особым тонам Итянь понял, что охранник родом из их деревни. В такой ситуации полезнее было бы заговорить на путунхуа[8], однако Итянь намеренно выбрал родной говор.

– Я пришел к Тянь Ханьвэнь. Она же здесь живет, верно?

Если охранник и узнал говор, то ничем этого не выдал. С явной неохотой он скрылся в будке и вернулся со списком в руках.

– Она не предупреждала, что сегодня кого-то ждет.

Значит, она действительно живет в одном из домов за этими воротами! Осознание это словно ударило Итяня под дых. Приехать по этому адресу было несложно, ведь на самом-то деле он не верил, что найдет ее тут. Адрес – обычная точка на карте, незнакомая и далекая, дом, в который входишь и… что дальше?

– Она не знала, что я приду, – сказал он.

– Тогда возвращайтесь и предупредите ее, чтобы встретила вас у ворот. Пускай сама за вами выйдет.

– У меня нет ее телефона, а сюда я всего на несколько дней приехал… – Итянь запнулся. Его слова звучали еще подозрительнее, чем раньше. – Вы же из деревни Тан, верно?

– Даже если, то что?

– Я тоже! Мы земляки.

– Я вас там никогда не видал, – сказал охранник.

– Ну и я тоже вас не встречал.

– Мы с родителями переехали, когда я совсем молодой был. Но я туда постоянно на Новый год езжу – дядьев и теток навещаю. Так что если б вы и правда были из деревни Тан, я бы вас встречал.

– Если я вру, то откуда у меня такой говор?

Охранник задумался. Говор в их деревне слегка отличался от диалектов других деревень, и за сотни лет различия эти лишь укрепились. Даже в деревнях Байцзя и Пять Рощ говорили не так, как в их деревне Тан. Временами Итяня забавляло, что в стране, где он сейчас живет, порой не слышат разницы между китайским и корейским языком.

– Ну допустим, вы из деревни Тан. Здесь-то вам что надо?

– Я вам уже сказал. Я пришел к Тянь Ханьвэнь.

Охранник уставился куда-то за спину Итяню, на ряды ровно подстриженных кустов. Итянь тотчас же понял его намерения: охранник решил сделать вид, будто Итяня тут нет. Тогда у того просто не останется иного выхода, кроме как смириться и уйти.

Итянь уныло смотрел на густые низкорослые деревья за воротами. Домов не видно, значит, они невысокие, непохожие на многоквартирные высотки, которыми застроены другие районы города. А ведь сейчас Ханьвэнь совсем рядом. Можно перемахнуть через ограду и бежать по посыпанной гравием тропинке, пока он не найдет ее дом. Он постучится в дверь, она откроет, и по улыбке, с которой она ответит ему, охранник поймет, что все в порядке.

С отчаяньем – он и сам это слышал – Итянь проговорил:

– Пожалуйста, я ничего плохого не сделаю. И я ваш земляк. Меня зовут Тан Итянь.

– Откуда вы знаете Тан Итяня? – Глаза охранника впились в его лицо. – Вы Тан Итянь?! Быть того не может!

Итянь достал свидетельство о регистрации и показал охраннику, и тот вдруг расплылся в улыбке. Он схватил Итяня за руку, шагнул к нему вплотную, похлопал по спине.

– Что ж вы раньше-то не сказали? Моя мать только про вас и твердит. Мол, вы такой умный и в Америку уехали. А познакомились мы вот тут! Удивительно, да?

Охранник со смехом принялся перечислять все знакомые им обоим места и людей.

– Значит, вам известно, где живут мои мать с отцом, верно? – спросил Итянь. – И обмануть вас у меня не получится, так?

– Ну да, наверное… Если меня спросят… Если что-то пойдет не так, то я скажу, где ваш дом, и тогда вас найдут.

– Именно. Если что-то случится, вы знаете, где я живу. Просто передайте Тянь Ханьвэнь, что к ней пришел Тан Итянь и что ему нужна помощь. Мы с ней старые друзья, мое имя ей знакомо.

Охранник взял ключи, запер ворота и пообещал Итяню скоро вернуться. Он прошел несколько шагов и обернулся:

– Но между вами и госпожой Тянь ничего нет, правда ведь? Ее муж не будет потом со мной разбираться?

– Нет-нет, ну разумеется, нет.

Итянь обрывал с куста листья, когда за воротами послышались голоса. Теперь их было два: охранник спрашивал, а женский голос отвечал. Итянь глубоко вдохнул.

– Господин Тан Итянь, я ее привел, – сказал из-за ворот охранник.

Замок щелкнул, и ворота медленно открылись. Итянь едва голову себе не свернул, однако увидел лишь молодую деревенскую девушку, лет восемнадцати, не больше.

– Тут, наверное, какая-то ошибка, – сказал он.

Девушка перевела встревоженный взгляд с охранника на Итяня.

– Он сказал, вы здесь ждете. Я что-то напутала? Госпожа Ван велела сходить за вами.

Глава 10

– Если когда-нибудь окажешься в Юньнане, непременно выпей там такой чай. – Ханьвэнь открыла маленькую жестяную коробочку и протянула ему.

Итянь, наблюдавший за женщиной, пока та заваривала чай, вдохнул сильный сладкий запах хризантем.

– Обязательно. Так и сделаю, – неуверенно пообещал он.

Итянь не знал, как сказать ей, что для него путешествие в Юньнань – это нечто невозможное, что он совсем не такой, какой сделалась она – человеком, что проводит отпуск в экзотических краях, вместе с семьей, причем этот вид отдыха ей явно нравится.

Ханьвэнь так изменилась, что когда она встретила Итяня на пороге, то от удивления он почти утратил дар речи. В их молодости она отличалась той красотой, что раскрывается постепенно, с каждой их встречей лицо ее будто обретало новую черту. Теперь же красота ее бросалась в глаза, четко вылепленные черты вызывали восхищение. Короткие волосы завитками спускались на длинную шею. Пудра добавляла коже матовости, подведенные глаза словно были посажены глубже, чем раньше. Широкая розовая юбка до лодыжек смотрелась так элегантно, что Итянь задумался, не переоделась ли Ханьвэнь, пока горничная бегала за ним, или же она даже дома одевается с таким изяществом? Мали предпочитала удобную, мягкую одежду и по утрам доставала из шкафа первое, что попадется под руку.

Ханьвэнь подвела его к сияющему полировкой столику, стоявшему в небольшой нише в гостиной. По китайским стандартам эта двухуровневая квартира в доме на две семьи считалась огромной. В молодости Итянь полагал, что те, у кого есть деньги, живут в городе, в квартирах, набитых предметами, которые свидетельствуют о благосостоянии их владельца. Позже, в Америке, он обнаружил, что богатым больше нравятся отдельные дома подальше от города. “Как, наверное, там красиво и спокойно”, – восхищались коллеги, когда он рассказывал им о местах, где прошло его детство. “Наверняка издеваются”, – думал он.

Дом Ханьвэнь представлял