Переверните лепешку и поджарьте с другой стороны.

Готовую лепешку положите на бумагу для выпекания, чтобы избавиться от излишка масла.

Перед подачей полейте лепешку соусом окономияки и добавьте чуть-чуть майонеза. Я для полноты вкуса также посыпаю ее аонори (сушеными водорослями), кладу немного маринованного красного имбиря и кацуобуси (тунцовой стружки).

Возможные добавки

• Морепродукты (креветки, морские гребешки, мидии, осьминог)

• Листья периллы

• Рисовое печенье

• Кимчи

• Проростки бобов

• Сладкий картофель

• Сыр

• Сало или бекон

• Все что угодно (моя мама, например, кладет авокадо)

Пьем до дна!

Как и еда, выпивка в Японии – это целый ритуал, и есть правила: где и как пить. Напитки перед подачей на стол всегда переливают в специальные кувшинчики. Никто не наливает себе сам – все наливают только друг другу. По правилам вежливости, для первой чарки всем разливают один и тот же напиток; когда гости поднимают чарки, чтобы сказать «Кампай!», самый уважаемый человек среди присутствующих (самого высокого ранга или просто тот, кто старше остальных) поднимает свою выше всех.

АЛКОГОЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ

Если вы планируете вечеринку, вам пригодятся эти слова:

– Номикай – вечеринка с выпивкой.

– Идзакая – небольшой японский бар, где в неформальной обстановке подают выпивку и еду.

– Кампай – буквально значит «сухая чарка»; японский короткий тост.

– О-цумами – скромная закуска, которую подают вместе с саке.

Слово саке в японском языке может обозначать любой алкоголь. То, что называют саке большинство неяпонцев, – это нихонсю, напиток, который делается из риса. Помимо нихонсю в Японии очень популярны пиво и хаппонсю – пенистый напиток, похожий на него. Тюхай – слабоалкогольный коктейль, который делают из сётю – дистиллята типа водки. Умэсю – японское сливовое вино, моя бабушка нередко делала его в летние месяцы. Японские сорта виски высоко ценятся в мире и считаются одними из лучших; у меня дома, например, припрятана для торжественного случая бутылка виски «Ямадзаки».

В каждой культуре живут свои кулинарные традиции. Ничто так не объединяет людей, как пища. Заварить чай для усталого коллеги или испечь замысловатый торт для членов семьи – в обоих случаях прекрасный способ дать кому-то почувствовать вашу любовь и заботу.

Но важно не только уметь готовить еду – важно также осмысленно относиться к тому, что и как вы едите. О-макасэ или кайсэки – это своеобразный спектакль, который шеф-повар разыгрывает для своих клиентов. Вы доверяете другому человеку принять решение за себя. Это может раздвинуть ваши границы, или оказаться неприятным опытом, или удивить и привести в восторг – словом, это что-то вроде игры в рулетку. Можно не сомневаться в одном: японский шеф-повар вложит в свой труд заботу, осознанность и омоияри. Конечно, он – профессионал высокого класса, но, если взглянуть глубже, у него есть что-то общее и с мамой, которая готовит ребенку ужин, и с кучкой студентов, которые пытаются соорудить себе что-нибудь поесть из того, что осталось в холодильнике, – это воображение, гибкость и креативность.

Показать свое уважение к еде и к тому пути, что она проделала, прежде чем попасть к нам на стол, – иногда очень полезная практика. Где вырастили этот рис? Сколько труда потребовалось для того, чтобы он оказался в вашей тарелке? Что вдохновляло повара? Такие вопросы полезно задавать себе время от времени. Даже если вы просто что-то глотаете на бегу, постарайтесь чувствовать каждое мгновение своей жизни. Будьте открыты, творите и принимайте осознанные решения.

Словом, о-макасэ – это способ построить доверие к миру, к людям и самому себе, используя волшебную силу еды и питья.

Заключение: что может дать нам омоияри?

Люди очень легко выходят из себя (каюсь, я и сама этим грешу). Наверное, каждый вспомнит, как злился, застряв в толпе туристов и опаздывая на встречу, или как проклинал про себя баристу, который никак не мог справиться с его утренним кофе. Мы по любому пустяку впадаем то в раздражение, то в ярость.

Терпение – это привычка, и его надо практиковать. Многие духовные лидеры посвящают этому всю жизнь. Дзидзи, мой японский дедушка, много лет ухаживал за апельсиновым деревцем в своем саду в Камакуре. Каждые выходные он возился с ним, и оно очень красиво цвело, но при жизни дзидзи на нем ни разу не появилось апельсинов. То, что оно так и не порадовало его, немного трагично. Однако это дерево было, в сущности, бескорыстным даром дедушки, и когда он умер, а мы смогли насладиться плодами его труда, то остро почувствовали его незримое присутствие.

Спустя семь лет после его смерти бабушка Мотоко решилась наконец продать большой дом в Камакуре. Ей было пусто и одиноко в нем, кроме того, он был далеко, и ей приходилось разрываться между Токио и жильем, расположенным в старом квартале Камакуры. Этот дом был домом моего детства. Много лет я переезжала с места на место, а он оставался в моей жизни символом устойчивости и постоянства. Потерять его – значило для меня потерять что-то очень дорогое.

Бабушка чувствовала то же самое. Однако, когда наш дом пришла смотреть чета пожилых японцев с двумя внучками полубританского происхождения, мы были безумно счастливы. Мне показалось, что это стало блестящим финалом нашей истории, и у меня возникло чувство моно-но аварэ – ощущение мимолетности того, что дает человеку дом, и понимание природы потери. Однако вместе с этим мы были довольны тем, что наш любимый дом обретает новых хозяев и новую жизнь. Были и другие возможные покупатели, но для нас важно было почтить прошлое и выковать новое будущее. Наше решение, без всяких сомнений, было продиктовано омоияри – чувством уважения и желания, чтобы эта семья любила и берегла наш дом так же тщательно, как когда-то мы сами.