И хотя она знала, что самка ворграта ушла, а инстинкты твердили, что в лесу теперь безопасно, она не могла унять свой страх, тлеющий в сердце.

Прежде чем войти в лес, Хейвен заменила лук двумя серпами, которые лучше подходили для ближнего боя.

Хотя в глубине души она понимала, что не сумеет почувствовать приближение врага.

Глава двенадцатая

Ведьмин лес не походил ни на один лес, через который когда-либо путешествовала Хейвен. Обугленные стволы деревьев шириной с десять крупных мужчин тянулись до самого неба, узловатые и искривленные, как будто со временем темная магия просочилась в корни и отравила их. Кроме этого, в лесу не было никакой другой растительности, никаких следов, меток или каких-либо признаков обитания лесных существ.

Но именно мертвая тишина, которая пронизывала тени леса, разгоняла адреналин по телу Хейвен.

Они шли гуськом, Хейвен следовала за Ашероном. Сурай в облике ворона сидела на рукояти меча, закрепленного между лопатками Повелителя Солнца. Остальные Солисы шли следом за Хейвен.

Если бы она не была так сосредоточена на том, что их окружало, то, возможно, улыбнулась бы тому, насколько мягкими были их шаги, как они беззвучно двигались и бесшумно дышали.

Они тоже умели вести себя тихо.

Но не только из-за тишины бросало в дрожь и крутило внутренности узлом. Древняя, злая магия обитала здесь, и Хейвен ощущала ее холодное, отстраненное присутствие. Магия таилась в темноте, пропитывала воздух, пронизывала все, что когда-то было зеленым, добрым и живым.

Дрожь сотрясла грудь Хейвен – та же темная магия пряталась внутри нее.

И с каждым новым вдохом Хейвен все больше ощущала, как эта часть ее самой приветствует то, что наблюдало за путниками со стороны. Ее магия взывала к той, другой, а ее голос менялся от воображаемого эха до явного жалобного шепота.

«Выпусти меня, – настаивал этот голос. – Стань той, кем должна быть».

Ашерон оглянулся и посмотрел Хейвен в глаза. За его небрежным взглядом скрывалась озабоченность.

Она одарила его неторопливой раздраженной улыбкой, которая исчезла, как только Повелитель Солнца отвернулся обратно.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как она на его глазах купалась в пруду, и все же каким-то образом Ашерон теперь чутко улавливал каждую перемену в ее настроении.

Руны, иногда ей казалось, что он может читать ее мысли!

Затем, само собой, Хейвен вспомнила, что Ашерон действительно мог читать мысли, и стиснула зубы, решив, что сегодня же вечером попросит Столаса научить ее не поддаваться чтению души.

Внезапно Ашерон остановился на узкой тропинке, по которой они шли, и его спина напряглась. Секунду спустя сверху донеслось безошибочно узнаваемое карканье ворона, эхом отозвавшееся в тишине.

Это был их сигнал.

Не говоря ни слова, они соскользнули с тропинки и спрятались в двадцати шагах от нее… все, кроме Рук, которая осталась на месте и проводила их взглядом, положив руки на бедра.

Сурай взлетела, спикировала над головой Рук и быстро, сердито закаркала. Опустив плечи, Рук сорвала с руки золотой браслет и бросила его на землю.

Затем направилась к остальным, ворча себе под нос:

– Молись, чтобы это сработало, Провидец. Это королевская реликвия, за которую можно купить небольшое королевство.

– А теперь, – сказал Бьорн беззлобно, – с милостью Монстра Теней это купит тебе и Сурай свободу.

Рук сотворила знак Богини: прикоснулась к голове и сердцу.

– Пусть это купит свободу всем нам.

Рук нырнула за дерево вместе с Бьорном и Хейвен, не отрывая взгляда от золотой безделушки, валяющейся в грязи, в то время как Сурай устроилась на плече принцессы Моргани. Ашерон, как обычно, небрежно прислонился к дереву и чистил ножом ногти, пока все ждали дальнейших событий.

– Напомни мне, Провидец, – заговорила Хейвен. – Почему Рук пришлось пожертвовать своей драгоценностью?

Бьорн испустил возмущенный вздох, слишком хорошо знакомый Хейвен.

– Легенда гласит, что вороны относят драгоценности на могилу, в которой лежат кости лесной ведьмы, в обмен на ее благосклонность.

– И что им дает благосклонность лесной ведьмы? – в глубине души Хейвен понимала, что не хочет это знать.

Провидец сверкнул зубами.

– Взамен вороны время от времени получают кусочек плоти от жертвы лесной ведьмы. Я слышал, их любимое лакомство – глазные яблоки.

Хейвен проглотила прилив желчи и посмотрела на Сурай. Придется спросить ее позже, правда ли это.

Богиня Небесная, хоть бы это было не так!

Что-то коснулось ее плеча. Хейвен подняла глаза и встретилась взглядом с Ашероном, который положил палец ей на ключицу.

Он присел рядом с девушкой, прижав свое колено к ее, рука скользнула с плеча вниз по ее руке и остановилась на локте.

– Помнишь, что делать, если наткнешься на лесную ведьму?

Вспышка удовольствия от его прикосновений затуманила разум Хейвен, и она слегка отстранилась, пытаясь вспомнить наставления.

– Нужно закрыть глаза и произнести молитву Богине.

– Никогда не смотри на ведьму, Хейвен, как бы ты ни боялась. А теперь прочти молитву.

Хейвен нахмурилась. Богиня Небесная! Ашерон командовал ею, будто так и надо. И все же его забота была странно желанной, пусть приказы и звучали, на ее взгляд, слишком властно.

Краем глаза Хейвен заметила, что Рук наблюдает за ними с понимающей улыбкой. Но Ашерон не улыбался. В его глазах светилось напряжение, которое пресекало все возражения, готовые сорваться с губ Хейвен.

– Прочти молитву, Хейвен, – настаивал он, и убийственно мягкий тон его голоса исключал любую возможность отказа.

– Богиня Небесная, пусть мой огонь пылает, – начала она, – разум остается острым, а страх уйдет прочь. Сохрани мужество в моем сердце и держи тьму на расстоянии.

– Молодец. – Ашерон поднялся на ноги, и Хейвен тут же стало не хватать его рядом. Он плотнее запахнул плащ на груди и повернулся, чтобы посмотреть на браслет. Они все смотрели на украшение. Дыхание вырывалось белыми облаками изо рта, а надежды и мечты были возложены на этот крошечный кусочек золота.

Мелькнула тень. Хейвен моргнула и чуть не пропустила ворона, когда тот пролетел над тропинкой и схватил браслет в когти. Послышалось хлопанье крыльев, когда Сурай взлетела вслед за вороном.

Остальные последовали за ними, бесшумно пробираясь через лес.

Ворон каркнул и взлетел высоко над верхушками деревьев, Сурай держалась чуть позади. Когда птицы совсем исчезли из виду, Хейвен прислушалась, не раздастся ли треск листьев или случайный крик, который подскажет верное направление.

Она перескочила через поваленное дерево, пригибаясь и петляя по тихому лесу, стараясь дышать неслышно и ступать мягко.

Слева от нее раздался птичий крик, и Хейвен устремилась на звук, украдкой бросая быстрые взгляды на темные верхушки