Ледяные иглы боли пронзили все тело. Хейвен упала на колени, силы истощились, холод накатывал морозными волнами, угрожая превратить ее в ледышку и разбить вдребезги.

Ведьма витала над ней грозовым облаком зла.

– Глупая девчонка, – шипела она. – Я уничтожила легионы тебе подобных и полакомилась ими с помощью одного простого трюка.

– Это была ловушка?! – прошептала Хейвен, выгибаясь всем телом, чтобы спастись от холода, который продолжал нарастать внутри. – Но… ворон…

– Все вороны на деревьях, – пропела ведьма ужасным голосом, – они разделяют вас по моему приказу. А затем я уничтожаю вас одного за другим до восхода солнца.

Сердце Хейвен ушло в пятки. Птицы были отвлекающим маневром, способом разлучить их.

– А ты, – продолжила ведьма, черным облаком сгущаясь вокруг Хейвен. – Ты была обещана мне Королевой Теней.

Королевой Теней?!

В последней попытке сопротивления Хейвен вызвала еще один огненный шар света и поморщилась, когда он тут же начал уменьшаться.

Кудахчущий смех вырвался из горла ведьмы.

– Твоя светлая магия здесь не имеет силы, девчонка.

А потом смех лесной ведьмы вдруг стих и на лице промелькнуло удивление. Хейвен взглянула на магический шар и с удивлением обнаружила, как по нему спиралью пронеслись завитки голубого огня.

Магия пульсировала все сильнее, тьма подпитывалась светом, выплескиваясь наружу.

Хейвен не знала, почему смешались ее темная и светлая магия, и ей было все равно. Вены горели непривычной силой, все тело вибрировало.

Огненная, необузданная сила, одновременно горячая и холодная. Огонь и лед. Хейвен чувствовала мощь смертельного оружия на кончиках пальцев.

Это одновременно пугало и завораживало.

– Похоже, моя светлая магия все-таки имеет здесь силу, – сказала Хейвен, получая удовольствие от того, как лесная ведьма отшатнулась от нее.

– Нет! – прошипела та, прикрывая глаза от света. – Невозможно. Монстр Теней убил тебя.

– Значит, я призрак, и больно не будет, – усмехнулась Хейвен.

Сжав в пальцах магический шар размером с драконье яйцо, Хейвен швырнула его в ведьму, и секунду спустя та закричала, охваченная ослепительным золотым огнем.

Огонь дарил фантастические ощущения, согревая замерзшее тело Хейвен.

Даже не взглянув на ведьму, она вскочила на ноги и рванула со всех ног, натыкаясь в темноте на деревья, пока не выбежала на поляну. Там Хейвен упала на колени у могилы и отбросила украшения в сторону.

Ее руки слишком онемели и ничего не чувствовали, когда она запустила пальцы в земляной холмик. Жуки, змеи и личинки роились между пальцами.

Хейвен содрогалась, копая все глубже и глубже.

Паника пронзила ее. Где кости?

Крики лесной ведьмы становились все громче, злее, будто она чувствовала, что Хейвен оскверняет ее могилу.

Скорее! Спустя мгновение руки наткнулись на что-то твердое. Погрузив пальцы в почву, Хейвен потянула за кость. Хейвен тут же сунула в карман пожелтевшую челюсть.

Затем она очистила другие кости от земли, обнажив искореженный скелет среди истлевших лоскутьев темной одежды. На кусках малахита и пирита, разбросанных среди останков, были вырезаны странные руны.

Как бы они ни интересовали Хейвен, она знала, что, потревожив такие камни смерти, можно навлечь на себя проклятие, поэтому осторожно разгребала почву вокруг них.

Меньше всего она нуждалась в еще одном проклятии.

В тишине раздался пронзительный, неземной вой, когда лесная ведьма, все еще пылая, с ярко-красными от ярости глазами бросилась на нее.

Пламя, вызванное Хейвен, было маленьким, его едва ли хватало, чтобы осветить могилу. Но когда она бросила его на кости, ее едва не ослепила вспышка света: кости запылали, как щепки, в мгновение ока сгорая дотла.

Крики стихли. Лесная ведьма превратилась в пепел, который попал Хейвен на лицо, но дотронуться до нее ведьме так и не удалось.

Откашливаясь, Хейвен попыталась встать, но тело ослабло после атак ведьмы и использования магии.

Покачнувшись, она чуть не упала в могилу.

У нее кружилась голова, и с каждым шагом ноги подкашивались все больше, но Хейвен хватило здравого смысла найти свои серпы и вернуться тем же путем, которым она пришла. Она убила одну лесную ведьму, но в этих лесах водились еще сотни других.

И им будет нетрудно определить, кто убил их сестру, по челюсти, лежащей в кармане Хейвен.

Куда же подевались Сурай и остальные? Хейвен вскинула голову, выискивая взглядом ворона, но тут из леса послышалась череда ужасных криков. Почувствовали ли другие лесные ведьмы смерть сестры?

Хейвен не хотелось это выяснять. Голова кружилась, перед глазами все поплыло, и она рванула вперед.

Глава четырнадцатая

Принц Беллами Ботелер никогда в жизни не занимался тяжелым трудом, но теперешняя работа казалась ему удивительно приятной. Размахивая мотыгой, он наслаждался сильной болью в мышцах спины, ему нравилось напряжение в бедрах, когда он наклонялся, чтобы поднять лепесток из грязи. Даже пот, стекавший по лопаткам и пропитавший рубашку, доставлял Беллу удовольствие.

Все это наполняло его если не радостью, то неуловимым спокойствием, которое гнало из головы все ненужные мысли.

Белл вытер пот со лба и прищурился от лучей послеполуденного солнца. Птица кардинал с щебетанием приземлилась на яблоню, красные перья птахи напоминали красные розы, за которыми ухаживал Белл.

Существо наносило какую-то противогрибковую смесь на кусты роз, растущие возле большой каменной купальни для птиц, маленькая желтая бабочка перелетела на ближайший к нему цветок.

Не подозревая, что Белл наблюдает за ним, существо прекратило свою работу, чтобы полюбоваться бабочкой.

Принц поймал себя на том, что улыбается, глядя, как та покинула цветок и устроилась на манжете рукава существа. Когда бабочка раскрыла и закрыла свои крылья, существо замерло, будто статуя.

Белл не мог отделаться от мысли, что на лице существа, скрытом под капюшоном, играет улыбка.

Внезапно бабочка взмыла в небо. Существо резко обернулось, его плащ запутался в розовом кусте, а тело напряглось.

Что бы оно ни услышало, это, должно быть, напугало его, потому что существо бросилось к Беллу и повело в круглый двор, наполовину скрытый за живой изгородью. На другой стороне возвышалось мраморное сооружение. Сердце Белла бешено колотилось, пока он, низко пригнувшись, бежал к зданию, а их сапоги громко хрустели по гравию.

Существо было слишком большим и неуклюжим, чтобы передвигаться бесшумно.

К счастью, их невидимые преследователи шумели намного громче. Как только они с существом добежали до храма цвета слоновой кости, позади них раздались смеющиеся голоса. Мраморный купол храма был маленьким, а свет, льющийся через пыльные витражные окна, окрашивался в светло-зеленый и красный цвет.

Вдоль стен стояли скамьи, все обращенные к обнаженной статуе Богини Небесной, которая держала в одной руке меч, а в другой – спеленутого младенца.

Белл вместе с