датируется 27 января 1223 г. У Ибн аль-Асира сказано, что после поражения кипчаков (половцев) «татары долго оставались» в их земле. Поскольку от захвата Судака до конца мая 1223 г. прошло всего четыре месяца, термин «долго» нельзя относить к 1223 г., а саму битву следует отнести к 31 мая 1224 г.[126]

После появления статьи А.Б. Салтыкова в школьных учебниках годом битвы на Калке окончательно стал признаваться 1224 г.[127]

Правда, не все из историков согласились с этой датой. Так, вывод А.Б. Салтыкова вызвал критические замечания архивиста С.А. Аннинского (1891–1942) в его комментариях к изданию «Хроники Ливонии», упрекавшего А.Б. Салтыкова, что им были использованы только те материалы, которые в середине XIX в. были известны еще А.А. Кунику, а весь вывод строится на показании греческого синаксария, где имеется запись, сделанная в крымском Судаке под 27 января: «В тот же день пришли впервые татары 6731 года».

При этом встал вопрос — как относиться к переводам иностранных источников, точнее, что предпочесть — ранее сделанный перевод или более новый? Общие правила предполагают, что следует выбрать новый, поскольку с момента публикации прежнего перевода могли появиться новые исследования источников и т. п. Правда, это не всегда так. Сравнивая классические переводы с древнегреческого и латыни с современными переводами, нередко видишь ущербность последних, вызванную отсутствием гимназического образования, предусматривавшего обязательное знакомство с древними языками.

С.А. Аннинский, сравнивая перевод труда Ибн аль-Асира, сделанный востоковедом Н.И. Ильминским (1822–1891), которым пользовались А.А. Куник, а вслед за ним А.Б. Салтыков, отметил, что в нем относительно пребывания монголо-татар в Кипчаке используется слово «долго», а уже в следующем по времени переводе В.Г. Тизенгаузена (1825–1902) вместо слова «долго» читается «некоторое время». Известный арабист академик И.Ю. Крачковский (1883–1951), к которому С.А. Аннинский обратился за консультацией, подтвердил, что слово muddatan, использованное автором, должно употребляться именно в последнем значении[128].

Между тем через несколько лет после смерти М.Н. Покровского (он умер от рака в апреле 1932 г.) в стране развернулась критика его взглядов. Она началась с совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» от 15 мая 1934 г., где, в частности, говорилось: «Вместо преподавания гражданской истории в живой и занимательной форме с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности с характеристикой исторических деятелей — учащимся преподносят абстрактное определение общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение гражданской истории отвлеченными социологическими схемами»[129]. Ни для кого не стало секретом, что это был первый, пока еще завуалированный, выпад в адрес М.Н. Покровского.

27 января 1936 г. в газетах «Правда» и «Известия» было опубликовано официальное сообщение «В Совнаркоме Союза ССР и ЦК ВКП(б)», где обошлось уже без обтекаемых формулировок: «Среди некоторой части наших историков, особенно историков СССР, укоренились антимарксистские, антиленинские, по сути дела ликвидаторские, антинаучные взгляды на историческую науку. Совнарком и ЦК ВКП(б) подчеркивают, что эти вредные тенденции и попытки ликвидации истории как науки связаны в первую очередь с распространением среди некоторых наших историков ошибочных исторических взглядов, свойственных так называемой „исторической школе Покровского“»[130]. Ближайшим следствием этого постановления стало то, что 11 ноября 1937 г. Московский государственный университет в своем названии потерял добавление «имени М.Н. Покровского», полученное им 20 октября 1932 г.

Новые обвинения последовали в постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 г. «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)»», в котором отмечалось: «В исторической науке до последнего времени антимарксистские извращения и вульгаризаторство были связаны с так называемой „школой“ Покровского, которая толковала исторические факты извращенно, вопреки историческому материализму освещала их с точки зрения сегодняшнего дня, а не с точки зрения тех условий, в обстановке которых протекали исторические события, и, тем самым, искажала действительную историю»[131].

Посмертный разгром М.Н. Покровского был довершен вышедшим в 1939–1940 гг. двухтомником «Против исторической концепции М.Н. Покровского». Вся эта кампания была направлена не столько против историка, похороненного в Кремлевской стене, сколько на близкого ему Н.И. Бухарина (1888–1938) и других противников Сталина.

Данные события применительно к битве на Калке послужили основой для переписывания учебников в соответствии с новой исторической концепцией. Вместо 1224 г. сражение вновь стало датироваться 1223 г. Это было сделано А.Н. Насоновым (1898–1965) в его статье «Татарское иго на Руси в освещении М.Н. Покровского» в указанном двухтомнике[132].

Новую «старую» дату необходимо было обосновать, что и сделал в 1944 г. Л.В. Черепнин, выпустивший учебное пособие по исторической хронологии. В нем он решил показать примеры использования ее методов в конкретных исторических исследованиях. Выбор пал на выяснение времени битвы на Калке. При этом он опирался на те же исторические источники, что за полтора десятилетия до него использовал А.Б. Салтыков.

Исследователь указал, что различные русские летописи датируют битву по-разному, называя следующие годы: 6731, 6732, 6733 и 6734-й. Как уже говорилось, для перевода дат на современное летоисчисление из этих дат следует вычитать 5508 лет (6731–5508 = 1223). При этом необходимо помнить, что если летопись велась по сентябрьскому стилю (то есть новый год считался с сентября), то для событий, случившихся в сентябре — декабре, следует вычитать 5509. Если же летопись велась по мартовскому стилю (то есть новый год считался с марта), то для событий, случившихся в январе и феврале, необходимо вычитать 5507, чтобы получить верную современную дату. Учитывая возможность использования летописцами трех календарных стилей, при переводе дат приходится вычитать одно из трех чисел (5507, 5508 и 5509). Отсюда он сделал вывод, что названным датам «от сотворения мира» соответствуют шесть возможных дат: 1222, 1223, 1224, 1225, 1226, 1227 гг.

Хотя летописцы неодинаковым образом указывают день битвы (30 или 31 мая, 16 июня), во всяком случае, она происходила в июне или в мае. Отсюда при переводе дат при любом календарном стиле отпадает в качестве вычитаемого число 5507. Отсюда шесть возможных дат (1222–1227) сокращаются до пяти (1222–1226). Тем самым 1227 г. исключается как явно неприемлемый.

Поскольку битва происходила в день памяти святого Еремия, которая отмечается 31 мая, Л.В. Черепнин отбросил дату 30 мая как явно ошибочную. Далее он обратил внимание, что переправа князей через Днепр пришлась на вторник за 8 или 9 дней до битвы. Учитывая, что битва происходила или 31 мая, или 16 июня, он проверил, в каких из пяти указанных выше годов (1222–1226) день недели, на 8–9 или даже 10 (принимая во внимание неточность расчетов) суток предшествовавший 31 мая или 16 июня, был вторником. При допущении днем битвы 31 мая это могло быть