У Тони был сонный вид. Неужели он спал, несмотря на гремевшую в ушах музыку? Едва мать Тони ушла, Блэк заметил:

– Неплохое гнездышко.

Тони ответил испепеляющим взглядом.

– Нет, я серьезно. Жаль, что у меня в твоем возрасте не было подобного.

На дальней стене висела мишень для дартса. Старый стереопроигрыватель был включен в розетку. Рядом стоял верстак с теснившимися на нем банками пива.

– К сожалению, – продолжал Блэк, – у моего отца было другое мнение на этот счет. Он хотел хранить в гараже свою машину, что, на мой взгляд, было абсолютно неразумно.

Он улыбнулся, взглянув на парня; тот, по крайней мере, сел прямее и слушал детектива.

– А другой где? – спросил он Блэка, после чего сунул руку в карман старой армейской куртки и извлек жестянку с табаком, где лежали пара самокруток и зажигалка.

– Какой другой?

Тони сунул в рот сигарету и зажег. Глубоко затянулся, откинул голову и выпустил дым.

– Злой полицейский, – пояснил он, театрально окинув дверь. – Опаздывает?

– Мы не играем в злого и доброго полицейского, сынок. Я могу быть и тем и другим. Это зависит…

– От чего? – усмехнулся парень.

– От того, насколько ты готов сотрудничать.

Тони всмотрелся в Блэка, словно пытаясь определить, насколько тот серьезен.

– А если я не стану сотрудничать? Что тогда? Подсунете мне наркотики?

Блэк устало вздохнул:

– Такое бывает только в фильмах.

– Я слышал другое. Мне что, следует доверять вам только потому, что вы полицейский?

– Почему бы не довериться мне, Тони? Я пытаюсь узнать, что случилось с исчезнувшей девушкой. Хочу вернуть ее домой.

– Вы всегда можете исказить мои слова и посадить за ее убийство.

– Я не говорил, что она мертва.

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Тони. – Вы уже взялись за свое – искажаете смысл моих слов, хотя я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Да никого я не пытаюсь поймать в ловушку! Ты просто не знаешь меня, зато знаешь Элис Тил и ее семью. Думаю, ты вполне можешь представить, что сейчас испытывают члены ее семьи. Тебе не обязательно мне помогать, Тони, но говорят, когда-то она была тебе небезразлична. Возможно, я ошибаюсь.

Блэк выбрал верные слова. От вызывающего поведения Тони не осталось и следа. Нижняя губа задрожала.

– Простите, – выдавил он и поднес руку к глазам, чтобы скрыть подступившие слезы.

Успокоился он нескоро. Блэк терпеливо ждал, а парень то и дело повторял: «Простите».

– Все в порядке, сынок.

Хлое дали время на доработку. Именно это в школе называлось гибким подходом, что применили к ближайшим подругам Элис Тил из шестого класса.

– По-моему, они просто не знают, что с нами делать, – призналась Хлоя, которую Бэт нашла в местной библиотеке, куда ее направила мать девушки.

То было небольшое здание с приличной подборкой книг, но не лучшее место для доработки чего-либо. В центре комнаты за столом сидели два читающих пенсионера, мужчина среднего возраста, который что-то исследовал, возможно свое генеалогическое древо, и еще один по соседству, которого учили работать на единственном в библиотеке компьютере – без этого его не принимали на работу. Наставляла его библиотекарь, которая не удосужилась понизить голос, чтобы он не раздавался на весь читальный зал. Хлоя, похоже, поняла, что это не лучшее место для разговора об Элис.

– Я как раз собиралась выпить кофе, – заявила она детективу.

– Пойдем, я угощаю, – кивнула Бэт.

Хлоя закрыла папку, сунула ее в сумку, и они вышли из библиотеки. Пересекли парковку и зашли в единственное в Коллемби кафе, полутемное, старомодно обставленное, без единого посетителя. Они заказали кофе, и Бэт отвела Хлою в самый дальний от барной стойки угол рядом с окном.

– Ты одна из ближайших подруг Элис, – начала Бэт.

– Мы росли вместе, жили на одной улице, с трех лет были лучшими подругами.

Хлоя, казалось, гордилась этими обстоятельствами. При этом она немного нервничала и была скованной, но Бэт сочла, что девушка, должно быть, волнуется в присутствии посторонних, тем более офицера полиции. Говорила Хлоя быстро, почти тараторила, словно пытаясь как можно скорее высказать свое мнение, потому что привыкла, что ее игнорируют. Возможно, все усугублялось дружбой с Элис Тил, которую, казалось, желали все мужчины.

– Если бы у Элис была тайна, ты ведь знала бы о ней.

– Знала бы. – Затем она уточнила: – Будь у нее тайна.

– А тебе неизвестна причина, по которой Элис могла бы сбежать?

– Нет.

– Ноу нее были тайны, – настаивала Бэт. – Я говорю о ее дневнике. По словам брата, она постоянно в нем что-то записывала.

– Я знаю о дневнике, – подтвердила Хлоя, – но она не писала в нем на людях, и он всегда был заперт.

– Она носила его с собой, не хранила дома?

– В сумке или парке. Она всегда одевалась в мешковатую зеленую парку с глубокими карманами.

– Значит, дневник все еще с ней. – Бэт вздохнула: надежды найти ключ к разгадке рухнули. – Хлоя, не знаешь, Элис последнее время с кем-нибудь ссорилась?

– Не знаю. Элис вечно спорила с Крисом, но это были просто перепалки.

– Из-за чего они спорили?

– Он постоянно ревновал, – ответила она, не вдаваясь в подробности.

– Элис давала ему поводы? – допытывалась Бэт. – Как по-твоему?

Последовала короткая пауза.

– Не намеренно. Элис просто со всеми была дружелюбна.

– И это можно было принять за флирт? – подсказала Бэт. – Особенно если парень не уверен в себе.

Хлоя не стала возражать, и Бэт задала очередной вопрос:

– Что насчет ее домашней обстановки? Как я понимаю, она была не очень спокойной?

– Еще бы, с таким папочкой, – подтвердила Хлоя. – Мама у нее ни то ни се, но Элис очень любила деда. Он живет в одном из коттеджей для престарелых шахтеров рядом со школой. Она постоянно к нему заходила.

Бэт заметила, что девушка ни слова не сказала еще об одном члене семьи.

– Как у нее обстояли дела с братом?

– Хорошо. По большей части.

– Но не всегда?

– Дэниел хороший парень, но любил иногда контролировать сестру. Не так яростно, как ее папаша, но и у него тот еще характер!

– А ты когда-нибудь видела, чтобы он терял самообладание?

– Дэниел? Нет.

Должно быть, она рассудила, что Бэт посчитает, будто у нее нет доказательств, поскольку добавила: