Надо сказать, что установка на недопустимости отказа женщине продержалась в индийском обществе довольно долго, как минимум до мусульманского нашествия. Так, в индийском «Декамероне» – «Шукасаптати» («Семьдесят рассказов попугая») сказано: «Когда прекраснобедрая, томимая любовью, сама пришла к мужчине, то он пойдет в ад, убитый ее вздохами, если не насладится ею».

Сборник рассказов «Шукасаптати» окончательно оформился примерно к XII веку – то есть мы видим в нем срез установок относительно отношений мужчины и женщины от древних времен до Средневековья.

Возможно, подобные «ведические» установки где-то действуют в Индии и сейчас. Но тут ключевое слово «где-то», ибо два культурных надлома, пережитых страной (мусульманское завоевание и британский колониализм), привели к тому, что в социально-культурном пространстве современный индиец не тождествен древнему индийцу.

А почему все-таки древние мудрецы так стояли на защите сексуальных прав женщины? Предположу, что они понимали: женщины выбирают лучших (самых сильных, самых умных, самых здоровых) носителей генетической информации. А для народа в целом это вполне себе благое дело, когда гены, пардон, лучших производителей широко распространяются.

Цитата на полях

Когда я читаю главы из Камасутры о царапинах и укусах, то вспоминаю один пошлый анекдот, в котором звучит фраза «Во-первых, это красиво…». Ибо главная задача и того и другого – оставить знак. И не просто знак, а знак, усиливающий желание, о чем без обиняков заявляет сам Ватсьяяна: «Нет другого пути, более подходящего, чтобы усилить влечение, как действия, совершаемые ногтями и зубами».

Но почему тогда в других культурах «действия, совершаемые ногтями и зубами» не имели такого значения в сексуальной жизни? Обратите внимание на эти строки:

«Даже у чужого, видящего издали молодую женщину, чьи груди носят следы ногтей, рождается преклонение и страсть.

Так же и мужчина, отмеченный знаками ногтей в разных местах, обычно приводит в трепет даже стойкое женское сердце».

Что нужно, чтобы увидеть издали грудь молодой женщины? Как минимум, чтобы она ее не скрывала. То есть должно быть достаточно тепло и нравы в стране должны быть более-менее терпимые по отношению к демонстрации человеческого тела. И это было в свое время в Древней Индии. То есть тепло там и сейчас, но вот с открытой грудью уже на улицу не выйдешь.

А во времена Ватсьяяны царапины были не только признаками того, что любовники страстные натуры, но еще и определенными символами: «Нанесение ногтем изогнутого знака на шее и на поверхности груди – „полумесяц“. Два таких [знака], обращенные друг к другу, – „круг“. Его наносят на низ живота, между ягодицами, между бедрами. Не слишком длинная „линия“ [наносится] повсюду. [„Линия“], изогнутая [и нанесенная] до соска, – „коготь тигра“. „Линии“, [нанесенные] пятью направленными друг к другу [ногтями] и направленные к соску, – „лапки павлина“. Следы пяти сложенных вместе ногтей, [нанесенные] на соске у наслаждающейся любовным соединением, – „прыжок зайца“. [Знак в виде] листка голубого лотоса, нанесенный на поверхности груди и пояснице, – „листок голубого лотоса“. Отправляющимся в путешествие [наносят] на память четыре или три сходящиеся линии на бедрах и поверхности груди. Таковы действия ногтей».

О значимости этих символов мы можем судить и по древнеиндийской поэзии. Так, Видья, поэтесса, жившая, по-видимому, в Южной Индии между VII и IX веками, описывает, как женщина, собираясь якобы набрать воды, идет на свидание к любовнику:

По мнению автора Камасутры, следы царапин обладают воистину волшебной силой: «Когда влечение давно успокоилось, то исчезает и любовь, если не остается знака ногтей, напоминающего об источнике влечения. Когда женщина видит в тайных местах знаки ногтей, то даже давно прошедшая любовь приобретает для нее новизну и очарование».

Цитата на полях

Во времена ведические, что бы там ни говорили авторы трудов о «ведических женщинах», девственность в Древней Индии ценилась не так сильно, как во времена написания Ватсьяяной Камасутры и тем более не так сильно, как последние полторы тысячи лет индийской истории.

Ранние браки в те времена заключались редко, у женщины было довольно много прав и личных свобод. Но постепенно начался регресс, закабаление женщин, формализация религии. Все это привело к тому, что ценность девственности невесты многократно выросла[27].

Причем это касалось именно женщины. Для мужчин это не было столь актуально, разве что кроме периода ученичества (но и то, судя по источникам, здесь важно было, чтобы он, проживая в доме Учителя, не вступал в связь с его женой, дочерью, сестрой). Гораздо важнее, чтобы у мужчины было все в порядке с потенцией. «Женщины рождены ради произведения потомства. Женщина – поле, муж чины – обладатели семени. Поле следует отдавать тому, у кого есть семя. У кого нет семени, тому не нужна девушка», – свидетельствует «Нарада-смрити». Там же: «Если мужчина будет сочтен полноценным по признакам его тела, он заслуживает право получить девушку». Интересно, что в этом же трактате упоминается четырнадцать видов импотентов, за которых нельзя выдавать девушку.