даже деревом. Они представляли собой земляные срезы, из которых то тут, то там выглядывали черви. Противные слизняки извивались и падали на пол, где на них наступали люди, отчего земля становилась вонючей и скользкой.

Кроме червей в подвале жили крысы. Мерзкие грызуны бегали вдоль стен по разветвлённым коридорам и противно пищали, оставляя за собой запаховый след сырой шерсти. Следопыт видел многое, но от этого зрелища и запаха его начало мутить.

— Пришли! — вдруг констатировал стражник, подходя к одной из железных дверей.

В верхней её части на уровне глаз было проделано маленькое размером с ладонь окошко, чтобы можно было заглянуть в камеру. Солдат прильнул к смотровому отверстию, после чего начал искать нужный ключ в звеневшей на поясе связке.

— Моранд, к тебе пришли! — громко рыкнул он в окошко камеры, откуда послышалось шуршание и лязг цепей.

Открывшаяся дверь наградила присутствующих противным скрипом давно не смазанных петель. В нос ударил запах зловония, состоявший из сырости, пота и испражнений. Постояв перед входом в камеру несколько секунд, Вуд подождал, пока глаза привыкнут к темноте, после чего сделал шаг вперёд. В камере отсутствовали источники света, за исключением маленького зарешеченного окошка, расположенного чуть выше уровня земли.

Колдун

Очертания узника проступали справа от входа в камеру. Томас Моранд сидел в грязных лохмотьях на холодном земляном полу. Его ноги и руки были прикованы цепями, противно лязгающими при каждом движении. Он непонимающим взглядом смотрел на вошедшего, а в глазах читалась целая гамма эмоций — от удивления до страха. Томас молчал.

— Доброго дня, — поздоровался Вуд, но в ответ услышал лишь тишину.

В следующее мгновение стражник закрыл за следопытом дверь и провернул ключ в замке.

— Если что, я буду у лестницы, — предупредил он. — Там воздух посвежей…

Когда солдат отдалился от камеры, Томас подал признаки жизни.

— Ты кто? — сухо прохрипел он с нотками безмерной усталости.

— Я Вудроу Уотсон, следопыт, — представился Вуд. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— Следопыт, значит… Можешь начинать меня бить, я всё равно ничего не скажу.

Вудроу удивлённо посмотрел на узника и только сейчас, когда его глаза окончательно привыкли к темноте, разглядел на оголённых конечностях рыцаря множество синяков и царапин.

— Вижу, с тобой уже беседовали… — Вуд указал на телесные повреждения, но Томас ничего не ответил.

Следопыт смотрел на узника и с ужасом понимал, что после нескольких дней избиения в этом подвале, надеяться на доверительную беседу со стороны рыцаря не стоит. Однако нужно было что-то делать. Любая, даже на первый взгляд незначительная информация, сообщённая Морандом, могла в итоге стать недостающим пазлом в собираемой картинке…

* * *

— Если хочешь добиться правды, ты должен давить на самое дорогое, что у него есть! — зарычал Мудрый Мэт, поучая молодого следопыта.

— В каком смысле «самое дорогое»?

— Чёрт бы тебя подрал, Вудроу! Будь же ты хоть немного посообразительней!

— Близкие люди… — с виноватым видом пробурчал Вуд.

— Слава богам! — прокричал Мэт, задрав к небу голову.

Лицо ученика покрыла краска. Старый вояка любил над ним поиздеваться.

— Ладно… Что ещё дорого человеку, кроме его близких?

Молодой следопыт задумался, перебирая возможные варианты.

— Запоминай, пока я живой! — пренебрежительно бросил Мэт. — Самое дорогое, что есть у человека, это его жизнь и свобода. Слышал о таких вещах?

Вуд обиженно поднял глаза, но промолчал.

— Чтобы заставить говорить, пообещай свободу!

Ученик вытаращился на наставника.

— Что тебе опять непонятно, дурья твоя башка?! — Мэт начинал заметно раздражаться.

— А если он её не получит? Не следопыты же решают, какое давать наказание…

— Это тебя уже не касается! Твоя задача — разговорить ублюдка, а что с ним будет потом, не твоя забота!

Мэт в каком-то смысле был изрядной сволочью.

— Но… преступники ведь тоже люди!

— Люди… — Мэт пренебрежительно хмыкнул и иронично покачал головой.

* * *

— Я не буду тебя бить, — спокойно начал Вуд. — Какой в этом толк?! Не знаю, чем ты там руководствовался, но уверен, что у каждого поступка имеется своя причина…

Томас зашевелился, пытаясь что-то сказать, но Вудроу быстро продолжил:

— И, по всей видимости, эта причина достаточно весомая… В любом случае тебе нет смысла умирать на виселице!

Томас поднял голову и не без удивления посмотрел на гостя.

— На суде я могу замолвить за тебя словечко… Но в обмен я хочу услышать правду.

Зерно сомнений было посеяно. Томас молча смотрел в пол, изредка ворочая затёкшими конечностями, отчего цепи противно побрякивали.

— Стражник! — крикнул Вуд, вызывая провожавшего.

Где-то вдалеке послышались неторопливые шаги.

— Постой! — вдруг прозвучал в темноте голос Томаса.

— Да?

— Если я всё расскажу, ты гарантируешь мне свободу? — в голосе Моранда прозвучали нотки мольбы и надежды.

Вудроу помедлил несколько секунд, после чего их глаза встретились.

— Ты будешь свободней птиц, что каждый день кружат над этой башней, — прочеканил Вуд с той уверенностью, которая не оставляет шансов на сомнения, после чего вышел через открывшуюся с натужным скрипом дверь.

На улице сыщик с упоением втянул полные лёгкие чистого воздуха, испытав при этом неподдельное удовлетворение. Солнце к этому моменту перекатило за середину свободного от облаков небосвода, и уже через несколько часов ожидались вечерние сумерки.

— Где найти лекаря? — спросил следопыт у гвардейца, который вывел его из подземелья.

— Во-о-он в том здании, — ответил солдат, указывая рукой в сторону двухэтажного каменного сооружения у другого края площади. Здание было вытянутой формы и имело внушительные габариты. Однако внимание на себя обращала другая особенность — маленькое количество оконных проёмов. На каждом этаже были по три окна, что для такого большого здания было на удивление мало. Вудроу показалось, что нечто подобное он уже где-то видел.

— Что это?

— Дом лекаря. Он ведь у нас… — стражник покрутил пальцем у виска, — поэтому ничего удивительного.

«Изобретение Ганса… Морг!» — вспомнил Вуд. Единственное различие было в том, что в Эйзенхауэре здание было одноэтажным, но при этом таким же вытянутым.

Входная дверь на первом этаже была сделана из массивных дубовых досок с промежутками в толщину большого пальца. Пройдя через неё, Вуд попал в холл, от которого вправо и влево шли коридоры с дверьми по обе стороны. Здесь же, у противоположной стены, имелась лестница, ведущая на второй этаж. Помимо отвратительного запаха трупного разложения, которым был пропитан каждый уголок здания, здесь ещё ощущался стойкий травянистый аромат.

Чтобы обозначить своё присутствие, следопыт громко закрыл за собой дверь, после чего из левого коридора послышались торопливые шаги. Мгновение спустя в холле появился рыжий молодой человек в белой мантии. На вид ему было не