, поэтому сама я так и не присоединилась к команде Большой Махи. Я продолжала наблюдать за Виолой, и каждый ее удар тут же отражался во мне. В моем сознании, которое пропускало все это через себя.

А через месяц произошло то, чего и следовало ожидать: она стала лучшей. Это признали все, в том числе и Большая Маха. Теперь они тренировались вместе. Виола стала задерживаться в спортзале дольше других, и они оставались вдвоем с Большой Махой. Третьей была я, но Глупой Пучеглазой Лягушке, тихонечко сидевшей в уголочке, даже ни разу не пришло в голову квакнуть.

Виола по-прежнему не могла выиграть у тренерши ни одного боя, но сражались они на равных. Виоле чуть-чуть не хватало. Совсем чуть-чуть. Мне иногда даже казалось, что Большая Маха хочет уступить. Ведь она была мудрее на целую тысячу лет!

Все правильно: бывают большие победы, а бывают маленькие, то есть промежуточные. И если последние не имеют для тебя принципиального значения — уступи. Не сделаешь этого — не факт, что не наживешь себе врага. А если сделаешь, у тебя появится друг, ибо ни к кому люди не испытывают большей симпатии, чем к тем, кого они победили. Чувство собственного превосходства приносит такое моральное удовлетворение, какого вы не дождетесь, даже съев пирожное с кремом. О пирожных я к тому, что Большая Маха не уставала повторять:

— Женщины! Не забывайте, что вы — женщины!

А для женщины пирожное с кремом — это святое. С одной стороны, оно внушает ужас количеством заключенных в нем калорий, а с другой — непомерное вожделение к тающему во рту крему и воздушному бисквиту. Выбирать вам. Лично я предпочитаю мороженое в вафельном стаканчике. Но я опять а) отвлеклась, б) начала употреблять символы. Когда присутствуешь на подобных тренировках, какие только мысли не лезут в голову! Не забывайте, что я проводила в спортзале долгие часы.