пожатия, будто выманивал запуганного щенка из его будки. Смотря на следопыта затравленным взглядом, от которого у Марии в очередной заблестели глаза, Алекс сделал пару неуверенных шагов и, наконец, пожал протянутую руку.

За столом разговор никак не клеился. Все попытки со стороны Вудроу как-то разговорить младшего брата, разбивались о стену замкнутости и излишней настороженности. Как бы Альфред с Марией ни старались скрыть свою озабоченность происходящим, Вуд всё отлично читал в их глазах и испытывал искреннюю жалость к родственникам.

Такое странное поведение Алекса одновременно и отталкивало, и вызывало неподдельный интерес. Почему подросток такой запуганный? Хотя синяки на теле, пожалуй, говорят красноречивее любых слов. В том, что все эти побои были следствием непринятия Алекса сверстниками, следопыт не сомневался.

У Вуда на душе заскребли кошки. Он чувствовал, что такая отчуждённость Алекса до добра не доведёт, и почти физически ощущал надвигающуюся беду.

* * *

Посидев ещё какое-то время под бесконечное подкладывание завтрака в тарелки со стороны Марии, Вуд попрощался с родственниками, но обещал вернуться на ночлег.

Для того чтобы попасть в город, учитывая месторасположение дома Альфреда, нужно было подняться на холм, что Вуд и сделал, пыхтя и обливаясь потом. Забравшись на возвышенность, он оказался на просторном плато, ровная поверхность которого с практически полным отсутствием высоких деревьев, завораживала. Вдали за городскими стенами виднелся королевский замок, который величаво возвышался над остальными строениями.

По мере приближения к городу всё отчётливее просматривалось могущество окружавшей его каменной стены с плинфой светло-коричневого цвета. Сверху по открытой галерее взад-вперёд прохаживались стражники в полном вооружении. Воинов защищал прочный бруствер в половину человеческого роста. На одинаковом удалении друг от друга на нём были расположены каменные зубцы прямоугольной формы. Эти выступы закрывали человека в полный рост, за счёт чего проходившие по галерее воины то скрывались из вида, то появлялись вновь.

По периметру стены стояли круглые башни с бойницами наверху. Ещё одна башня, но уже прямоугольной формы, была расположена над въездными воротами. В центре города над мелкими строениями возвышалась основная башня — донжон.

«Мой узник, наверное, в ней» — подумал Вуд, приближаясь к стене.

— Стой, путник! Куда идёшь? — задал стандартный вопрос один из двух охранявших вход стражников, которые были в боевом обмундировании с пиками в руках.

Вуд сбросил с головы капюшон, чтобы показать лицо и не вызывать подозрений.

— Я следопыт, — ответил Вудроу, — прибыл в связи с происшествием на турнире. Вашего командира должны были предупредить.

— Сейчас выясним! — гаркнул один из гвардейцев и направил того, что был помоложе, к командиру стражи.

Пока все ждали прояснения ситуации, Вуд снова принялся рассматривать окружающее убранство. Вблизи и без того высокие стены с башнями выглядели ещё величественней. В некоторых местах они имели деформацию в виде частично отсутствующих камней. Глаз то и дело цеплялся за участки выщербленности — эдакие шрамы, служившие безмолвным напоминанием осады города.

В последний раз он видел эти стены десять лет назад. В молодости почему-то не обращал внимания на такие мелочи. Сейчас же родные места вызывали неподдельный интерес и ностальгию. Следопыт не хотел себе признаваться, но сердце в груди ликовало. Казалось, родные места приносили давно утерянное душевное равновесие.

— Всё верно! — вдруг донёсся из-за спины голос старшего стражника. — Начальник дал указание проводить Вас, куда пожелаете.

— Отлично, — с нескрываемым облегчением выдохнул следопыт, который не исключал возможности бюрократических проволо́чек, — тогда будьте так добры, проводите меня в темницу к Томасу Моранду.

Молодой гвардеец, не дожидаясь указаний старшего, пригласил Вудроу следовать за ним. Пройдя через арку с поднятой железной решёткой, они оказались на наводнённой людьми городской площади. В центре неё гордо возвышался донжон. Он имел несколько этажей, на каждом из которых виднелись маленькие квадратные окошки, бо́льшая часть из которых была зарешечена. Перед башней имелся огороженный стенами дворик, который использовался в качестве тренировочного полигона для гвардейцев.

— Тут живёт рабочий люд, — сказал провожающий Вуда солдат, указывая на донжон. — Здесь же находится рабочее место начальника стражи и наша казарма.

— А темница?

— Тоже здесь, только в подвале, — ответил гвардеец и через некоторое время добавил: — Вам следует быть с ним осторожней…

— С Морандом?

— Да. У него какие-то дела с магией…

Стражник проговаривал слова через навалившуюся усталость. Таскать на себе груз нагретых солнцем доспехов было нелегко. Он то и дело снимал шлем, чтобы вытереть струивший со лба пот.

— С чего вдруг такие выводы? — спросил Вуд на подходе к донжону.

— С того, что на турнире был один Моранд, а сейчас другой…

Солдат подошёл к огромной дубовой двери, и судя по тому, с каким усилием открывал её гвардеец, та была не самой лёгкой дверью в этом строении. Служивый навалился всем телом, и дверь нехотя поползла вперёд с глухим скрипом.

Внутри башни Вуд ощутил долгожданную прохладу. Несмотря на стоявшую несколько дней подряд жаркую погоду, в помещении раздавались звуки падающих сверху капель. «Кап, кап, кап» — мерно стучали они, разбиваясь о камни.

Само помещение утопало в сумраке. Маленькие квадратные окошки пропускали незначительные пучки света, которые скромно падали на противоположные стены. По центру шёл широкий коридор с круглыми сводами, а по бокам располагались винтовые лестницы на верхние и нижние этажи.

— То есть как это «другой»? — вернулся к разговору сыщик.

— Да вот так! На турнире он был огромным, а сейчас от него почти ничего не осталось. Будто сдулся! Теперь это обычный человек. Единственное, что у него большое, это его пузо. А конь так, вообще, на третий день после турнира издох!

Дальше они начали спускаться по каменным сырым порожкам лестницы в подвальное помещение, где располагалась темница.

— А что говорят в народе по поводу убийства? — спросил Вуд, решив, что лишняя информация о происшествии не помешает.

— Если честно, — замялся служивый, — то народ жаждет виселицы для Моранда. Галахард был всеобщим любимцем, поэтому такое не прощают… Когда прошёл слух о Вашем приезде, народ начал возмущаться. Мол, какие тут могут быть расследования?! Повесить этого пса, и дело с концом!

— О как… — прошептал Вуд. — Я гляжу, вы тут скорые на расправу.

— Ну а что?! Всё ведь очевидно! У Томаса были давние счёты с Аланом. Вот он и отомстил…

— А помощники?

— Какие ещё помощники?! Кому нужен этот плешивый пёс?! — разгорячился стражник, но под строгим взглядом следопыта замялся и покраснел. — Простите…

Царивший в темнице мрак рассеивался только лишь вблизи настенных факелов, а воздух смердел затхлостью и испражнениями. Стены подвала, в целях экономии на узниках, здесь не были отделаны камнем, как на других этажах, или